Федерико достал из картонной пачки спагетти, соединил большой и указательный пальцы, просунул спагетти через образовавшуюся «о»:

– Знаешь этот трюк? Смотри, на одного человека хватит одной полной «о».

Бросил спагетти в воду, не ломая, а аккуратно сгибая их деревянной ложкой. Спагетти размякли и с лёгкостью утонули в бурлящей воде. Потом он взял чеснок и бросил на сковороду с маслом.

– Сделаем самое простое блюдо на свете: olio e aglio. Главное – не передержать чеснок на огне, потому что он должен быть золотистым, ни в коем случае не подгореть.

Тут музыка зазвучала особенно пронзительно. Федерико взял швабру, словно это микрофон, наклонил её и начал петь.

– Ma come sei bellaaaaaaaa!

Звонок будильника ознаменовал готовность пасты. Федерико взял кастрюлю и откинул содержимое на дуршлаг. Затем переложил пасту на сковороду, добавил сверху немного оливкового масла, перемешал и разложил по тарелкам.

– Ну вот. Просто и вкусно!

Поставил тарелку перед Мариной, налил ей в бокал вино. Взял свою тарелку и сел у подмостков, полуголый. Возле римских декораций.

– Знаешь, почему мы, итальянцы, едим всё время вместе? Это полезней. Во время совместных трапез вырабатывается эндорфин, есть исследования на этот счёт, – он сделал нарочито серьёзное лицо и заговорил голосом телеведущего:

– Есть в одиночестве вредно. Поэтому ты всегда такая грустная.

Марина накручивала спагетти на вилку и думала. Последние несколько лет она и правда ела всегда в одиночестве и по-быстрому. Её компанией был компьютер. В лучшем случае – клиенты или коллеги.

– О, brava, ты умеешь правильно есть спагетти! Я поражён. Ты не режешь ножом и не делаешь вот так!

Он смачно втянул в себя спагетти, нарочито издавая хлюпающий звук. Марина рассмеялась. Федерико отломал от хлеба кусок, собрал с тарелки оставшееся масло и отправил его в рот.

– А ты симпатика. Хоть и очень напряжена.

Марина вытерла губы салфеткой и встала.

– Ну что же, мне пора, спасибо за пасту.

Она обошла сцену и направилась к штабу. Федерико выкрикнул:

– Чаооо, выпью кофе и скоро приду!

Около трёх часов дня к главной площади подошёл мужчина. Приятная улыбка, синяя рубашка, от которой пахло свежестью. Мужчина представился:

– Фабрицио Кардуччи, я из профсоюза.

– Чем могу помочь?

– Можно вас на минуточку? – представитель профсоюза взял Марину под локоть.

Они отошли на край площади, ближе к собору.

– Видите ли, мы в профсоюзе очень переживаем за права наших работников.

Представитель профсоюза натянуто улыбнулся.

– И что же это вы так переживаете? – спросила Марина, втягивая воздух.

– Слишком много рабочих часов, не предусмотренных национальным контрактом. Сверхурочные не оплачиваются. Обеденный перерыв всего полчаса. И ещё до меня дошли слухи, что несколько раз команда работала по субботам.

Последние слова Фабрицио Кардуччи прошипел, округлив глаза, будто сообщал Марине государственную тайну. Марина сжала кулаки в карманах, а заодно и челюсти. Выдохнула.

– Скоро начинается фестиваль. Работы невпроворот. Простите, но вот прямо сейчас мне не до национального контракта. Важно, чтобы всё было выполнено в срок.

– Синьорина Марина, вы работаете в Италии. Здесь свои законы, – он опять улыбнулся. Ещё фальшивей, чем в первый раз.

– Я бы с радостью не вовлекала ваших итальянских работников в проект. У меня потрясающая команда в Москве. Это было условие муниципалитета. Поэтому разбирайтесь с мэром, – у Марины зачесались ладони.

– С ним я ещё обязательно поговорю. А пока хочу попросить вас, чтобы вы уважали права наших работников. Только и всего. До свидания.

Представитель профсоюза удалился.

Марина вернулась в штаб. Она била по клавишам компьютера так сильно, что ещё немного – и они бы отлетели.

По дороге домой Марина зашла в лавку. Это был крохотный магазинчик, где продавалось всего понемногу: овощи, хлеб, сыр. Витрину заполняла аппетитная еда: готовая лазанья, равиоли, овощное рагу, маринованные артишоки, гигантские чёрные оливки.

Хозяйка, краснолицая добродушная синьора, перебирала фрукты. Увидев Марину, заулыбалась:

– Синьорина, как ваши дела?

– Хорошо, спасибо.

Марина попросила салат.

– Вам какой?

– Ну не знаю, мне любой, а есть разница?

Хозяйка улыбнулась.

– Когда речь идёт об итальянской еде, разница есть всегда.

Хозяйка подошла к ящику с разными головками салатов.

– Есть, например, такой вот кучерявый салат. Indivia riccia. Но лично мне он нравится больше в тушёном виде. С изюмом и кедровыми орешками. Пробовали?

Марина покачала головой. Хозяйка указала на салат с круглыми листьями.

– Есть семейство латука, это, пожалуй, самый нежный салат. Вот.

Хозяйка взяла из ящика салат с круглыми листьями.

– Но его придётся мыть. Есть у вас сушилка для салата?

Марина изумлённо посмотрела на хозяйку, та засмеялась.

– Это такая штука: кладёшь туда вымытый салат, крутишь сушилку за ручку, и постепенно вода из салата выходит. Иначе придётся есть салат с водой, а кому это понравится! Еда должна быть вкусной.

Марина всегда сушила салат полотенцем. Хозяйка взяла пакет.

– Раз сушилки нет, предлагаю взять готовый салат в пакете. Например, cuore di Iceberg. Хрустящий, вкусный. Оливковое масло у вас есть?

– Есть какое-то, – Марина сказала название.

Хозяйка поморщилась.

– О нет, это не масло, это ужас.

Она достала с полки небольшую бутылочку.

– Понюхайте.

Масло пахло зеленью. Хозяйка капнула пару капель на кусок хлеба. Протянула хлеб Марине.

– Вот, попробуйте.

Горький вкус масла начал жечь. Какой знакомый вкус! Марина чуть не взвизгнула.

Она взяла бутылку с маслом, прочитала надпись на этикетке – Tenuta Sant’ Antonio.

– Что такое, тезоро? – спросила хозяйка.

– Это масло. Оно…

– А, понравилось? Я же говорила, оно чудесное, это хозяйство по соседству. Если хотите, съездим туда вместе. Я знаю главного агронома.

– Да, спасибо, я хотела бы.

– Ну, хорошего вечера, тезоро, пошла я ужин готовить. Сегодня у меня артишоки, их ещё чистить. Возни, конечно, с ними, но что делать, придут внуки, они у меня любят ризотто с артишоками. Buona serata. Кстати, меня Франческой зовут. Будем знакомы.