брат, это не годится. Так ты совсем свои мозги на сторону свихнешь. Ты лучше вот что почитай! — И она, положив журналы обратно, снова дала ему книгу «В людях».

Грустная повесть о детстве маленького, всем чужого мальчика Алеши, о жизни его несчастной бабушки, деда сразу захватила Степку, и он прочитал ее, не отрываясь.

После этого Анна Константиновна предложила ему книги про Каштанку, про бедного мальчика Ваньку Жукова и другие. Степка уже не отказывался. Особенно ему понравилась книга «Спартак». Спартак шел вперед, сплачивая вокруг себя угнетенных рабов, громил легионы кровожадных римлян, и Степка с восторгом следил за его героическими подвигами, восхищался его силой и бесстрашием. Торопливо листая страницу за страницей, он стремился вместе с героями книги все вперед и вперед, к полному освобождению смелых и доверчивых, как дети, рабов.

Но когда Спартака начали настигать римские легионы, когда он, преследуемый врагами, оказался запертым в ловушку и римляне уже приготовились для последнего, рокового прыжка, вдруг на их скученные полчища с тыла обрушивался смертоносный ливень пуль из станковых пулеметов. В центре их когорт, сотрясая землю, грохотали разрывы ручных гранат, взметая огонь и дым, сея повсюду смерть ненавистным поработителям.

Это на помощь храброму Спартаку приходил Степка со своими одноклассниками.

Освободив из ловушки героя, он снабжал его оружием, и Спартак, победоносно шествуя по всей Италии, освобождал рабов и уходил вместе с ними в Советский Союз, где становился командиром дивизии и воевал против буржуев.

«Рипитиции», при одном упоминании о которых деревенские кумушки еще недавно крестились и отплевывались, оказались настолько веселыми и занятными, что те же кумушки, решившись из одного любопытства взглянуть на эти «богопротивные зрелища», забывали вдруг о своей набожности да так и просиживали на них целыми вечерами.

Самые репетиции с членами кружка Анна Константиновна проводит теперь пораньше. Благо — зима, народ свободен.

А под вечер, к тому времени, когда молодежь начинает разбредаться по вечеркам и посиделкам, из окон приземистого здания сельсовета разносятся на всю деревню веселые звуки гармоники. И ни одна группа парней и девчат, направляясь в «свою компанию», не пройдет мимо, не заглянув в сельсовет хоть на минуточку.

А заглянув…

Нет, не зря Анна Константиновна упросила председателя Захара на общественный счет послать Алешу Кудряша в город на курсы гармонистов.

Низко склонившись над гармонью с лицом необыкновенно серьезным, Алеша выделывает теперь на своей хромке такие переборы, зажигая глаза парней огнем и удалью, наигрывает столько новых вальсов, навевающих на девичьи сердца грусть и раздумье, что никто, зашедший в совет на минуточку, уже обратно не выходит. Правда, сперва девчата и парни смущенно толпятся у двери. Но в нее входят новые. Они напирают на стоящих впереди, тем приходится растекаться по просторному сельсоветскому помещению, рассаживаться по расставленным у стен скамейкам.

А когда народу набирается порядочно, Анна Константиновна выходит на середину зала.

Алеша Кудряш еще ниже склоняется над гармонью, лицо его становится еще серьезнее, помещение заполняет подмывающая душу мелодия нового, неизвестного деревенской молодежи танца падеспань.

К Анне Константиновне, сияя счастливыми глазами, подходит Наталья, та берет ее за руку, и под пристальными взглядами затаивших дыхание парней и девчат они обходят в танце первый круг. От стен отделяются одна за другой смущенные своей смелостью пары и робко проделывают первые шаги в незнакомом городском танце.

Анна Константиновна уже отпустила Наталью; она ходит по залу и звонким голосом командует:

— В пары!

— За руки!

— Вперед!

— Кружиться!..

И послушные ее голосу пары хороводом кружатся по залу.

Музыка умолкает. Танцоры расходятся, рассаживаются по скамейкам. Анна Константиновна делает гармонисту новый знак.

Там вдали за рекой зажигались огни, В небе ясном заря догорала, —

запевает она своим чистым высоким голосом.

Сотня юных бойцов из буденновских войск На разведку в поля поскакала, —

сперва несмело, а потом все дружнее и дружнее подхватывает молодежь.

Кончается песня, и молодежь пляшет увлекательный коллективный танец яблочко с притопами, прихлопами, разудалым присвистом…

Народу набивается полный сельсовет. И не разберешь уж теперь, кто тут артист, а кто зритель, кто организатор, а кто участник. Все поют, все танцуют, всем весело. Все это вместе и называется теперь в деревне «рипитиция».

С улицы чуть слышно доносится какое-то монотонное пиликанье. Постепенно приближаясь, оно становится все более назойливым.

Ты-ы, ма-та-няа, ты-ы ма-та-няа… —

слышится резкий визгливый голос Анны Сартасовой.

Ты-ы ма-та-не-чка-а мо-яа!.. —

подхватывает одинокий мужской голос.

В таких случаях Захар, часто присутствующий на вечерах, усмехается, понимающе перемигиваясь с Анной Константиновной.

После отъезда Андрея на заработки Домна Ильичева не один раз пыталась выдать дочь замуж за кого-нибудь из сынков крепких деревенских хозяев. Но Федька был настороже. Первого же посмевшего заслать сватов он избил до полусмерти, за что и был сослан на три года в дальние края. Тем, кто сватался после, наотрез отказала Тося.

Разгневанная мать решила держать Тосю взаперти, особенно строго наблюдая за тем, чтобы она не посещала вечеров в сельсовете, не встречалась с теми, кто принимал в них участие.

Тося смутно чувствовала, что молодежь в деревне расслоилась, как-то разбилась на два лагеря: одни сплотились вокруг учительницы, а другие продолжали крепко держаться разудалой компании Сартасовского дома. И хотя мать не раз втолковывала Тосе, что дочери почтенных родителей не подобает водиться с деревенской голытьбой, она всем сердцем тянется к веселому деятельному кружку Анны Константиновны, где все так ново и интересно. Ведь там Наталья с подругами! Там — Андрей!..

…Андрей не простил Тосе обиды. Он не желает даже и думать, что, может быть, ради спасения его