его речи, произнесенной в декабре 1889 г. и обращенной к элите бостонского общества. В ней он подчеркивал, что, поскольку богатство — это и есть «власть в ее наиболее концентрированной форме», в обществе социального неравенства «обусловленные конституцией равные права граждан, политические и перед законом, представляются смехотворными».

Роман Беллами дал неожиданный стимул к разного рода футурологическим изысканиям. Каково будущее Америки? Эта тема стала оживленно дискутироваться в литературе. В конце 80-х — начале 90-х годов появилось несколько десятков утопических романов, часть из которых развивала идеи Беллами (С. X. Стоун, С. Шиндлер, «альтрурийские» романы У. Д. Хоуэллса). Одновременно некоторые литераторы консервативного толка (А. Додд, К. Вильбрандт, Р. Михаэлис и др.) выступили с антихудожественными пасквилями, пытаясь оклеветать социалистическое будущее. Например, в сатирической утопии Анны Бауман Додд «Республика будущего» (1891) предметом осмеяния был своеобразный культ техники у Беллами: писательница показывала, как люди передвигаются с помощью пневматических кнопок, регистрируются в отелях механическими клерками-роботами, вместо посещения ресторанов получают капсулы с готовой пищей. Общество будущего представало у Додд как царство скучного и плоского однообразия — что было следствием доведенной до абсурда уравниловки. У Дж. Робертса, автора другого романа, «Взгляд внутрь» (1893), люди 2000 г. фигурировали в нарочито карикатурном виде: они трудятся без энтузиазма, предаваясь лепи и пьянству, их инициатива умерщвлена отсутствием поощрения, что ставит на одну доску активных и нерадивых. Эти и им подобные сочинения по-своему предвосхитили более поздние антисоциалистические утопии О. Хакслп, Д. Оруэлла, Е. Замятина.

Почти одновременно с книгой Беллами в литературе США появилась такая разновидность утопии, как роман-предупреждение, заостренный против опасных тенденций общественно-политического развития.

Джоакин Миллер в романе «Разрушение Вавилона» (1886), написанном в романтической манере и не без примеси цветистой риторики и мелодраматизма, повествовал о Нью-Йорке, новоявленном Вавилоне, средоточии вызывающих пороков, в котором посреди «умирания духа и тела» царят «возбуждение, безумие, слепая, дьявольская жажда власти, наслаждений и золота». В конце концов упрямая неуступчивость верхов приводит к возмездию: народ-творец, но не хозяин материальных ценностей разрушает построенный им же город. Финалом романа становится грозная, окрашенная в апокалиптические тона сцена всеиспепеляющего пожара, означающего «конец Вавилона».

Прямым полемическим откликом на роман Беллами с его идеей мирного перехода к социалистическому обществу стал роман Игнатиуса Донелли «Колонна Цезаря» (1890), действие которого происходит в Америке 1988 г. Как и Беллами, он констатирует в ней грандиозный расцвет техники, однако социальный итог подобного развития печален, поляризация богатства и нищеты достигает остроты, чреватой взрывом грозной силы. Донелли открыто предупреждает власть имущих о том, сколь пагубно равнодушие к «страданиям их ближних». В итоге те, кого впоследствии Джек Лондон увековечит под именем «людей бездны», создают подпольное Братство Разрушения. Явно сгущая краски, Донелли изображает народное восстание как «кровавый и ужасный урок», поскольку олигархия не только ввергла людей в фактическое рабство, но и ожесточила их, «сумела извратить их честные и добрые души».

В обоих этих произведениях просвечивал идеал в духе социалистической утопии. Один из героев Миллера мечтал о построении города, в котором «все станут трудиться для блага ближнего»{66}. Донелли изображал мирную и процветающую африканскую страну Уганду, в которой реализовались некоторые принципы популизма, «добродетель навсегда восторжествовала, а порок окончательно изобличен и сокрушен»{67}.

