Но том и договорились.

В доме стало тихо. Двери в спальни закрыли, и Алексей остался в горнице один. Он удобно устроился на печи. Там лежал добротный матрас, а к нему хозяйка дома выдала перьевую подушку и белые простыни.

Пространства под потолком оставалось немного, зато в ширину можно было руки свободно раскинуть. Алексей полжизни провёл в плацкартных вагонах, так что умел разместиться и не на такой лежанке.

Он задремал сразу. Звуки ночного дома поначалу были незаметны, но чем больше тишина остужала слух, тем яснее и громче скреблись где-то мыши, скрипели полы под лёгкими шагами. Неожиданно звякнули глиняные тарелки и деревянные ложки, будто их положили на стол. И внизу возле печки кто-то тихо и грустно вздохнул:

– Эх, выгнали старика на лавку. Пенякудава, это что за гости у нас?

– Махни его оттуда, – засмеялся приятный женский голос, – я его к столу позову.

– Катерина их кормила, – опять вздохнул кто-то.

– То Катерина, а я тоже гостя угостить хочу. Раз уж с нами остался.

Алексей удивлённо открыл глаза. В горнице было светло, будто горело много, много свечей. Брёвна стен поблёскивали золотыми нитями в рисунке дерева.

Две маленькие руки зацепились за край постели, а следом и лохматая голова с плечами подтянулась. Белые волосы спадали на лицо маленького старичка.

Алексей замер. Руки увидев, испугался, а как в лицо посмотрел, так и растерялся: уж больно улыбка добрая и несчастная была у лохматого дедушки, и белая борода торчала в разные стороны, будто током его стукнуло.

Парень невольно улыбнулся, а старичок, взглянув на него светящимися глазами, крикнул кому-то вниз:

– Пенякудава! А он не спит!

– Локсти! – раздалось сразу. – Спускайся, я стол накрыла!

Алексей ясно понял, что это ему. Дедушка уже сполз вниз по стенке печи, и оставалось только следовать за ним. Парень спрыгнул на деревянный пол. Легко получилось, будто слетел.

Вся горница освещалось золотым светом. Но ничего не горело, просто всё светилось само по себе. И пространство было тёплым. На столе сияла тканая скатерть, на ней горшки и кувшины разных мастей, а на лавке сидела красивая маленькая женщина, ростом по пояс взрослому человеку. Ногами, обутыми в лапти, до пола не доставала. Одета была в белое платье с вышивкой из разноцветного бисера и красный фартук. Волосы убраны под жёлто-золотой платок, завязанный на голове, как восточный тюрбан.

– Вай, какой… – она оглядела Алексея, – какой гость у нас, а Кудатя? Богатырь!

Дедок обошёл крепкого парня кругом, осмотрел и кивнул:

– Хоть в сани запрягай.

Алексей улыбнулся, но сомнение на лице проявилось: а вдруг и правда?..

Маленькая женщина засмеялась:

– Не бойся, Локсти, в сани не запряжём. Сейчас лето. Как поедем-то? Тыкву кушаешь?

– Да. Нет… – Алексей не сразу сообразил, – не знаю, не пробовал.

– Адя, – женщина поманила его к столу. – Адя, кашу мою попробуй, очень вкусна.

Парень без возражений сел, взял деревянную ложку.

– Пенякудава, – произнёс он. – Сложно говорить, а можно просто Пеня?

– Можно, – кивнула маленькая хозяйка. Захватила полный черпак каши из горшочка, положила на тарелку и подвинула Алексею.

Тот просить себя не заставил. И правда, тыквенная каша оказалась вкусна. Пеня налила парню полную кружку кваса, и себе налила и Кудате. И наконец, убедившись, что угощения съедены и понравились, сказала:

– Я сегодня о тебе слушала, теперь ты слушай. Ты о предках своих ничего не знаешь. Это плохо. Если рода своего не знаешь и традиций не имеешь, то и будущего не получишь.

– Почему это? – удивился Алексей.

– А почему невесты нет у тебя? – спросила маленькая хозяйка. – Такому парню и невесты не нашлось? Две руки, две ноги, голова на плечах, плечи широкие, ум на месте. Всё это добро твоё – мужа, но без жены пропадёт! За ненадобностью пропадёт, как кусок ткани атласной в грязь выброшенный. Вместо рубашки с вышивкой, только нитки гниющие останутся.

Алексей покачал головой:

– Не нашлась пока.

– А ты не ищешь, – строго сказала Пеня. – Ничего не ищешь. Как перекати-поле мчишь. Донесёт тебя ветер до обрыва и сбросит. А невеста твоя несчастной останется. Она ведь ждёт тебя.

Алексей вздрогнул. Маленькая хозяйка, будто тонкой струны в душе коснулась. Казалось, он и звук услышал.

– Откуда знаешь? – спросил парень. – Откуда знаешь, что ждёт?

Пеня запустила руки в карман своего фартука и вытащила на свет нитку красного бисера.

– Возьми-ка, – сказала она.

Алексей подставил руку. От бисера исходило тепло и едва заметное свечение. От него по ладони побежали красные искры, а нитка притянулась к линии сердца и легла точно в ложбинку.

Пеня улыбнулась:

– Видишь? Есть невеста. Искать её надо. Проснись теперь, завтра договорим. Помощника тебе поищем пока.

Алексей удивлённо взглянул на маленькую хозяйку.

Она засмеялась и вдруг дунула на него:

– Проснись.

Ветерок сдул парня на печку. Звуки утра нагрянули со всех сторон.

– Я с института так не просыпал! – возмущался Игорь. – Это ж надо, время восемь утра, солнце светит прям в лицо, а я сплю!

Все уже собирались к завтраку. Катерина Сергеевна наливала чай, накладывала глазунью по тарелкам, Сураев нарезал хлеб.

Алексей едва не слетел с печи, как торопился спросить. Надо было «доброе утро» сказать, а он выдал:

– Что такое «локсти»?!

– Ой, кто нарисовался, я уж забыл про тебя, – засмеялся Игорь, пропустив мимо ушей вопрос. – Спрятался там. Иди, умывайся. Утреннее солнце проспали, начнём теперь часов в десять.

– Лебедь. На мордовском языке, – ответила Катерина Сергеевна. – А чего это вдруг?..

– Меня во сне так назвали, – ответил Алексей.

– Да, созвучно, – улыбнулась хозяйка, – Алексей – Локсей – Локсти. Ещё можно к тебе «акша» добавить. Фамилия твоя Беляев? Будет Акша Локсти – белый лебедь.

После завтрака съёмочная группа и Сураевы отправились в дом культуры. Мордовочки вскоре пришли. Записали несколько песен на крыльце здания и поехали в поле, как и планировал Игорь. Бежевая «буханка» местного ансамбля и Нива Шевроле с логотипом телекомпании промчались по улицам, привлекая внимание жителей. Сураев привёз свой творческий коллектив и съёмочную группу в живописное место недалеко от села. К чистой речке с пологим бережком.

– Ну, что? Повторим зазыв дождя? – спросил Игорь.

Полдень подступал, и солнце припекало нещадно. На небе ни облачка.

– Катенька, – позвал Сураев, – зазыв дождя просят.

Женщина засмеялась:

– А вчера не намокли? Или не напились?

– Давайте, давайте, – настоял режиссёр. – Языческие заклинания актуальная тема на фестивале. Финны точно привезут саамские песни, нам надо чем-то ответить.

– Игорь… – укоризненно покачал головой Григорий Иванович, – не серьёзно вы по молодости лет смотрите на языческие обряды. Вызов дождя ответственное действие.

Но режиссёр настоял, и мордовочки, тяжело