изменилась. Как именно, я ещё не понял, просто вечер нового дня начался с какой-то… радости? Бодрости? Нетерпеливого предвкушения, какое бывало в детстве в праздничные дни?

Так или иначе, следуя обычному распорядку, я искупался в приготовленной к моему пробуждению бочке, переоделся и пошёл в кабинет, где ждали учётные книги, бумаги и прочие безотлагательные дела.

Писем за световой день не прибыло.

Нехорошо.

Я давно отправил отчёт его величеству Лерою IV. Да ещё и с предосторожностями — три гонца с зашифрованными письмами разъехались тремя дорогами. По срокам уж несколько дней, как должен был прийти ответ короля. А то и дружина в подмогу.

Но ни один гонец не вернулся. И как это понимать?

Откинулся в кресле. Рука потянулась к ящику стола, где хранились два свитка и перстень с рубином. Умирающий камень сверкал, ловя лучи закатного солнца, пробивающиеся между шторами, будто за соломинку хватался.

Ещё вчера он был редким сокровищем. Большой, почти с перепелиное яйцо, без единого изъяна, с едва заметным красноватым свечением изнутри. А сегодня две уродливые трещины перекрещенными молниями разрезали его, расколов на четыре части. Как именно это произошло, я не видел — в моменты перемещения между мирами внимание было занято другим.

— Что ж, для того тебя и создали, амулет открытия порталов. Для великой цели, сказал бы Лерой. Как и меня, — чувствуя общность с судьбой когда-то драгоценного камня, я снова надел его и решил больше не снимать, не бросать вещицу, которая выручила и, возможно, спасла Вархилл.

Теперь надо было идти к Полине, показать ей свитки с генеалогическими древами Магнаров и Грейворков, возможно отвести в библиотеку. Что-то подсказывало, что девчонка до сих пор не верит в собственное перемещение, и даже вид с башни на реку и деревеньку с мельницами, её не убедил.

Если она вообще поднималась днём на башни или хотя бы осмелилась выйти из комнаты. Утром выглядела как загнанный зверёк.

Ну а если и свитков окажется мало? Придётся устроить экскурсию по графству. Возможно, показать в действии магию… Вот только фокусы с кровью её не впечатлят, а скорее, напугают, артефактов осталось мало, а ближайший гильдейский маг, способный менять материю без артефактов, живёт за пределами графства.

Да и мне не до разъездов.

— Как всё это невовремя, — тяжело вздохнул, рассовывая свитки по внутренним карманам.

Выйдя из кабинета, отметил, что ночная стража, которая обычно охраняла покои в самое уязвимое для меня время, уже сменила дневную.

— Доброй ночи, милорд, — приосанились охранники.

— Доброй ночи, Ханс, Гантер, — я знал каждого своего человека в лицо. Это было несложно, если учесть, что людей в замке можно было по пальцам пересчитать. — Есть новости?

— Дозорный с границы явился. Бевис Трёхпалый… Рассказывает всякое, — ответил нарочито равнодушно Ханс.

— Где он?

— В кухне отъедается. Снабжение, говорит, стало хреновое.

— А что по границе? — поинтересовался будто промежду прочим. — Да говори уже, Гантер, помню я этого Трёхпалого. То ещё трепло. Чем он на этот раз пугал повара да кухарок?

— Говорит, огры узловую часть Сетки прорвали.

— Прям так и прорвали? — от удивления поднял бровь.

На границе всегда было неспокойно: там одних духов не упокоенных, как комаров. Кроме того, гады ядовитые ползают, араны так и норовят свить паутинное гнездо. Ведьм часто видят, то они соблазнить человеческих стражей пытаются, а то и проклясть. Вампиры опять же встречаются, оборотни всех мастей. Последние два вида выглядят как люди, только людьми не являются, раз служат древнему Чёрному магу. В общем, ходит-бродит нечисть вдоль границы, присматривается, примеривается… Веточник в том году обезумел — бросился прямо на Золотую сеть. И сгорел. Огров тоже видят часто, к защитной Сетке они не приближаются, потому как, несмотря на уродливый, даже туповатый вид, существа на редкость разумные.

— Прорвали, милорд. Шестеро огров, — с придыханием ответил Ханс.

— Да ещё и верхом на полуволках-полуящерах были, — с сомнением усмехнулся Гантер.

Полуволки-полуящеры?! Что-то новенькое. Мало нам было пеших огров, да злющих вольфов в прошлых битвах за Рейфорг. За три года Гурдахар новых зверюшек создал.

— Ну и, судя по всему, наши отбились от… поджаренных волков да огров? Ни одна нечисть не может пройти сквозь Золотую сеть без смертельных ранений, — подытожил я, чтобы закончить на более-менее оптимистической ноте.

— Отбиться-то отбились, — переступил Ханс с ноги на ногу. — Да твари-то когда поджарились, в конец озверели, с десяток наших пришибли. И Трёхпалый говорит, — Ханс перешёл на шёпот: — не сильно-то они и поджарились.

Я промолчал. Маги уверяли: никто из тёмных созданий не может миновать границу, установленную Гильдией магов.

Пока этого не пожелает Лиар Раварсгард.

Чёрный маг силён. Говорят, он сильнее, чем вся Гильдия вместе взятая. Одно его останавливало — подобное мощное воздействие на плетение, созданное сотнями магов, потребует огромной отдачи. До сих пор Лиар не выказывал намерений ухнуть большую часть своих сил на прорыв и вернуть себе Рейфорг, но какое-то звериное чутьё подсказывало: он готов.

Вовремя я сочетался браком с Полиной. Кстати, надо бы к ней поторопиться.

— Сдаётся мне, слегка преувеличивает Трёхпалый, — усмехнулся ободряюще.

— Вот и я говорю: трусливому зайцу и камень — голодный вольф, — хохотнул Гантер, только искренности в его смехе не было, лишь бравада.

Тем не менее, я согласно кивнул, ибо не понаслышке знал, какое значение имеет сила боевого духа.

Затем направился к комнате Полины. Благо расположена та была недалеко, всего-то и нужно — выйти из своей нежилой половины, пройти мимо лестницы, ведущей в холл, да миновать ещё несколько метров.

Но как только я оказался у заветной двери, из-за угла выскочила Уиззи:

— Доброй ночи, милорд! — вскинула на меня служанка серые очи, до странного не девичьи, бдительные.

— Доброй ночи. Как миледи? Жаловалась ли на что-то?

— С миледи всё хорошо, — поспешила ответить Уиззи.

А когда я положил руку на дверную скобу, чтобы открыть, вдруг схватила за рукав.

— Милорд, простите великодушно за дерзость… Миледи просила не беспокоить её до ужина.

— Она нездорова? — я снова сжал скобу рукой.

— О, нет! — замахала руками служанка. — Миледи готовится. Возможно, переодевается.

— Без тебя? — усомнился я, зная, что платье знатной эрхейвенки сложно снять, но ещё сложнее надеть. Без посторонней помощи в этом деле не справиться.

— Э-э, она сказала, что позовёт меня для платья, а сейчас хочет причесаться.

То же, кстати, касалось и сложных причёсок.

— Уиззи… — служанка явно темнила.

Глава 13 Кусты под моим окном росли самые неудобные — розовые

Дориан

— Прошу вас, милорд, — раскраснелась Уиззи. — Дождитесь, пожалуйста, ужина. Миледи обещала спуститься в трапезную.