Прикосновение к его теплой коже доставило ей ни с чем несравнимое удовольствие.

— Когда мы улизнем отсюда и останемся наедине, нам будет еще приятнее, обещаю, — прошептал он хрипловатым голосом.

Если бы ей сказал что-то подобное любой другой мужчина, она посчитала бы его пошляком и тут же высмеяла. Но Марк не выглядел сальным. Он так смотрел на нее, что у нее дух захватывало. Завораживающе. Ослепляюще. Одурманивающе.

Миранда в ответ лишь взметнула длинными ресницами, оторвала большой кусок булки и, недолго думая, запихнула его в рот. Интересно, как долго он собирается игриво дуть ей в ушко? Если это продлится еще хоть несколько секунд, она за себя не ручается. Ее уже и так охватила любовная истома, с которой становилось все труднее бороться.

Помощь подошла с совершенно неожиданной стороны. Оливия, как видно, была не на шутку озабочена той опасностью, которая грозила ее дражайшему внуку, и поторопилась вмешаться.

— Скажите мне, Миранда, чем вы занимаетесь? Где вы работаете? Или вы учитесь? — надменно спросила она с другой стороны стола.

Радуясь нежданному вмешательству, Миранда скривила гримасу.

— Раньше я работала. Но недавно мне пришлось оставить это место. — И добавила быстро: — Но я не очень расстроилась из-за этого. Ведь женщины трудятся только тогда, когда у них нет мужчины, который мог бы их содержать.

И она пламенно взглянула в сторону Марка.

Пожилая дама поджала губы и предупреждающе посмотрела в сторону внука. Но тот и глазом не повел, а продолжал поглаживать руку Миранды, как будто он вовсе не возражал против жены-иждивенки.

Миранда почувствовала, как предательское тепло распространяется по ее телу, охватывает низ живота и курсирует по венам. Этот парень просто огонь!

— Неужели вы лишены всякого честолюбия? — не унималась Оливия.

— Вы имеете в виду, кроме желания стать богатой?

Но Оливия не отстала.

— Да, кроме желания стать богатой, — упрямо повторила она.

Миранде пришлось задуматься. Это далось ей нелегко, так как Марк действовал на нее отвлекающе. Ей хотелось схватить его за лацканы шикарного смокинга и целовать до потери сознания.

Неужели она совсем выжила из ума? Никогда прежде ее не тянуло к мужчинам…

— Я как-то подумывала стать танцовщицей в варьете, — как будто делясь своими мыслями с друзьями, сказала Миранда.

Оливия хватала воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег.

— А что? Неплохая зарплата, красивые наряды, куча поклонников. Что еще нужно красивой девушке?

— Из нее получилась бы неплохая танцовщица, — отметил Марк вполне серьезно. — Вы бы видели, как она двигается! Миранда, — принялся он уговаривать девушку, — ты должна показать всем свои таланты!

Миранда поняла, что она сама себя загнала и тупик. Но тут же ей в голову пришло, что это прекрасная возможность поставить жирную точку на желании родственников поженить их с Марком. После этой демонстрации Оливия лишит Марка наследства, если он посмеет впредь интересоваться Мирандой. Как же она раньше не подумала об этом! Кроме того, совсем не мешало бы хоть на время оказаться подальше от расслабляющего влияния Марка.

— Ну что ж, дамы и господа, держитесь за стулья!

Она схватила за руку официанта, стоящего неподалеку, и потащила его на танцплощадку. Гости Редманов были неприятно поражены ее выбором партнера.

К удивлению Миранды, парень танцевал отлично. Она почувствовала радость, как когда-то в юности, когда ходила с дедушкой на приемы, которые он устраивал в надежде привлечь клиентов и возможных деловых партнеров.

Постояльцы гостиницы, сидящие за отдельными столиками, поодаль от пафосного стола Редманов, сразу же захлопали в ладоши, а некоторые пары присоединились к ним. Атмосфера в обеденном зале стала более раскованной, гнетущая тишина понемногу растворилась, люди стали переговариваться друг с другом. Миранде удалось растопить лед. Она впервые за многие годы почувствовала, что действительно веселится от души.

Она сама удивилась той свободе, которую ощущала, которой она никогда не знала прежде. Рядом не было дедушки с его вечными придирками и его мелочностью. Ей больше не нужно было выслушивать его жалобы на несправедливость, от которой они пострадали. Не было нужды прислушиваться к его мнению по поводу того, что ей стоит носить, а что не стоит. Не было необходимости ежесекундно задумываться о том, что ты говоришь, чтобы, не дай Бог, не выразить несогласия с дедушкиными суждениями.

Тело Миранды жило той музыкой, которую она слышала. Она поняла, что больше никогда не будет прежней. Она как будто заново родилась.

Танец закончился. Официант извинился и отошел от нее, а метрдотель занял его место. Миранда опять отдалась магии музыки, покоряясь ее ритму, пока звуки не затихли, а она не осталась стоять в центре эстрады, раскрасневшаяся от удовольствия и поддерживаемая бурей аплодисментов.

Миранда пришла в себя, когда оказалась прижатой к широкой груди и еще более разгоряченному телу, чем ее собственное.

Марк. Она поняла это еще до того, как взглянула в его смуглое чувственное лицо.

Миранда вдохнула уже ставший знакомым запах мужского тела, и неведомые, пугающие ощущения наполнили ее…

Его загорелое лицо было совсем близко. Прикосновение его властного уверенного тела разрушило с таким трудом дающееся ей чувство самоконтроля.

Марк снова подул на ее ушко. Он держал ее в объятиях крепко, по-хозяйски. Казалось, все ее кости расплавились под воздействием томной, чувственной мелодии, и они с Марком слились в одно целое…

Она была словно мягкий воск в его руках. А он был полон жажды и голода, он готов был выпить ее до дна и не скрывал этого.

Миранда пыталась заговорить, но не смогла вымолвить ни слова, она все глубже погружалась в омут его гипнотических глаз, забыв обо всех тех людях, которые окружали их. Тепло их тел перемешалось, и пламя пульсировало в каждой клеточке. Костер желания охватывал их все сильнее и сильнее. Еще немного — и они сгорят дотла!

— Миранда! Я всю жизнь мечтал именно о такой женщине, — прошептал Марк ей на ухо. — Из тебя получится восхитительная невеста!

— Да? — удивленно откликнулась она. А она-то думала, что у него только одно на уме…

— Я уже сейчас могу представить себе платье, в которое ты будешь одета, — пел он ей. — Шелест шелка. Кружева повсюду. А под ними что-то такое пикантное…

— Прекрати смеяться надо мной, — резко оборвала его Миранда.

Ей показалось, что у него весьма специфическое чувство юмора. Совершенно непонятно, почему он вовсе не возражает против ее шокирующего поведения!

— А потом наша первая брачная ночь… — простонал он чуть слышно. — Миранда, Миранда! Я больше не в силах быть так близко от тебя и не сметь как следует тебя обнять. Давай улизнем отсюда? Тогда ты сможешь хорошенько рассмотреть все мои недостатки.