из соседей станет моим мужем через несколько лет. А в посёлке нет моих ровесников. Вернее, есть, но мне особо не нравится никто из них. Недавно я собирала ягоды в лесу и жаловалась Волнушке. Потом в шутку сказала ей: если вдруг найдёшь нормального жениха, принеси его мне. Так себе шутка, а волна её к тому же, как оказалось, приняла за команду.

Волнушка беспокойно заплескалась. Не она ли вчера назойливо кружила над скалой?

— Скажи, Тим… — Назик заговорила вдруг осторожно, даже робко. — Поминки… Вы их устроили в белом доме на скале?

Тим кивнул.

Назик помолчала. Лицо её оставалось спокойным и доброжелательным, но она, казалось, занервничала. Несколько раз поселянка открывала рот, чтобы что-то сказать, но затем качала головой и отворачивалась.

— Ты тоже бог, как твой дед? — наконец выпалила девчонка торопливо и отчаянно.

— Бог? — Тим в недоумении хлопнул ресницами. — С чего ты взяла?

Назик глубоко вздохнула.

— У нас в посёлке есть давнишнее сказание про бога, который сотворил этот мир. Говорят, творец живёт… Ой, то есть… Жил очень далеко отсюда, на вершине скалы. Иногда кто-нибудь из наших пытается добраться туда на волне, но это редко кому удаётся. Вот мне мама рассказывала… В год, когда я родилась, один смельчак сумел долететь до белого дома на скале. Даже закричал от радости, и бог вышел на этот крик. Творец оказался пожилым мужчиной, а ещё он был какой-то встревоженный, не стал долго разговаривать…

Назик говорила торопливо, с заметным волнением — совсем как Киф на вчерашних поминках. Да и, похоже, они с Кифом рассказывали про один и тот же случай.

Выходит, деду Дану действительно было что скрывать.

— Я не бог, — тихо сказал Тим. Ему подумалось вдруг, что он и Назик живут не в разных мирах, а в разных вселенных: удивительно по-разному видят всё вокруг. — Я обычный человек, и мой дед, кстати, тоже. Вот только…

Тим замолчал, задумался. Вводить Назик в заблуждение не хотелось, но вроде бы всё сходилось: дед сотворил для своего мира людей. И почему-то держал это в тайне. Лишь теперь, после его смерти, одна маленькая Волнушка, готовая кинуться выполнять каждое слово юной хозяйки, случайно разрушила эту тайну… Или не случайно?

— Эй, ты чего? — Назик махнула рукой перед его лицом. — Слушай, может, тебе сейчас лучше вернуться на скалу? Переоденься в сухое, отдохни… И извини нас с Волнушкой, пожалуйста.

Тим поднялся. Потёр виски.

— Не беспокойся, всё хорошо. Так ты говоришь, у вас есть посёлок?

— Ну да, в лесу. — Взгляд Назик оставался встревоженным. — Вот только… недолго ему осталось. Как и всему миру.

И она кивнула в сторону Тьмы. Значит, поселяне прекрасно понимали, к чему идёт дело. Но продолжали жить, Назик вон даже замуж отдавать собирались.

— Домой тебя отнесёт другая волна, — продолжила Назик. — Волнушка, договоришься?

Клочок воды соскользнул с хозяйских плеч и понёсся к морю «договариваться». Назик повернулась к Тиму и решительно сообщила:

— Я не против снова с тобой встретиться. Кажется, нам есть что обсуждать. И если захочешь увидеться, то вот. Позвони. Сегодня или завтра — больше-то времени у нашего мира нет.

Она произнесла это очень спокойно. А затем протянула Тиму деревянный колокольчик.

— Древесный звон, — пробормотал Тим. — Ладно. Я тоже думаю, что нам стоит ещё пообщаться.

Обратный путь пролетел незаметно. Тима несла крупная волна, спокойная и сдержанная — никаких бешеных обрызгиваний, никаких метаний вверх-вниз. Только негромкое пенистое журчание на гребне и редкие осторожные всплески, напоминающие вздохи. Были мгновения, когда Тим даже радовался, что его утащили из дома. Весь полёт он глядел то на тихо шелестящие внизу воды, то на щупальца Тьмы. И думал о таинственном острове, о спрятанном в лесу посёлке и о чёрненькой девчонке в синем платье, у которой не речь, а плеск волн, не походка, а величественное морское течение…

И вот вдалеке показалась скала. На самой вершине её будто огонёк горел: это сверкали оконные стёкла белого домика. Здания, где, по мнению поселян, совсем недавно обитал бог.

Босые ступни шлёпнули о влажный камень скалы, с утра ещё холодный. Тим подумал, что волна здесь его и оставит, но она вдруг подлетела к кухонному окну, до сих пор распахнутому, и лёгким толчком отправила Тима внутрь.

— О-ой!

Тим тут же прикрыл рот мокрой ладонью: на тюфяке всё ещё спал Вит. Во сне лицо его выглядело безмятежным и почти счастливым. Так… Раз уж Вит спит, значит, отсутствие Тима наверняка не заметили. Это радует.

Тим осторожно вышел из кухни. Наверное, стоило опять лечь спать — ранний утренний час и сонная расслабленность в доме хорошо к этому располагали. Но Тим не лёг. У него вдруг возникло неясное, но очень сильное желание пройтись по дому. Одежда его, кстати, чудесным образом стала совсем сухой.

Каменный пол не выдавал звуков шагов, но Тим, крадясь по коридору, невольно боялся, что вот-вот под ногами зазвенит. Странный мир: здесь и деревянные половицы не издали бы звон…

Коридор упёрся вдруг в холодную влажную стену. Тим нащупал в стене ручку, заросшую чем-то скользким, косматым. Потянул на себя — бесполезно. Навалился всем весом — дверь открылась, тяжело и неохотно: косяки её поросли тем же космато-скользким, что и ручка.

Утренний ветер лизнул в лицо. Море тихо журчало, и казалось, будто оно дышит. Мирно дышит во сне, как тимовские родственники в комнатах по обеим сторонам коридора. Издалека слышался одинокий звон дерева в расщелине скалы.

Тим прикрыл за собой дверь, вытряхнул из-под рубахи клочки космато-скользкого. Пригляделся — он оказался с задней стороны дома. Здесь была полукруглая скалистая площадка, которая завершалась обрывом.

Тим присел недалеко от края обрыва и начал размышлять. Правда, долго размышлять ему не пришлось: сзади скрипнула дверь.

— Кто здесь у нас? М-м, Тим из Древесных Звонов. И о чём же ты хотел со мной поговорить?

Рядом с Тимом уселся худощавый мужчина в поношенных штанах и выцветшей рубахе, с волосами, собранными в растрёпанный хвост. Лишь задиристый голос и острый внимательный взгляд мужчины помогли Тиму понять, что этот человек ему знаком.

— Митр из Звёздных Терний? — на всякий случай уточнил Тим.

— Ну да. А чего ты так удивился? Думал, я всегда хожу в сиреневом балахоне? Да ведь это просто образ, Тима. Игра во всемогущего волшебника. А на самом деле я обычный человек. Несомненно, щедро одарённый, но всё-таки однажды и мне придётся уйти во-он туда. — Щурясь, Митр указал в сторону Тьмы, а потом посмотрел на Тима и подмигнул: — Ты только не рассказывай