Эту линию романа-предупреждения мы находим не только у Джека Лондона («Железная пята») и Синклера Льюиса («У нас это невозможно»). Современный американский политический роман также нередко строится по данной схеме. Отталкиваясь от реальных фактов, их авторы переносят действие в недалекое будущее. Здесь мы находим «предупреждение» об опасности военно-фашистского переворота (Ф. Нибел и Ч. Бейли «Семь дней в мае», 1963), о появлении в качестве представителя «третьей силы» фашистского демагога (Ш. Маркмен «Выборы», 1970), о столкновении между СССР и США в результате технической ошибки (Ю. Бердик и X. Уилер «У роковой черты», 1962), об ужасах термоядерной войны (Н. Шуте «На берегу», 1957) и др.

Интересной художественной полемикой с Боллами стал роман «Вести ниоткуда» (1891) Уильяма Морриса (1834–1896), знаменитого английского писателя-социалиста. Моррис был творческим антиподом Беллами, он критиковал его не без полемического запала. Поэтичность и романтизм Уильяма Морриса, этого, по словам Энгельса, «социалиста чувства», контрастировали с рационализмом и практицизмом его американского коллеги. В мире будущего, нарисованном Беллами, Моррису пришлись не по душе черты уравниловки, элементы дегуманизированного техницизма, равно как и излишне строгая регламентация и дисциплина общественной жизни. Если в романе американского писателя перед нами высокоорганизованное, насыщенное техникой, разумно функционирующее общество, то будущее в романе Морриса «Вести ниоткуда» романтичней, живописней и красочней.

Вообще же дискуссии и споры вокруг романа Беллами были столь остры{68}, что писатель выпустил специальную книгу, беллетризировапный трактат «Равенство» (1897); он был сюжетно связан с предшествующим романом. В нем действовали уже знакомые читателям герои — Джулиэн Уэст, его жена Эдит, доктор Лити; события развертывались в 2000 г. в Новом Мире. Писатель, отвечая своим оппонентам, уточнял, конкретизировал картину социалистического общества. В книге «Равенство» Беллами полемизировал с теми, кто утверждал, что социализм противопоказан Америке и ее традициям.

В сентябре 1888 г. в Бостоне возник клуб Боллами, начавший издавать газету «Национализатор». Вскоре аналогичные клубы появились и в других крупных городах. Клубы стали центрами национализаторов, развернули агитацию среди «культурного и консервативпого класса» в пользу мирной перестройки общества. В начале 90-х годов национализаторы выросли численно и представляли уже влиятельную политическую силу в общеамериканском масштабе. Выдвинув задачу создания подлинно демократического, народного государства, национализаторы предлагали осуществлять процесс обобществления постепенно, мирным путем по отдельным отраслям промышленности и хозяйства. Однако к моменту выхода трактата Беллами «Равенство» движение национализаторов шло уже на убыль; это произведение не имело такого успеха, как его роман.

И если сам Беллами называл национализаторство американским социализмом, а свой роман «Взгляд назад» считал пригодным для внутреннего употребления, то огромный успех этого произведения за пределами США{69}объясняется в конце концов интернационалистским характером тех социалистических идеалов, которые он при всех своих противоречиях выражал.

Роман Беллами пользовался огромным успехом во всем мире, в частности в Германии. Клара Цеткин, сделавшая перевод книги в 1914 г., писала, что она «дает много трудящимся массам». В Англии идеи Беллами находили сочувственный отклик у Шоу, Уэллса, супругов Веббов. В Канаде даже возникла Кооперативная республиканская партия, базировавшая свою программу на теориях Беллами. Ассоциация Беллами, созданная в Нидерландах в 1932 г., продолжает свою деятельность и поныне.

Был популярен Беллами и в России. Лев Толстой, прочитав это произведение, записал в дневнике: «Очень замечательная вещь» — и содействовал его переводу{70}. В рабочих революционных кружках книгой Беллами зачитывались так же, как романом Чернышевского «Что делать?», «Оводом» Войничи «Спартаком» Джованьоли. Знаменитая «Притча о бочке»