– Можете. Если вас не затруднит, предоставьте список ваших… любовников.

А вот это уже наглость. Варенька с наслаждением швырнула в рыцаря-сверчка вазу. Конечно, промахнулась, но тот, пользуясь предлогом, нырнул за дверь. Затаился.

Сволочь! Ненавидит! Всегда ненавидел, с самой первой встречи. А Олег еще смеялся, говорил, дескать, у собаки должен быть один хозяин.

Ей бы тогда призадуматься, но нет, решила – блажит благоверный, ну и бес с ним. А он не блажил, он готовил почву, чтобы от Вареньки избавиться.

Сначала Сергей и служба охраны – да кому ты нужен, Олежка, Георгиев сын? Потом Семен, на хвост севший. А дальше что?

– А ничего! – Варенька, застыв напротив зеркала – Англия? Америка? – поправила прическу. – Ни-че-го! Я первая успела, слышишь ты?

Последнее шепотом: этому дому веры не больше, чем Олегу. Но настроение улучшилось.

А списочек подготовить стоит. И не только любовников, но и любовниц. Пусть Сереженька, раз уж ему так хочется, копается в белье. Авось, и угомонится в кои-то веки.

Веки Семена дрожали, губы шевелились, но бормотание сонное было неразборчиво. Агнешка вздохнула и пощупала лоб. Вроде холодный. Значит, просто кошмар.

– Н-нет! Н-на… стрляй! – попросил он, хватая за руку. – Пжлста.

– Не буду, – пообещала Агнешка, переворачиваясь на другой бок. От холера! Теперь этого недокиллера еще и жалко! Невиновный он… может, и вправду невиновный?

Ну да, невиновный. Конечно. Труп он вывозил? Вывозил. В болоте топил? Топил. Агнешку похитил? Похитил. И кто он после этого, а?

И главное, что ей делать?

Ядка, верно, с ума уже сходит… и на работе тоже… хотя нет, на работе-то все просто. Буйволенко первый день хмуриться будет. Второй кряхтеть. А на третий, покраснев рожей, рявкнет, чтоб приказ об увольнении готовили.

Вот! Из-за этого детектива она теперь и безработная.

Агнешка испытала острое желание придушить идиота, но сдержалась. Во-первых, его смерть ничего не даст – ключик-то по-прежнему под печкой. Во-вторых, она – точно не убийца.

И что остается? Мысль была. Назойливая, как здешние мухи. Бестолковая. И в то же время вполне симпатичная.

С нею Агнешка и заснула. А проснувшись – солнце встало, лизнуло веки светом, – ухватилась за идею с новыми силами.

Семен тоже встал, отполз к печке и, выковыряв из дыры ключ, задумчиво его разглядывал.

– Отпустишь? – с надеждой поинтересовалась Агнешка, сдерживая зевоту. Зевота не сдержалась.

Семен мотнул головой и сунул ключ в банку. А банку вернул на полочку. Пистолет же отправился за пояс.

– Я в магазин. Чего тебе привезти?

Мозгов, если думает, что Агнешка такая дура, что поверит. В магазин… конечно, сядет в машину и свалит. А ей в домике этом оставайся, жди неизвестно чего. Если вообще в итоге дождется. Может, он полный псих и убить не в состоянии, а вот уехать и забыть… она умрет от голода и жажды, в тоске, одиночестве. Будет кричать, пока не осипнет, рвать цепь и, отчаявшись, грызть руку.

– Эй, ты чего? Ты не… ты стой! Не подходи! – Семен попятился, выставив пистолет, и предупредил: – Выстрелю!

– Стреляй!

Агнешка до того ярко нарисовала картину собственной будущей смерти, что совсем перестала бояться пистолета. Пуля в голову милосерднее.

– Да я вернусь, – кажется, Семен сообразил, в чем дело. – Честно вернусь! Ну послушай, мне идти больше некуда. И ты мне нужна. Перевязывать. Мне ж к врачам соваться не с руки…

Поэтому и держишь на цепи собственного ветеринара.

– У меня к тебе предложение, – сказала Агнешка, примиряющим жестом поднимая руки. – Я тебе помогаю найти настоящего убийцу, а ты меня отпускаешь.

Он хмыкнул.

– Ну сам посуди. Тебе нужен помощник. Хороший, надежный и…

– Именно, надежный.

Ну да, не верит. Агнешка и сама бы не поверила. Но с выбранного пути не свернула:

– Ты сам ненадежный. Ты крови потерял столько, что… что в любой момент можешь отключиться. Раз – и все. А там «Скорая» и больничка, которой ты так избегаешь. Или вообще сразу кома и смерть. Что тогда со мной будет? А?

Хмурится. Рукой повязку трогает, словно это что-то дает.

– Да, верю, что ты сейчас почти нормально себя чувствуешь. Ты же отдохнул, отлежался. Да только хватит силенок твоих на час-полтора от силы. А дальше я тебе сказала, что будет. Поверь дипломированному…

– Ветеринару, – буркнул он. Но глядел теперь чуть-чуть иначе. Самую малость, но Агнешка воспряла духом.

– И второй момент. Формально я твоя соучастница. Я помогала прятать тело, – она загнула палец. – Я привезла тебя сюда…

– Под дулом пистолета.

– И оказала медицинскую помощь. Причем безо всякого дула. Я могла вообще не говорить, кто я и чего умею.

Уф, какой же он упрямый! Прямо злости никакой не хватает. Думает-думает, прямо видно, как за лбом его покатым мысли шубуршатся, точно мыши в норе. Знать бы еще, до чего дошубуршатся.

– Послушай, ну мне и вправду не в кайф тут сидеть. Да и ты все время рядом будешь. С пистолетом.

Он медленно кивнул. Согласен?! Согласен!

Агнешка смотрела на дорогу, Семен на Агнешку. Профиль у нее даже красивый. Слегка тяжеловатый и резкий, особенно линия подбородка, но все же…

– Налево, – сказал он.

И авто выбралось на дорогу. Под колесами радостно зашуршал гравий, брызнул в стороны, и Семена слегка вдавило в сиденье.

Сам бы он не справился. В этом все дело. Малейшее усилие отзывается болью в боку, а левая рука, напротив, онемела, даром что пистолет в правой. Отключится? Что ж, Семен охотно верил, что будет отключаться, и не раз. И что какое-то из этих отключений больницей закончится. Но без своей ненадежной союзницы он и до магазина не добрался бы.

– Расскажи мне о ней, – попросила Агнешка, поворачиваясь. Нахмурилась. Спросила: – Ты нормально? Жара нет? Озноба?

– Нету. За дорогой следи. А рассказывать… да нечего рассказывать.

Но лучше уж рассказ, чем Агнешкин интерес к его здоровью.

Варвара Алексеевна Кузькина – фамилия девичья – появилась на свет двадцать пять лет тому в поселке Сивые Лапы в семье деревенского библиотекаря и агрономши. Росла. Училась. Закончила местную школу с золотой медалью и иллюзиями, каковые и привели дитя в областной центр.

Там Варвара Алексеевна провела два года в смутной надежде осчастливить местный вуз новой студенткой, но вместо этого осчастливила местную забегаловку новой официанткой. Неизвестно, как сложилась бы жизнь, если бы однажды отчаяние и неустроенность жизни не привели Варвару Алексеевну на мост. Надо сказать, мост был высоким и красивым, а речушка, под ним протекавшая, мелкой и грязной. Но это девушку не остановило.