«Она взяла плату, — в ужасе думала Холли. — Неужели япогубила его?»

Нет, она больше не могла об этом думать. Нужно было спасатьсвой ковен.

Сан-Франциско

Tante Сесиль вздрогнула и вышла из транса. Девочки вопасности! Ее глаза тревожно забегали Не сходить ли к Дэну? Вот уже несколькодней как они приехали в Сан-Франциско ухаживать за Ричардом и БарбаройДэвис-Чин, знакомой Холли.

Разлука с Сильваной давалась очень тяжело. А вдруг онибольше не встретятся? Однако долг есть долг. Они обе делали, что могли,стараясь помочь ковену.

Сесиль закрыла глаза и стала массировать виски, вспоминаяподробности видения. Битва. Ее Сильвана доблестно сражается. И вдруг всепропадает без следа. Вот загадка! Она видела Холли и какую-то женщину подвуалью. Девушка сказала той что-то... Но что?

Сесиль вздрогнула и широко раскрыла глаза. Что же тынаделала, Холли!

Лондон, убежище Материнского ковена

На вкус Аманды, второй дом походил на тайное укрытие гораздобольше. Небольшую квартирку украшали — по случаю праздника — гирлянды излистьев падуба и плюща. На каминной полке лежало йольское полено, ожидая, когданародится молодое Солнце. Дверь беглецам открыла женщина по имени Роуз. Онаусадила их подальше от окон и входа.

— Не уверена, что это поможет, — сказала она, когда Холлирассказала о битве и о том, как все кончилось. — Даже и не знаю, что ещесделать.

Роуз накормила их и пошла готовить постели. Пока всетеснились в крошечной гостиной, Филипп обратился к Холли и Саше:

— Нам нужно поговорить.

Аманда нахмурилась: почему это ее не позвали? Да уж, в кругпервых лиц ковена она явно не входит.

Томми взял ее за руку.

— Да ладно тебе. Пусть разбираются. Все решает Холли.

Во время ритуалов он прикасался к ней сотню раз, но все жеАманда вздрогнула. В голове замелькали мысли, от которых ей стало не по себе: «Томми.Он ведь мужчина. А я — женщина. Мы взрослеем. И можем... остаться вместе,вдвоем... если он захочет».

Разговор Филиппа и Холли вдруг перестал ее волновать. Амандабольше не обижалась, что Сашу пригласили в нем участвовать, а ее — нет. Сейчасона думала о Томми: «А ведь это я с ним дружу. Я и никто другой».

Аманда опустила глаза. Щеки у нее загорелись.

— Нагаи, ты держишь меня за руку.

Молодой человек ответил нежной и озорной улыбкой. Вминдалевидных глазах плясали чертики. Он сиял, будто фонарик проглотил. У девушкиперехватило дыхание. «Мы так друг другу подходим», — подумала она.

— Томми. Ты держишь меня.

— И? — Он смеялся.

Она тряхнула рукой.

— Отпусти, — Томми не послушался. — Ну чего тебе надо?

— Какая же ты глупышка, — ласково сказал он. — Андерсон, яуже лет сто в тебя влюблен. Ты не замечала?

— Правда? — растерялась она.

Ну и дела. Томми, шутник Томми, который вечно ее подкалывал,но всегда был рядом, внимательно слушал, поддерживал в беде. Вот тебе и на!

— Лет сто, — повторил он, будто хотел, чтобы она повериланаконец. — Чуть ли не с детства.

— Э-э... — Она застенчиво улыбнулась. — Ничего себе.

Не слишком-то романтично, но больше на ум ничего не пришло.И каким-то чудом этого оказалось достаточно.

Томми улыбнулся.

— Да уж. — Он покачал ее рукой. — Прикольно.

— Прикольно, — кивнула она. — Но мы же еще дети.

— Не такие уж дети. — Он ткнулся носом ей в щеку.

— Мяу. — На колени ей вдруг запрыгнула грязная кошка. Амандавздрогнула, но кошка замурлыкала и свернулась калачиком.

— Откуда ты? — спросила девушка. — Твоя хозяйка — Роуз?

— Ее зовут Астарта. Она пришла к Николь за несколько ночейдо похищения. А теперь ищет ее вместе с нами, — сказал Пабло.

Аманда похолодела. За несколько ночей до похищения...Неужели после того, как Холли утопила Гекату? По спине побежали мурашки.

Филипп смотрел на Аманду и Томми. В глазах мелькнулазависть.

— Они нашли друг друга, — вздохнул молодой человек.

— Ну, им долго искать не нужно было, — сухо заметила Саша ис надеждой посмотрела на Холли.

Молодая ведьма кашлянула.

— Итак, на нас напали, и мне явилась дама под вуалью. Онакаким-то образом прекратила бой.

— В обмен на что? — спросила Саша. Холли покраснела, ноженщина настаивала. — Что-то посерьезней, чем кошачья жизнь?

Холли прищурилась.

— Это никого не касается.

— Нет, касается. Мы вместе принимаем решения. Таковы правилаМатеринского ковена.

Саша загоняла Холли в угол, а девушка этого не любила.Вскинув голову, она перешла в наступление.

— Именно поэтому Материнский ковен так слаб! Посмотри, что снами стало. Они даже не могут защитить нас. Ни на что не годны! А Верховныйковен тем временем похищает и убивает людей.

Саша моргнула.

— Не верится, что ты это говоришь, когда...

— Хватит! — поднял руки Филипп. Он повернулся к Холли. —Прости, но сейчас не время для философии. Нам пора обсудить план действий.

— Вы правы. Уже ничего не вернуть. Что я там сделала и чтопообещала...— Она вздохнула. — По правде говоря, я даже не знаю точно, на чтосогласилась. Но это спасло нам жизнь.

— Иногда это не лучший выход, — упорствовала Саша.

— Что ж. Дайте знать, когда у вас пафоса поубавится.

Девушка развернулась и пошла на кухню.

— Холли!

Филипп увязался за ней. Девушка схватила электрическийчайник, тряхнула его, проверяя, хватит ли воды, и включила. Потом стала искатьна серебряном подносе пакетик с чаем.

— Это тебя звала Николь, — сказал молодой человек,прислонившись к столу, отделанному белой плиткой. — Так Илай с Джеймсом иузнали, где мы. И Хосе Луис погиб.

Ее плечи поникли. Холли выбрала пакетик с «ПринцемУэльским», расправила нитку с ярлычком.

— Хочешь, чтобы я себя виноватой почувствовала и бросиласьей на помощь? Зря стараешься. Я обещала это сделать — и сделаю.

— Я только хочу показать, что мне не все равно. Нам не всеравно, — поправился он.

— Неправда. — Холли сдвинула брови. — Вы такие же, какМатеринский ковен. Разговорами никого не вернешь.

— Для начала нам нужно было выяснить, кто есть кто — Онпоказал на чай. — Можно мне тоже?