Коростель откликнулась, но теперь звук уже раздался ближе. Через несколько минут из-за деревьев, вытирая рукавом старой спецовки лоб, вышел Буторин.

– Ну, все обошлось? – спросил он, протягивая руку.

– Шею несколько раз чуть не сломал, а так все в норме, – улыбнулся Коган. Разведчики обнялись. – Ты как?

– Перешел нормально, вживаюсь. Пытаюсь заслужить доверие у местных рыбаков. Пошли, надо быстрее выбраться к городу, пока не стало темнеть. Место я тебе нашел, пока поживешь в подвале с двумя выходами в центре города.

Коган даже остановился:

– Центр города – это хорошо. Это же самое сосредоточение командования, там всегда зачищают для безопасности и жилые кварталы, и нежилые. Что ты мне там нашел, Витя?

– Помещение под кафе, как и планировали. Бывшая заводская столовая. Какие у тебя документы? Чем тебя снабдили? Знаешь, я, конечно, не претендую на лидерство по интеллекту, но я бы не стал афишировать, что ты еврей. Владелец кафе еврей – это шинкарь. Не тот менталитет у немцев, чтобы принять твое кафе как место для отдыха.

– Все нормально, по документам я грек, – усмехнулся Коган. – А греки на побережье Черного моря жили всегда и всегда торговали. Тут все продумано.

Затолкав под камень бурку и папаху, Коган и Буторин развалинами пробрались с окраины города в центр. Где-то, всего в паре десятков километров, грохотала артиллерийская канонада, по расчищенной от завалов улице проехала немецкая колонна. Жителей не видно, Буторин объяснил это тем, что близится комендантский час и многие просто не рискуют выходить из дома.

– Моя задача не изменилась? Что Максим Андреевич?

– Шелестов в городе. Прибыли все, ты, Боря, – последний. Легализуемся потихоньку. Ты будешь заниматься связями вместе с Сосновским. Ты ведь должен еще и продукты закупать для своего кафе. Через тебя связь с партизанами и подпольем.

– А они здесь есть? – Коган с сомнением посмотрел на друга. – Времени прошло слишком мало с момента оккупации. Думаешь, движение уже сформировалось?

– Шелестов перед отправкой получил подтверждение от Платова. На случай сдачи города закладывались несколько баз. Есть люди, которые оставлены в этом районе для разведывательно-диверсионной работы. Это как раз проходит по ведомству Платова. Его епархия. Все контакты у Шелестова. Там все законспирировано так, что с ходу не получится связаться. Конечно, Москва по своим каналам предупредит, что прибыла группа для выполнения задания. Но в таких случаях требуются подтверждение и перепроверка.

– Как у вас все сложно, шпионы! – усмехнулся Коган.

– А у вас, следователей, все просто! – в тон Борису ответил Буторин. – Вы на слово верите тому, кого допрашиваете? Проверяете каждое показание, устраиваете одну, вторую, третью, да потом еще и перекрестную проверку. Не так?

– Все правильно, – поморщился Коган. – Давай лучше вот о чем поговорим, Витя. Я пока добирался, много чего передумал. Знаешь, полезнее будет, если в какой-то момент мы подсунем меня как наживку.

– Ты что, Борис? В таких операциях планы не меняются.

– Я не предлагаю менять план, я предлагаю иметь в голове запасной вариант. Смотри, если вдруг вы нащупаете ниточку, если поймете, что немцы вышли на след изделия или вышли на наш след, чтобы отвести их в сторону, нужно дать ложную ниточку – придется сдать меня. Пусть клюнут, пусть заподозрят кафе как явочную точку. Пока они мной занимаются, вы успеете доделать дело.

– Лихо! А связи, что проходят через кафе? Тоже засветим?

– Надо светить только подставные связи, – покачал головой Коган. – Специально подставлять их офицеров, пособников и изменников. Пусть своих подозревают и разрабатывают. Это у них займет уйму времени. А потом вы меня вытащите.

– Ладно, подумаем. Я Максиму доложу о твоей идее, – задумчиво проворчал Буторин. – Только не нравятся мне такие эксцессы. Проще схемы должны быть и понятнее. Сложность всегда тянет за собой сбои и нестыковки по времени.

– Не ворчи, – засмеялся Коган и вдруг замер на месте. Он схватил Буторина за рукав и потянул его в развалины. Впереди по улице двигался немецкий патруль.

Оберст Клее хмуро посмотрел на носки своих запыленных сапог. Чертова страна! Это вам не Париж, это вам не цивилизованная война. Другой народ давно бы сдался, поднял руки, полностью подтвердил бы свою лояльность победителю. И пили бы мы сейчас крымские и кавказские вина, ели фрукты и купались в теплом море. Но нет! Мы вынуждены лазить по развалинам, вынуждены бомбить и разрушать, чтобы выкуривать из окопов и оборонительных линий этих обезумевших фанатиков!

Второй год войны, а я уже начал уставать от нее. С этим народом невозможно сражаться. Их миллионы, и все они готовы вцепиться нам в глотку. Просторы страны так необъятны, что начинаешь сходить с ума от этих расстояний. Это вам не Европа, где от столицы до столицы можно за полдня доехать на танке на одной заправке.

Штанге стоял рядом и ждал. Клее наконец поднял глаза на абверовского офицера. И эти еще! Разведка. Что они говорили перед началом войны? Что Советский Союз – это колосс на глиняных ногах, что его надо просто подтолкнуть, и он сам упадет. Хотя говорил это, конечно, фюрер, но информацию ему поставлял абвер, именно военная разведка убедила фюрера, что Советский Союз слаб.

– Прошу ко мне, майор! – кивнул Клее и стал подниматься по лестнице чудом уцелевшего в центре города особняка.

В кабинете, сделав приглашающий знак рукой, Клее уселся в кресло у окна, дождался, пока Штанге сядет напротив, и спросил, сложив пальцы в замок у подбородка:

– Так что вам известно об обстановке в городе, майор? Что необходимо знать войскам?

– Мы военная разведка и тайн от командования вермахта у абвера нет, – развел руками Штанге, но Клее пропустил мимо ушей его высокопарную фразу. Словоблудия в штабах и при ставке Гитлера за время своей военной карьеры он наслушался достаточно.

– Наши войска остановлены на восточных окраинах города, майор. – Оберст заговорил медленно, как будто рассуждая вслух. – Сейчас этот город не тыловой, а прифронтовой. И у нас нет возможности проводить здесь оккупационные мероприятия. Нужны иные решения, нужна защита тактических тылов армии. Мы не можем разрушить и сжечь город. Нам нужен порт, нам нужен целый город, нам нужна база для флота.

– Вы правы, герр оберст, – согласился Штанге. – Прифронтовой город требует проведения мероприятий прифронтового характера. Таких же мероприятий, которые мы проводим на месте дислокации армейских частей в местах их боевого расположения. Минимальное количество увольнительных для солдат, круглосуточное патрулирование города. Запрет на перемещение гражданских лиц из местного населения.

– Черт побери, майор, а вопросы снабжения армии? А отдых отведенных в тыл подразделений? В городе должны работать магазины, кафе для офицеров. Элементарный надзор за соблюдением санитарных