Поколебавшись еще мгновение в выборе направления к выходу с этажа, я решительно пошел налево, надеясь, что закон надобности выручит.

Выручил. Я и трех шагов не сделал, как из-за угла показался мой эскорт и двинулся мне навстречу. Ну что ж, не могу не отметить — хорошо у них служба поставлена. И мероприятия по минутам расписаны, и сотрудники вымуштрованы — вон в ногу шагают.

Вот только зачем их трое? Чтобы дорогу показать, одного бы вполне хватило. Какой-то слишком уж почетный караул.

По мере их приближения я наконец-то смог разглядеть их, и почетный караул тут же потерял первое слово в своем названии. Внештатники. Как всегда мускулистые, твердолобые и все на одно лицо. И смотрели они на меня с одинаковым выражением. Очень оно мне не понравилось. Так Тоша на Максима смотрел, когда тот еще Денисом был и мы уже знали, что он — темный, но ничего не могли с ним поделать. Я мгновенно ощетинился.

— Нарушаем? — тихо и угрожающе процедил один из них, когда они со мной поравнялись.

— Это еще с какой стати? — огрызнулся я. — Мне сказали вас ждать, но не сказали, где. И вообще — вам проводить меня велели, вот и провожайте.

Все трое очень нехорошо улыбнулись. Один зашел мне за спину, двое стали по бокам, и один из них кивнул мне вперед.

Дверь на лестницу оказалась именно там, где я и ожидал ее увидеть. И точно так же, как я и думал, мы пошли наверх. Но пройдя два, потом три этажа, они не остановились.

— А нам не сюда? — озадаченно спросил я.

Ответом мне послужил тычок в спину.

— Вот раньше не могли прийти? — буркнул я. — Сейчас опоздаем.

Дружно хмыкнув, они резко ускорили шаг. Вверх по лестнице. Где-то к десятому этажу я начал задыхаться. Вот они — последствия земного комфорта, с его машинами, лифтами и сидячим образом жизни! Чистое самоуважение спасло, позволило держаться с ними наравне.

Наконец, мы остановились и зашли на какой-то этаж — я уже давно со счета сбился. Но пройдя всего пару дверей по коридору, мы вышли через следующую … снова на лестницу. По которой помчались вниз. С той же скоростью. Вот в жизни не думал, что вниз бежать труднее, чем вверх! Особенно если при малейшей задержке тычок в спину следует.

Я не решался ни вопросы задавать, ни по сторонам оглядываться — полностью сосредоточился на своих ногах. Вот интересно, если я сейчас споткнусь и растянусь, кубарем скатившись, они остановятся или так и побегут дальше, тщательно по мне потоптавшись? Нет уж, не доставлю я им такого удовольствия!

Они снова остановились без предупреждения, и я по инерции вырвался вперед. Тут же моя голова оказалась в жестком захвате, и меня швырнули назад и резко развернули лицом к двери.

— А если я сейчас руки оторву? — кинулся я на них.

— Мы, кажется, опаздываем? — все с той же нехорошей усмешкой проговорил тот, что справа, небрежно потирая бицепс. Тот, что слева, молча открыл дверь и кивнул мне в ее сторону.

Я машинально глянул на часы и почувствовал, что все еще могу гордиться собой. Несмотря на явный многолетний недостаток тренировки на земле, я уложился в срок в этом спринтерском забеге — у меня оставалась минута до назначенной встречи. Или это у меня часы остановились? Нет, секундная стрелка движется. Ладно, я с этими потом разберусь. Когда узнаю, что меня самого в этом потом ждет.

Высоко вскинув голову, я шагнул через открытую дверь. Кабинет моего руководителя оказался за третьей дверью направо — возле нее они остановились. Но открывать не стали. Я тоже не стал — если они меня гоняли, то зато и все двери передо мной открывали, нечего для этой исключение делать. У меня еще тридцать секунд было на игру нервов.

Первыми нервы сдали у них. Причем, у всех и по полной. Глянув на меня уже без ухмылки, но с прищуром, один из них постучал в дверь, другой тут же открыл ее, а третий дал мне сзади такого тычка, что я влетел в кабинет и с трудом остановился только на его середине. Отлично, так и положено Ангелу, осознающему свои ошибки и стремящемуся как можно скорее приступить к их исправлению!

— Добрый день! — проговорил я, переводя дух.

Мой руководитель молча смотрел на меня. Без какого бы то ни было выражения. Я насторожился. Я уже встречался с его ровным отношением, сдержанным неодобрением, легким, едва уловимым юмором, но сейчас на его лице не было написано ровно ничего.

Я вдруг заметил, что в его кабинете нет тех уютных кресел, в которых мы не раз беседовали. Понятно, дружеским этот разговор быть не обещает. Но и никаких стульев там не оказалось — ни возле его стола, ни посреди кабинета. Похоже, мне предписано стоять. Я похолодел — в таком положении преступнику приговор оглашают.

Молчание затягивалось. Чтобы хоть как-то начать, я примерно повторил свое к нему обращение через оператора. Почти заикаясь под конец под его непроницаемым взглядом.

— Вы уверены, что действительно отдаете себе отчет в случившемся? — наконец медленно проговорил он.

Вот он — мой шанс высказать свою версию событий!

— Да, и я хотел бы объяснить… — торопливо заговорил я.

— В масштабе случившегося? — перебил он меня.

— Я не совсем понимаю… — растерялся я. Можно подумать, у той аварии сотня свидетелей была, которым пришлось внушать несколько иную ее версию.

— Я так и думал, — отметил он даже без намека на удовлетворение. — Очевидно, Вы забыли, что, получив разрешение на весьма необычный стиль пребывания на земле, Вы взяли на себе ряд дополнительных обязательств.

Ничего себе, так это когда же было! Я порылся в памяти. Ну, Тошу наставлять брался — так он уже так заматерел, что временами набирался нахальства мне советы давать. Позже за Мариной приглядывать обещал — так у нее и свой собственный хранитель появился, и Максим со Стасом возле нее все время крутились. С темными, вроде, обещал без надобности не контактировать — так я и не контактировал почти, разве что по официальным случаям и при большом скоплении свидетелей. А, вот еще в работу наблюдателей мне было практически приказано не вмешиваться. Я скрипнул зубами, вспомнив то ежедневное ядовитое присутствие рядом с Игорем. Ну, подумаешь, в нокаут его один раз послал — так доказательств у него как не было, так и нет. И вообще — при чем