– Мне правда некуда идти. – Джонти опустила глаза и смотрела на свои пальцы, которые все еще нервно теребили одеяло. – Нет никого, кому бы я была обязана, или кто был бы обязан мне. – И тут чувство гордости заставило ее выпрямиться. – Но я привыкла заботиться о себе сама, и поэтому нет надобности беспокоиться обо мне.

– Как это никого? А я?

– Простите?

– Я предлагаю вам взять на себя ответственность за кого-то, мисс Эшберн, и не просто за кого-то, а сразу за нескольких человек. За детей моего брата. Они все время донимают меня. Иными словами, – и он оценивающе посмотрел на нее, – я предлагаю вам работу. Вы согласны или нет?

У Джонти округлились глаза, когда она попыталась осмыслить возможные последствия вопроса.

– Что?.. Что вы имеете в виду?..

– Я предлагаю вам работу на моей ферме Даллур, и, если вы примете мое предложение, я буду очень рад. – Он произнес это не спеша, явно хорошо обдумав сказанное.

В его словах не чувствовалось личной заинтересованности, уныло подумала Джонти, покусывая губы. Да, вероятно, что-то очень серьезное заставило такого замкнутого мужчину предложить ей работу, и причина здесь не только в хлопотах, связанных с отпрысками его брата, как он называет своих племянников! И уж конечно не в той неуклюжей незаметной маленькой сиротке из Англии с прямыми каштановыми волосами и озабоченными фиалковыми глазами, которые в данный момент смотрели на него смущенно и нерешительно.

– Я... право не знаю, что вам ответить.

Он встал и взял шляпу с кровати.

– Подумайте над моим предложением и дайте мне знать, – сказал он небрежно.

– Нет... я... я... – При мысли о том, что он может не повторить своего предложения или, что еще хуже, не вернуться, Джонти охватила паника. Он явно не собирался тратить время на каких-то нерешительных девчонок! Она облизнула губы. – Хорошо, я согласна, спасибо, – быстро произнесла она, не сумев скрыть свою готовность.

Мужчина посмотрел на нее, прищурившись:

– Вы уверены?

– Да-да, вполне. Если... если вы считаете, что я подойду.

– Но это вы должны решить сами, ведь так? – спросил он. – Ну что ж, мисс Эшберн, я заеду за вами завтра утром около одиннадцати. Пожалуйста, будьте готовы к этому времени.

– Хорошо. Но я... мои вещи? Они остались в Морилле! Я имею в виду, что у меня... только та одежда, в которой я была в день приезда сюда.

– Сегодня утром я привез ваши вещи из Мориллы и все уладил с вашей хозяйкой. Боюсь, что я упаковал вещи не совсем правильно, но у меня больше практики в обращении со скотом, чем в укладывании женских вещей в маленький чемодан. Будьте готовы ровно к одиннадцати. У меня очень мало времени.

Слегка кивнув, он ушел, и равномерный звук его сапог вторил возбужденному ритму сердца Джонти.

И что же теперь делать, спрашивала она себя, будучи на грани истерики. Во что она влипла? Из-за своей импульсивности она попала в эту историю, упустив удобный момент выйти из нее. Вместо этого она в каком-то необъяснимом и неожиданном порыве еще больше увязла в ней.

Но несмотря ни на что, это была работа! И она свалилась на нее так неожиданно, что трудно было отказаться. К тому же ей не придется часто сталкиваться с владельцем Даллура. Он ясно сказал, что она будет заниматься только детьми его брата, в том числе и этой очаровательной малышкой Деборой.

Нэт Макморран не скрывал своей цели – он хотел высвободить больше времени для других дел. Если ему надо обуздывать быков, то пусть и обуздывает их, а заодно и быка в своем сердце, подумала Джонти, совершенно не представляя, в чем состоит ее работа. Кроме того, он сможет больше времени уделять своей невесте Изабель. Без сомнения, это придется ей по душе, ведь они смогут больше времени проводить вдвоем.

Да, подумала Джонти уже не с такой безнадежностью, все складывается не так уж плохо со всех точек зрения, и в первую очередь для нее самой. Неприятное ощущение растерянности и отчаяния прошло. Утром, одеваясь, она поймала себя на том, что мурлыкает себе под нос какую-то мелодию.

Ровно без пяти минут одиннадцать Джонти распрощалась с медицинским персоналом больницы и смиренно пошла вслед за Нэтом Макморраном по длинному, сверкающему чистотой коридору.

Он открыл для нее дверь, и Джонти вышла на улицу, где нещадно палило раскаленное добела солнце. Нэт нахлобучил себе на голову шляпу с широкими полями и этим жестом как бы подвел черту подо всем, случившимся до этого. По крайней мере, Джонти так восприняла этот жест, когда спускалась следом за ним по ступенькам, где их ждал «холден». Да, этот жест не только подводил черту, в нем действительно было что-то странное, безвозвратное.

Посадив ее на переднее сиденье машины, он отрывисто сказал:

– Мне кажется, вы еще немного хромаете.

– Да, это у меня с детства, – бодро ответила она, надеясь, что у него не возникнет чувства неловкости из-за того, что он обратил внимание на ее хромоту. И вдруг она увидела какое-то странное выражение на его всегда таком непроницаемом лице и почувствовала, как у нее сильно забилось сердце. – Но... ведь это не имеет значения? – спросила Джонти озабоченно. – Я имею в виду... э... для моей работы? Поверьте, это не помешает мне работать, я докажу вам, если вы дадите мне шанс, мистер Макморран.

Мольба, прозвучавшая в ее голосе, удивила Джонти – она не узнавала себя. Она приняла его предложение только из-за того, что оно устраивало ее... но только ли из-за этого? Почему же вдруг его ответ так взволновал ее?

– Нет-нет, конечно, это не имеет значения. Я имел в виду только то, что ваш дурацкий поступок был более опасным, чем я предполагал. Я также имел в виду, – добавил он, и его лицо осветилось печальной улыбкой, – что вы очень отважная молодая леди.

От такой неожиданной похвалы все напряжение Джонти улетучилось. Да, он все-таки непредсказуемый человек, подумала она. А тем временем Нэт запустил мотор и вывел свою машину на дорогу, не проронив больше ни слова и даже не взглянув на Джонти.

Машина неслась вперед на большой скорости, как и в прошлый раз. Нэт сосредоточил все свое внимание на ведении машины, и они ехали молча.

Только один раз, когда стая белых птиц с криком вспорхнула с деревьев, покрытых листьями серо-зеленого цвета, Джонти воскликнула:

– Ой, как красиво! Что это за птицы?

– Корелла – белые попугаи. Большинство не считает их такими уж красивыми, особенно в сравнении с их более ярко раскрашенными братьями – розель или лорикитс, оперение которых сверкает удивительно яркими красками. Птиц считают даже вредителями полей, их и еще желтогрудых австралийских попугаев. Но их обожают дети, а все, что может увлечь детей хоть на какое-то время, я, в моем теперешнем положении, считаю прекрасным. У моего племянника Марка два кореллы, – сдержанно закончил он.