— Нет-нет. И я сожалею о том, что наговорила вам. К сожалению, в мире много дурных людей, и я боялась вам довериться.

— А теперь?

— Теперь, думаю, я могу вам верить.

Лорд Бромвелл радостно улыбнулся:

— В таком случае спишем наше необычное поведение на последствия инцидента и начнем все сначала, вы согласны?

В ответ она улыбнулась, и кровь в нем вскипела, угрожая нарушить принятое решение сдерживать эмоции.

Но вдруг ее улыбка сменилась тревогой.

— К сожалению, милорд, существует еще одна проблема. Со мной нет горничной, а кроме того, необходимой одежды. Вероятно, мне следует объяснить вашему отцу мою ситуацию.

— Не думаю, — твердо заявил Бромвелл. — Мой отец сразу заявит, что ваш долг — повиноваться родителям, и немедленно напишет вашему отцу. Кстати, не так давно одна из моих знакомых оказалась в подобном положении, когда отсутствие ее горничной могло вызвать нежелательные вопросы. Мы скажем отцу, что ваша горничная сбежала, прихватив с собой почти все ваши наряды.

— Вы решитесь солгать своему отцу?!

— В данном случае — да. — «Ради вас!»

— А если он решит обратиться к властям с заявлением о краже?

— Тогда я заявлю, что сам займусь расследованием. Даже если он усомнится в моих способностях, он будет рад, что я избавил его от возни.

— Но как, он может сомневаться в ваших способностях после того, как вы совершили такое невероятное путешествие и преодолели столько нудностей?!

Ему приятно было это слышать, но он честно ответил:

— Вы же слышали, что он сказал относительно кладки багажа! Однако самое главное — это то, что до возвращения вашего крестного вы будете в Грэншире в полной безопасности.

Леди Элеонора наконец уступила:

— Хорошо, милорд. Я приму любезное приглашение вашего отца и — с угрызениями совести — вашу идею о сбежавшей с моими вещами Абигайль.

Ехать в графской карете было бы очень приятно — погода стояла прекрасная, окрестности радовали глаз живописной красотой, экипаж мягко покачивался на мощных рессорах, и упругие, оббитые шелковым Дамаском сиденья были необыкновенно удобны. А если учесть, что напротив Нелл сидел лорд Бромвелл, то поездка могла бы оказаться и поучительной. Ее с детства интересовала история Британии, а такой образованный человек наверняка мог бы рассказать много интересного о графстве, о временах римской колонизации, о курорте с источниками минеральных вод неподалеку от Кромлеха в Стоунхендже.

К сожалению, с ними находился и отец лорда Бромвелла. А главное, видимо, он считал признаком дурного тона хранить молчание и непрерывно болтал, а им поневоле приходилось его слушать. Он жаловался на ужасное состояние дорог, на дороговизну строительных материалов, на плохую работу почты, на бездеятельность правительства и на то, как трудно сегодня найти хороших слуг.

Один раз она поймала на себе взгляд лорда Бромвелла и сочувственно ему улыбнулась, но это оказалось ошибкой, поскольку глаза его сразу засияли, а полные губы раздвинулись в улыбке, отчего она сразу вспомнила его страстный и нежный поцелуй.

Устыдившись своих нескромных мыслей, она перенесла внимание на графа, который успел перейти к рассказу о своем поместье.

— С тех пор как я перестроил дом, он стал самым роскошным во всем графстве, — хвастался он, будто собственными руками укладывал каждый кирпич. — Парк разбивал Хэмфри Рептон. Я заплатил ему целое состояние, но он того стоит. Да, миледи, у графов Грэнширов и их наследников все только самое лучшее. Счастлива будет та девушка, на которой женится мой сын, если только она сможет убедить его забыть о бродяжничестве по свету в поисках этих насекомых.

— Отец, я уже объяснял вам, — терпеливо сказал лорд Бромвелл, — что пауки не принадлежат к классу насекомых.

— Ну хорошо, в поисках пауков. Только они ничем не лучше насекомых, ужасно неприятные создания.

Лорд Бромвелл хотел что-то возразить, но передумал и снова уставился в окно.

— Хотя на вид они не очень красивы и даже наводят страх, — отважно выступила Нелл в защиту пауков и виконта, — но, насколько я понимаю, многие виды совершенно безвредны. Я скорее предпочла бы встретиться с пауком, чем с осой.

И лорд Бромвелл поблагодарил ее таким взглядом, что она невольно зарделась.

— Так вам нравятся пауки, миледи?

— Не могу сказать, что люблю их так же, как ваш сын, но в этом я подобна большинству людей.

— Да, они их недолюбливают, — подтвердил граф, будто сам к ним не относился. — А мой сын с самого детства часами рассматривал в конюшне и в разных сараях, как они плетут свою паутину.

Мы с его матушкой опасались, что он испортит себе зрение.

— Но видимо, не испортил, — улыбнулась Нелл.

— А потом он отправился путешествовать за моря в поисках своих на… пауков и едва не погиб.

— И это я тоже вам объяснял, — сказал лорд Бромвелл, и видно было, что терпение его истощается. — Некоторые вещи можно узнать только в процессе изучения природной среды обитания тех или иных особей, и я стремился…

Отец раздраженно махнул рукой:

— Я вовсе не говорю, что научные открытия не нужны, но предоставьте совершать их тем, кто больше подходит для подобных лишений.

— Отец, может, мы обсудим это позже, наедине? — сдерживаясь из последних сил, попросил Бромвелл.

Граф обратился к Нелл, словно не замечая сына:

— Он хочет меня убедить, чтобы я дал ему еще денег на следующую экспедицию. А мы с вами попытаемся уговорить его оставаться в Англии, не так ли, дорогая?

«Как будто это в моих силах!»

Но сейчас, увидев его отца, она начинала понимать, почему виконт готов отправиться на край света.

— Отец, почему бы вам не рассказать леди Элеоноре о пещере?

— Ах да, о пещере я и забыл! Я устроил в своем поместье настоящую пещеру и даже поселил в ней отшельника. Сейчас это очень модно! Мы непременно его навестим. Должен предупредить, он играет на волынке. Шум производит страшный, но зрелище удивительно эффектное и живописное!

Нелл взглянула на лорда Бромвелла, который тоскливо смотрел в окно, как узник, мечтающий о свободе.

— Думаю, лорд Бромвелл, паукам нравятся пещеры?

Он обернулся к ней и со слабой улыбкой заговорил:

— Дело в том, что…

— Прошу вас, сын мой, избавьте нас от очередной лекции, — раздраженно заявил граф, когда карета свернула с дороги на длинную подъездную аллею с плавным изгибом. — Мы не на заседании Королевского общества… А вы, миледи, скоро увидите нечто действительно стоящее обсуждения!

— Сейчас много говорят о книге вашего сына, милорд, — возмущенная его пренебрежением к сыну, нарочно заметила она.