Влад, кажется, увидел перемены в лице Риты и поспешил успокоить:

— Ты чего испугалась? Это твоя зарплата за рабочий день в кафе, да и дома крутишься как белка в колесе… Чистота, порядок…

— Нет! Это слишком много! Я за месяц никогда столько не зарабатывала! Я не возьму! — уперто помотав головой, еще беспокоясь и не веря, Рита запротестовала.

Мужчина опешил. Смотрит на девчонку, не понимая ее реакции, а она попыталась объяснить так, чтобы понял правильно:

— Влад, вы дали мне жилье, еду, работу… — продолжала Рита уже увереннее. — Мне не нужны деньги, я благодарна вам уже за то, что вы поверили мне…

Влад с минуту внимательно смотрел на девчонку. Она расстроена тем, что недееспособна уже несколько дней, и не понимает, что домашняя работа тоже очень важна. Теперь стоит у окна и чуть не плачет. Тонкие пальчики вцепились в край подоконника, побелели уже. Такая маленькая и хрупкая, но ведь уже показала, какой может быть выносливой. И ребят организовала в уборке, общий язык с ними нашла, и дома все блестит.

Она удивила тем, что отказывалась от денег. Другая на ее месте взяла бы, не раздумывая. Наверное, он перегнул с суммой. Ребятам он, конечно же, намного меньше заплатил, но Риту почему-то хотел отблагодарить иначе.

— Разве тебе не нужна новая одежда? Что-то личное… я не знаю…

Рита покачала головой.

— Тогда сделаем так. Эти деньги остаются у тебя.

Рита непонимающе смотрела на Влада. Она же сказала, что не возьмет.

— Ты готовишь еду, убираешь дом. На продукты и хознужды нужны средства. Я прав?

Рита кивнула — прав.

— Значит, ты смело берешь эти деньги и тратишь их на то, что посчитаешь нужным. Если что-то нужно тебе лично — тоже берешь отсюда. Мало или кончатся — говоришь. Понятно?

Такой вариант Риту устраивал. Продукты на самом деле заканчивались и нужно пополнять запасы, тем более, что готовит она часто и разнообразно, а Владу ее блюда очень нравятся. Про себя она решила, что будет сохранять все чеки и отчитается за каждую копеечку, что потратит.

Рита

Влад ушел на работу, а Рита прибралась на кухне, составила список продуктов, которые нужно купить, и ушла в магазин. Влад оставил ей запасной комплект ключей. Он доверяет, и Рите это приятно.

Девушке было невероятно стыдно, что на второй же рабочий день она подвела Влада и вот почти неделю не может ходить на работу. В кафе она выкладывалась на все сто, но самое главное, что ей это нравилось. А еще понравились девочки и парни за то, что отнеслись к ней как к равной и даже выполняли ее поручения. Понравилось работать рядом с Владом, получать его одобрение. А он хвалит. Часто. Искренне. И от этого Ритке хочется летать и делать невозможное. Она снова поверила, что может быть счастливой. Расправила плечи и стала уверенней, смелее, светлее.

В магазин Рита ходила долго и медленно. Мышцы после болезни еще были слабы и болели, остро отзывались на каждое движение, особенно при спуске и подъеме по лестнице.

Когда она вернулась домой с двумя полными пакетами в руках, Влад был уже дома. Он вышел из своей комнаты встретить ее и начал отчитывать, забирая у нее из рук пакеты.

— Ты почему одна пошла в магазин да еще и больная? Такие тяжести чтобы больше не таскала! В следующий раз вместе пойдем. Поняла?

— Поняла, — Рита улыбнулась от такой неожиданной заботы, но тут же от улыбки не осталось и следа.

— Владик! Тебя что, на мальчиков потянуло?

В проеме двери в спальню Влада стояла девушка. Очень красивая блондинка с длинными распущенными волосами, в черном облегающем платье с молнией спереди от верха до низа. Ее стройные ноги обтягивали чулки, ажурные краешки которых чуть-чуть выглядывали из-под подола платья. Она с интересом и подозрением разглядывала Риту, а та ее.

Рите вдруг стало стыдно. Она в стареньких утепленных джинсах и дешевой серой курточке действительно похожа на мальчика, тем более что успела уже снять шапку. Короткий ежик на голове делал из нее пацана. Рита знала, какое впечатление производит на окружающих, но сейчас было почему-то особенно неудобно и неприятно за свой вид.

— Вероника, познакомься, это Рита. Она моя помощница и временно живет здесь. Рита, это Вероника — моя девушка.

Влад уже вернулся из кухни и представил девушек друг другу. Только сейчас Маргарита заметила, что волосы его взлохмачены и на щеке и губах остались следы от помады. Черт! Она пришла не вовремя, помешала…

Влад нахмурился, когда заметил, как недовольно поджала губы Вероника. Она сердилась.

— Здравствуйте, — Рита скромно поздоровалась с девушкой Влада.

— Почему она живет здесь? — демонстративно не отвечая на приветствие, Ника обратилась с вопросом к Владу.

— Потому что Рите негде жить. Я помог ей и взял на работу, — спокойно, но со стальными нотками в голосе ответил Влад, словно не замечая нервного тона подруги.

— Так вот о какой Рите говорили официантки из «Сказки»! — презрительно отреагировала Ника. — Все уши мне прожужжали, какая толковая и услужливая твоя помощница! Она живет с тобой, эта оборванка, да? В постели тоже тебе помогает, а, Влад? И когда ты собирался мне рассказать о ней? — Веронику понесло. Она уже не контролировала свои эмоции, плевала ядом. — А если эта девка вынесет тебе квартиру, пока ты на работе? Или ее дружки заявятся и помогут в этом? Ты о чем думал, Влад, когда притащил домой эту…

— А ну прекрати! — рявкнул Влад, да так, что Вероника мгновенно притихла.

Рита не смогла больше это слушать и слышать! Она вжала голову в плечи, а через мгновение выскочила за порог квартиры и, не обращая внимания на мышечную боль, понеслась вниз по лестнице. На улицу. На воздух, которого вдруг резко стало не хватать. В груди больно щемило от слов и тона красивой девушки Влада.

Вылетела из подъезда и понеслась вдоль дома по тротуару, свернула в соседний двор, замедляя шаг и выравнивая дыхание, дошла до парка и села на первую свободную скамейку. Риту трясло, но не от холода, а от унизительной сцены в квартире ее спасителя.

Морозы спали, и температура на улице была в пределах десяти градусов. Небо затянулось серыми тучами, и вокруг стало пасмурно, как и у нее на душе. Даже снег посерел, стал грязным и неприятным.

Мимо проходили какие-то люди, разговаривали, смеялись.

Женщина шла, держа за руку мальчика лет восьми, и отчитывала его за какую-то выходку. Мальчишка понуро передвигал ноги, шмыгая носом и подстраиваясь под шаг матери.

Двое парней и три девушки, хохоча и что-то крича друг другу, скользили по накатанной дорожке, хватаясь друг за друга, чтобы удержаться на ногах.

Все они были с кем-то, о ком-то заботились. Кого-то любили, кому-то нравились. Они были чьими-то.