начале февраля я, как не уважающая себя девица с разбитым сердцем, волосы рубанула до подбородка. Сантиметров тридцать ушло. Хвост у меня до сих пор получается смешной, с короткими торчащими волосами на затылке. И пушистый, как у белки. Может, хвосты у белок тоже кудрявые, просто их в правильные завитки никто не укладывает?..

М-да. Подумает приятель моего Ильи в лучшем случае.

С другой стороны, мне-то какая разница. Мне с ним однажды встретиться, посмотреть на него минут двадцать, а там мы навсегда разойдемся, и я, если не повезет, еще пару раз услышу его имя в рассказах брата.

Зачем вообще согласилась?

Все творческие люди немного с приветом. В своей причастности к настоящему творчеству я весьма сомневаюсь, но приветов, пожалуй, хватает…

Короче говоря, я опоздала.

В ходе бодрого собирания выяснилось, что мои любимые джинсы мной же, не умеющей думать, вчера были отправлены в стирку. И еще я ключи искала десять минут (предварительно сложив их в рюкзак и тут же об этом забыв). А также какое-то время потратила на то, чтобы совершить выбор между рюкзаком и клатчем.

Так что вышла я не в девять пятьдесят восемь (две минуты на спуск), а в десять ноль семь. Правило пятнадцати минут, освоенное еще в школе, утверждало, что опаздываю я не критично, и все же стыдно было до жути. Зато какая красивая. С пушистым хвостом, в найденных на самой верхней полке шкафа старых джинсах, которые я не надевала с зимы, потому что за один-единственный слишком нервный месяц они стали мне широкими.

А на улице — жара невыносимая! Хоть раздевайся прямо тут. За верх я еще более-менее спокойна — нацепила первый попавшийся топ с открытыми плечами. А вот ногам, конечно, повезло меньше.

И небо голубое-голубое. Я думала, такое только в мае бывает. Но в мае-то под ним птицы слагают баллады о вечной и всеохватывающей любви. А сейчас пернатые молчат. Жарко, да и других хлопот хватает. О гнездышке надо заботиться, детей воспитывать. Вечную и всеохватывающую победил быт, самый обыкновенный, а не какое-то там великое вселенское зло.

Но самое смешное вот в чем — никакого приятеля Ильи я не обнаружила. В радиусе десяти метров от подъезда не было ни единого претендента на его роль, даже так можно сказать.

Заблудился, что ли? Или подъехал не туда?

Да нет, не мог он заблудиться. Тут дома стоят параллельно, по возрастанию номеров, гости к нам всегда без проблем добираются. И уж тем более он не мог приехать в какое-нибудь совсем иное место. Адрес же ему говорил Илья, он за все эти точные штуки шарит, это я люблю людей отправлять на противоположный конец города своими невнятными объяснениями. К тому же когда давно, классе в шестом Ильи, он уже был у нас в гостях. Мог и вспомнить. Иначе выглядит так, будто не очень-то и хотелось ему сюда попасть.

А у меня, как назло, нет никаких его контактов. Я с ним вообще еще ни словом пока не обмолвилась. Может, он как-то не так все понял? И я зря волновалась в попытке успеть. А его вообще не стоит ждать.

С другой стороны, Илья же сказал, что все организует. А если я и могу кому доверять, то именно брату.

В общем, я осталась ожидать.

Все-таки даже несчастные пятнадцать минут еще не прошли.

Замерла вблизи от подъезда — чтобы приятель Ильи, когда все же появится, подумал, что я сама очень сильно опоздала и вышла буквально только что. Не знаю, откуда такие глупые побуждения. Просто, наверное, не очень-то хочется, чтобы наше общение началось с неловкости.

От дома неохотно отъезжали машины, их сменяли новые. Прокатилась мимо пара велосипедов. Но ни одного мотоцикла я так и не увидела. И не услышала. Цирк какой-то. Сколько можно стоять? Уже половина одиннадцатого, я успела выучить наизусть все голоса птиц. Скоро начну отвечать.

С Ильей невозможно выйти на связь. Он заходит в сеть пару раз в сутки, если очень повезет. Вот и сейчас, пожалуйста. Был в сети в 2:46. Спасибо большое, очень помог…

Подождите. Кажется, никакой он все же не Никита. Имя у него чуть более аристократичное — Николай. Точно. В шестом классе он был ещё Колей.

Николай… Николай… У моего дружелюбного (на самом деле, никакой он не дружелюбный) брата под триста друзей, и среди них ровно один Николай, зато какой! Зависающий в сети (причем с компьютера…). Я перешла на его страничку, но этому Николаю, судя по дате рождения, было в два раза больше лет, чем Илье (преподаватель, может?). Маловероятно, что мне нужен именно он.

А больше никого.

Сократила запрос. «Ник».

Первой в списке высветилась я. Ника. Приятно.

Я ведь уже говорила, что полное имя нигде не указываю?..

Далее следовал уже знакомый нам Николай. И даже несколько Никит.

Но от них отгораживал меня он — еще один явный противник полного своего имени. Ник. Мальчик с красивой фамилией — Васнецкий; — у меня сразу пошли ассоциации с концом июня и зеленым лугом, полным цветущих сине-фиолетовых васильков. Где-то позади стоят могучие дубы с их резными листьями. Небо нежно-серое, в кустах чирикают пеночки.

Или нет. Вдруг представилось суденышко с позолоченным носом, на котором неопытный купец везет камни-самоцветы к ярмарке, что проходит раз в год — на выручку с нее весь этот год и живут потом. Волны фигурные, точно вырезаны на гравюре, и синие-синие, а волосы у юного купца золотые и тоже вьются. Суденышко может не прибыть вовремя. Может подвергнуться нападению разбойников, тогда купец останется без товара. А может и вовсе перевернуться во время шторма, тогда останется без купца.

А на аватарке у Ника — какой-то рисуночек, и, судя по дате, он не менял его с тех времен, когда я в восьмом классе училась. И страница практически пустая — лишь среди репостов пара таких же старых, как аватарка… но, тем не менее, стихов. Надо будет почитать потом ради интереса. Так-так, стоп. Что за интересы у тебя такие, Ника?..

Интересно, когда цветут васильки?

А когда проводятся ярмарки?..

Но Ник, в общем-то, тоже в сети был сто лет назад, даже давнее, чем мой брат. Хотя я бы в любом случае не стала ему писать. Это будет слишком навязчиво. Договариваться через брата — это одно. А вот так, напрямую, другое совершенно.

На всякий случай еще раз просканировала обстановку. Сирень моя сирень. Птички мои птички. Солнце мое солнце, зачем