– Боюсь, будет еще хуже! – Он положил баллон на заднее сиденье и завел мотор. – Вскоре мы будем проезжать через ворота, их четыре. Тогда вся пыль из-под задних колес полетит на нас.

– Ворота? Вы имеете в виду забор?

– Да, конечно. Здесь земли лучшие. С этой стороны гор выпадают дожди, водосборы здесь хорошие. У нас тут в среднем выпадает больше дождей, чем в Морилле и Садденли-Плейнс. Я даже могу похвастаться тем, что у меня в Даллуре есть орошаемые участки земли. Правда, снабжаются они водой из маленькой речушки, поэтому иногда случаются неурожаи, но тем не менее я кое-что выращиваю.

В какой-то момент ее огромные серьезные глаза фиалкового цвета встретились с его серыми глазами, когда он переводил взгляд с расстилавшейся перед ним дороги на изящную прямую фигуру пассажирки, которая так умно поддакивала ему. В серых глазах заплясали маленькие чертики, будто он прочитал ее мысли и его забавляло умное кивание этой маленькой, по-королевски гордо сидящей головки.

Местность за окном резко изменилась.

Хотя небо было по-прежнему голубым и безоблачным и солнце палило так же нещадно, растительность вокруг уже не была такой скудной и не росла отдельными группками. Однообразные, тускло-серые равнины сменились холмами, на которых кое-где росли деревья – разновидности эвкалипта, самшита и сосны. Низины между холмами уже не походили на кривые каменистые «шрамы» хребта Морилл. Скорее, это были неглубокие овраги, поросшие более высокой и зеленой травой, чем на крутых склонах Мориллы. Эвкалипты Бриджеса с искривленными стволами, росшие у дороги, топорщили во все стороны темно-зеленые ветви и приятно пахли смолой.

Один или два раза Джонти даже показалось, что она заметила маленьких серых зверьков, скакавших среди деревьев. От волнения, смешанного с удивлением, Джонти выпрямилась и затаила дыхание.

– Кенгуру? Это были кенгуру?

– Боюсь, это валлаби, их более мелкая разновидность. Но вы близки к истине, – ответил Нэт.

– Почему вы сказали «боюсь»? – спросила она с легким негодованием. – Мне они показались прелестными маленькими животными!

Его губы слегка скривились.

– Может, они и прелестные, мисс Эшберн, но они доставляют нам массу неприятностей. Голод гонит их с низин. Ночью они ломают ограждения и уничтожают большую часть урожая, который мы выращиваем с таким трудом.

– Но их вряд ли можно винить за это, – резко возразила Джонти. – Ведь бедняжкам надо же чем-то питаться?

– Может, и так; но ведь Австралия – огромный материк, и, мне кажется, здесь можно было бы жить, не нанося ущерба моим посевам, – сухо заметил он. – А теперь я попросил бы вас оставить в покое этих зверюшек и их права: боюсь, вы просто не знаете, о чем говорите, хоть вы и помми!

Щеки Джонти пылали от негодования.

– Мне кажется, это... вы несправедливы ко мне, мистер Макморран, – возразила она с горячностью, которая, казалось, произвела обратный эффект: его плотно сжатые губы смягчила усмешка, а брови приподнялись – его явно забавляла ее горячность.

– Послушайте, мисс Эшберн, – проговорил он подчеркнуто терпеливо, – хотите вы этого или нет, но здесь правит закон – выживает сильнейший. Это суровая страна, и ее жителям тоже приходится быть жесткими. Если мы все расслабимся и будем восторгаться с мечтательным взором... да-да, как вы! – при виде прелестных маленьких джойз, которые каждый вечер приходят и губят наши посевы, а также умных, неслышно крадущихся, грациозных динго, которые пытаются перехитрить нас, совершая набеги на стада овец, и еще белоснежных попугаев корелла, которые клюют зерно прямо у нас под носом... добавьте сюда одну-две засухи, пожар в кустарниках, да еще паводок... Скорее всего, мы бы не выжили здесь, если бы не вели себя достаточно жестко, вы согласны? Чувства приходится прятать подальше, понимаете, и на первый план выходит здравый смысл.

Джонти пристально, с явным неодобрением в глазах смотрела на него.

– Мне кажется вы... вы действительно очень жесткий человек, – произнесла она с осуждением, и глаза ее при этом широко раскрылись и потемнели.

Нэт Макморран неприязненно усмехнулся.

– Вы так думаете? – проговорил он с мрачными нотками в голосе. – Тогда это относится к каждому фермеру и скотоводу по эту сторону Блэк-Стамп! Хотя ничего иного я и не ожидал от вас. От девушки, которая без всяких колебаний бросилась под колеса машины ради спасения бродячей собаки, наверняка чесоточной и блохастой.

– Ох, бедный Десмонд! – К своему стыду, Джонти должна была признать, что совершенно позабыла об этом брошенном всеми создании. – А где он сейчас? Вы не?.. – При мысли о том, что с ним могли сделать, глаза ее округлились от ужаса.

– Конечно нет, мисс Эшберн. Я ведь не убийца, – бросил он резко, и она на мгновение почувствовала себя пристыженной.

– Тогда где же он? – спросила она более мягко.

Мужчина вздохнул:

– В Даллуре, у Деборы. В конце концов я согласился, чтобы она оставила эту несчастную собаку, при условии, что я немного займусь им.

– Займетесь им?

– Для начала, – продолжал он, не обращая внимания на ее вопрос и глядя ей в глаза с устрашающей твердостью, – я его продезинфицировал, чтобы уничтожить на нем всех насекомых.

– Бедный Десмонд! Боюсь, вы бы не возражали, если бы его попросту утопили!

– Затем влил в него специальное лекарство, чтобы... решить его внутренние проблемы. Потом я окурил его, чтобы немного одурманить, и вырвал два прогнивших зуба, мешавших ему жевать как следует. Затем я...

– Прошу вас, – слабым голосом прервала Джонти, – прекратите! И он все еще жив после... всего этого?

– Не сомневайтесь! – с раздражением ответил Нэт. – Иногда, чтобы быть добрым, надо быть жестоким. Запомните это, пожалуйста, мисс Эшберн. И прошу вас не подрывать мой авторитет у детей глупыми проявлениями неуместной жалости, иначе вам придется иметь дело со мной. Вы поняли?

Придется иметь дело с ним? Да уж лучше иметь дело с разъяренным буйволом! – подумала Джонти, невольно содрогнувшись. Конечно, она не позволит себе ничего такого, что могло бы навлечь на нее гнев Нэта Макморрана. Только совершенная дурочка могла пуститься на такой риск!

– Хорошо, мистер Макморран. Конечно, я все поняла, – торопливо ответила она, стараясь, чтобы в голосе у нее звучало больше смирения, – но я...

– Никаких «но», – рявкнул он громко, чтобы прекратить дальнейшие споры. – А вот и первые ворота. Посмотрите, сможете ли вы сама справиться с запором? Если нет, то я покажу вам, – добавил он.

Джонти выбралась из машины и сразу очутилась в облаке пыли. Прилагая максимум усилий, чтобы не хромать, она сначала подошла к воротам не с той стороны и с минуту непонимающе разглядывала проржавевшие петли, пока не поняла свою ошибку. Нетерпеливый гудок и загорелый палец, указывающий в другом направлении, доказывали, что ее поняла не только она! Джонти поспешно стала возиться с запором.