– Когда они успели вернуться? – чуть сипло с полусна, поинтересовался он, обернувшись к Тарду.

Впрочем, тот отвечать не спешил. Напряженно замерев, И’Ар чуть прищурился, рассматривая что-то, прежде чем едва ответить.

– Только что. Сейчас будем дальше идти, – коротко бросил он, неохотно взглянув на принца.

Тотчас поморщившись, Ошер едва сдержал разочарованный стон. Опять дорога… Но более красочно продемонстрировать, что он почти полностью выбился из сил парень не успел. Кшерхи, что столпились вокруг Грегуара и Рамины, пришли в движение, расступаясь в стороны.

Сперва принцу показалось, что они просто расходятся, чтобы собирать вещи, но уже скоро он понял, что ошибся. Они отступали с дороги девушки, от одного вида которой Ошер невольно поежился. Что-то в по-мальчишески быстрых движениях, чуть вздернутом вверх носе и недовольно поджатых губах ему не понравилось. Впрочем, сколько историй дружбы начиналось с горчинки ненависти…

Нервно кусая губы от раздражения, девушка упрямо шла вперед, благо дорогу ей никто не заступал. Куда? Лейвина не представляла, только бы подальше от менторского тона матери и насмешливого взгляда Грегуара.

Пнув, попавшийся под ногу, камешек девушка снова недовольно поморщилась, проводив его взглядом. Она и сама могла бы выбраться, незачем было ее спасать! Наконец-то первое приключение, а ей даже не дали довести его до конца!

Топнув ногой, Лейви резко тряхнула спутанной гривой светлых волос, вскинув голову. И только сейчас заметила, что остановилась всего в паре шагов от незнакомого парня.

– Привет, – почти мгновенно забыв о всякой обиде, она заинтересованно подалась вперед. – Тебя как зовут?

Раздражение, так сильно досаждавшее с момента, как мать вытащила ее из темницы, поблекло. Разве имеет оно значение, когда есть шанс познакомиться с кем-то новым!

Воодушевленная, она не заметила, как недовольно поморщился парень, плотнее запахнув запыленный плащ.

– Ошер.

– А я Лейвина, Лейви. Ты с кем-то приехал, надолго здесь, куда дальше?

Чем больше девушка говорила, тем сильнее росло удивление и некоторое раздражение принца. Будто мало его наказала судьба, так еще и эта девчонка. На миг сжав губы, Ошер быстро оглянулся на Тарда, но тот молчал, точно и вовсе не заметил девушку.

К счастью, продолжать диалог с надоедливой девкой не пришлось и помощь пришла откуда ждать ее не стоило.

– А зачем парню надоедаешь-то, наш это красавец. С нами пришел, с нами идет, – бросил, проходящий мимо Грегуар, отвлекаясь от разговора с Волей.

Невольно поежившись, Ошер опустил взгляд, надеясь, что после этого назойливая девка отстанет. Впрочем, надеялся зря.

Встрепенувшись, девушка мгновенно обернулась к Воле.

– Правда? А почему ты не рассказала, мама?

– Мама? – не сдержавшись, удивленно воскликнул Ошер, тотчас смутившись под взглядом Рамины.

Едва заметно усмехнувшись, Воля только иронично приподняла бровь.

– Мне нужно было рассказывать, когда я вытаскивала тебя из темницы, или после, когда мы бежали по городу?

Поморщившись, Лейви озадаченно потерла переносицу, вспоминая, что она вообще-то смертельно обижена на мать. Но любопытство было сильнее, и она решила отложить обиду на потом.

– А надолго они с нами? – поинтересовалась Лейви, без малейшего смущения кивнув на Ошера и Тарда, что все же обратил на нее внимание.

– Надолго, именно поэтому ты будешь присматривать за ними, они за тобой, а Грегуар за вами, – спокойно ответила Рамина.

И если Лейвина совершенно по-детски подпрыгнула на месте от восторга, Грегуар выражал свои эмоции куда более сдержанно.

– Эх, вообще не ценит меня жестокая женщина, – скрестив руки на груди, протянул кшерх.

Еще менее довольным выглядел Тард. За время путешествия он успел немного привыкнуть к Воле, но все еще старался держаться от нее подальше. Нахмурившись, он недовольно поджал губы.

– Нам не нужен присмотр, – коротко и четко ответил парень.

Хмыкнув, женщина взглянула на говорившего. Его напряжение и недоверие могло бы уязвить, задеть… Но у Рамины оно вызывало только улыбку. Тард был ненамного старше ее дочери и воспринимать его иначе как мальчишку Воля не могла. Особенно, когда он так упрямо смотрел на нее исподлобья, чем-то напоминая другого мальчишку, с которым она путешествовала много оборотов тому.

– Но вам нужен наставник. Особенно, когда мы перейдем в другой мир, – прищурившись, отозвалась Рамина и вдруг резко вскинула руку, взглянув на дочь. – Вопросы и возражения к Грегуару. А теперь в дорогу и никаких вылазок. И если я сказала «никаких» значит «никаких».

Поморщившись, Лейвина недовольно скрестила на груди руки, но возражения придержала. Знала, что, если не смолчит сейчас позже сбежать будет куда тяжелее.

Не изменяя легкой улыбке, Рамина только покачала головой. Показная покорность дочери ее ничуть не убедила, но говорить женщина ничего не стала. Им нужно было уходить.

Пожирая мир, потоки вязкой мглы медленно стекали по склонам долины к ее центру. Круг непроницаемой тьмы сжимался, подступая все ближе. В тяжелой черноте тонуло небо, в ней терялось солнце, гибло все. Неотвратимо надвигаясь, мрак обступал Его со всех сторон, но пошевелиться Он не мог.

Тело, сковывал свинец и сколько бы Он не напрягал мышцы, не удавалось пошевелить даже мизинцем. Единственное, что оставалось – смотреть, как приближается темнота, слышать в ней раскаты хохота, ощущать удушающий смрад гнили. Он заполнял, душил, доводя до безумия…

Резко сев на постели, тяжело дыша после кошмара, Аскар медленно провел ладонью по лицу. Мир гнил, а вместе с ним гнил и король. Вот уже третий оборот кошмары не давали ему покоя. Порой отступая на время, или досаждая, стоило только закрыть глаза, но никогда еще они не были настолько насыщенными. Никогда еще он не ощущал, что теряет себя настолько явно.

Глубоко вдохнув, мужчина откинулся на спину, рассеянно глядя в потолок. Надежда на то, что его обойдет семейное проклятье не оправдалась.

«Зря я вернулся к прошлому, в нем нет спасения. В нем гибель для всего…» – рассеянно подумал он, на мгновение прикрыв глаза.

В голове звенело, к горлу подкатывала тошнота. Этот кошмар дался куда тяжелее прочих. Но вместе с чувством тяжести отката он ощущал, как в нем поднимается и ярость.

Он стал первым, кто усмирил жнецов, принес покой в этот мир, возглавил разрозненные земли. Он стер с лица земли даже воспоминание о проклятье правителей, обезопасил свою семью, всех подданных, но… Но в итоге выходило, что он не сделал ничего. Выходило, что права Рамина, он стал рабом законов своего мира.

Воспоминания о кшерхах вынудили поморщиться и снова сесть на постели. Довольно,