– Спасибо, что согласились, – сказала Ада Романовна. – Кофе? Чай? Вика!

Не замеченная Шибаевым пожилая женщина, короткая и толстая, шевельнулась в глубине комнаты.

– Мне кофе, как всегда, – вылез мэтр Рыдаев.

– Кофе. Без сахара, – сказал Шибаев.

Вика вышла.

– Паша рассказал вам, что мне нужно? У моего мужа была семья… Еще до нашего брака он потерял с ней связь. Он умер восемь месяцев назад. Наш сын умер два года назад. У мужа был сын…

Она замолчала, закрыла глаза. Шибаев посмотрел на Рыдаева. Тот кивнул – ничего, мол, все нормально. Выпуклые веки ее были красноваты и дряблы. Шибаеву показалось, она перестала дышать. Совсем плоха, подумал он.

Ада Романовна открыла глаза, они встретились взглядами. Она усмехнулась и сказала твердо:

– Я дождусь, не сомневайтесь. Плохо спала сегодня. Вообще стала плохо спать. Раньше падала без рук, без ног и проваливалась, а сейчас всякие мысли лезут. У меня помощник хороший, Андрюша Богданов, вы с ним должны познакомиться. Вы найдете Колиного сына, иначе… – Она не закончила фразу и махнула рукой.

«…иначе не будет мне покоя», – закончил про себя Шибаев. И еще невнятно подумал, что человек накручивает за свой век негатива, как будто собирается жить вечно, а под занавес приходится платить. Старость и так не радость, а тут еще платить по счетам…

– Возьметесь?

– Возьмусь. Мне нужна информация о вашем муже.

– Конечно, все, что есть. Спасибо. Паша очень высокого мнения о вас.

Шибаев взглянул на Рыдаева, тот подмигнул. Дверь открылась, и вошла Вика, толкая перед собой стеклянную тележку. Она споро переставила чашки и кофейник на стол, красиво разложила салфетки. Стрельнула острым взглядом в Шибаева. Елейная физиономия и острый неприятный взгляд кольнули диссонансом.

– Паша, достань коньяк, – распорядилась Ада Романовна. – Выпьем за удачу.

– Ты ей понравился, – сообщил мэтр Рыдаев, когда они ехали домой. Пашка давил понты даже во время езды – пару раз поехал на красный, и Шибаев начал злиться. Мэтр Рыдаев ему надоел. Высокомерный, нахальный тип, изображающий начальника.

– Нужно ковать железо, пока горячо, – растекался мэтр Рыдаев. – Завтра встреча с Андрюшей Богдановым, ее правой рукой, обсудим, с чего начать, и вперед. Нам с тобой тоже нужно кое-что обсудить…

– Я выйду здесь, – сказал вдруг Шибаев. – Тормозни!

– Я вечером позвоню! – крикнул Рыдаев ему в спину.

Шибаев сообразил, что он всего в квартале от фотогалереи. Замедлил шаг, раздумывая, стоит ли. Пока он раздумывал, ноги принесли его к знакомой двери. Звякнули колокольчики, и он вдруг подумал, что Яна их не слышит. За столом сидела полная немолодая дама в красном костюме, с легкомысленными седыми кудряшками. Она вопросительно взглянула и улыбнулась. Шибаев поздоровался и спросил: «А Яна есть?», вспомнив, как пацаном-школьником заходил за подружкой Кристиной. Он точно так же спрашивал: «А Кристина дома?» Мобильников тогда еще не было.

– Яночка? Здесь! Сейчас позову.

С любопытством зыркая на Шибаева, она взяла трубку и сказала:

– Лесик, пусть Яночка выйдет. К ней тут пришли.

– Да вы присядьте, – пригласила немолодая дама, – она сейчас выйдет.

Шибаев послушно уселся на диванчик. Он чувствовал себя неуверенно и уже не понимал своего порыва. Пришел и что дальше? Он чувствовал удивительную неловкость и с удовольствием сбежал бы, но было поздно. Открылась дверь за спиной дамы с кудряшками, и появилась Яна в голубом халатике с белым воротничком. При виде Шибаева она вспыхнула и приостановилась на пороге. Он поднялся, чувствуя себя дурак дураком, – девушка почему-то вызывала в нем оторопь. Это было не похоже на него, он не боялся женщин. Может, потому, что она… другая, подумал Шибаев. И старуха смотрит…

– Здравствуйте, Яна, – произнес он деревянным голосом. – Вот, шел мимо…

– Ой, я так рада! Я забыла взять ваш телефон, и где теперь вас искать…

«Зачем искать?» – невольно подумал Шибаев.

– Тетя Галя, это Саша, он спас меня позавчера, я рассказывала. Саша, это Галина Николаевна.

Дама всплеснула руками.

– Господи, страсти какие! Мне Яночка как рассказала, так я прямо весь день сама не своя! – Она приложила пухлые ладошки к щекам. – Ужас! Носятся почем зря, лихачат, сколько народу перекалечили! Я сама как дорогу переходить, так дожидаюсь, пока никого нету, и только тогда иду. Они же, ироды, на красный свет лезут! Нет уж, иду, когда никого нету. Мне не к спеху. Мы так благодарны вам, Сашенька!

«Сашенька!» Шибаев с удивлением подумал, что так его давно никто не называл.

– Хотите посмотреть, где я работаю? Там и кофеварка есть… – Она улыбнулась.

Шибаев кивнул. Ему пришло в голову, что он мог бы принести что-нибудь, конфеты или печенье, а то с пустыми руками как-то… Но не успел додумать – звякнул колокольчик, и, к изумлению Шибаева, в холл вошел Алик Дрючин. При виде Шибаева он на миг остолбенел, но тут же нахмурился и деловито сказал:

– Мне фотографию на паспорт.

Шибаев только головой покачал – конспиратор хренов!

Старательно не глядя на Шибаева, Алик подошел к столу и повторил спертым голосом:

– На паспорт, пожалуйста.

– Яночка, позови Лесика! – сказала Галина Николаевна.

– Присядьте, пожалуйста, я сейчас пришлю мастера. Идемте, Саша!

Сопровождаемые «электрическим» взглядом Алика, который прожигал Шибаеву лопатки, они вышли. У Шибаева тут же улучшилось настроение, и он уже не жалел, что заявился с визитом. Такое обидно было бы пропустить.

«Ну, любопытная Варвара, ну, жучила, ну, Авокадо! – думал, ухмыляясь, Шибаев. – Ну, погоди!»

Он с удовольствием наблюдал, как Яна возилась с кофе, наливала в чашки, пододвигала вазочку с сухариками. У нее были тонкие запястья и коротко остриженные ногти. Темные волосы она распустила, в полумраке они казались черными. И глаза ее в полумраке казались не перламутровыми, а черными, и оттого что-то тревожное проступило в лице. В комнате не было окон, горела лишь настольная лампа. Мой кабинет, сказала девушка. А там лаборатория – она махнула в сторону низкой двери в углу.

– Я с пустыми руками, – сообщил Шибаев покаянно, – не сообразил.

Он хотел добавить, что не собирался приходить и вообще попал сюда случайно, но подумал, что это может прозвучать как оправдание. Оправдываться он не любил, так как считал слабостью.

Она улыбнулась:

– Не страшно, у меня есть сухари. Я помню, вам без сахара.

Она смотрела ему прямо в глаза; он отвел взгляд первым. Он испытывал неловкость оттого, что она глухая, и подумал, что нужно делать вид, будто он ни о чем не догадывается. И невольно стал говорить громче и медленнее.