А меня поразила тишина. Коридор был пуст,из-за дверей не доносилось ни звука. Время позднее, сотрудники давно покинулиздание. Сейчас на всех этажах от силы с десяток сотрудников. Я сделаланесколько шагов по коридору, хотя намеревалась идти к лифту. Что меня заставилотак поступить? Предчувствие? Возможно. Помню только, что в тот момент я вовсени о чем не думала, просто шла по коридору, вслушиваясь в тишину. А потомраздался этот странный звук. Быстрая дробь. Будто кто-то отбивал ритм пальцамипо стеклу. И в тот же миг я почувствовала: кто-то на меня смотрит. Я дажеуспела подумать, что этот «кто-то» насмешливо улыбается. Резко повернула головуи увидела его. Лицо, как и в прошлый раз, скрыли жалюзи. Темный свитер. И этотжест. Медленно, точно испытывая мое терпение, человек провел ребром ладони погорлу. На мгновение я замерла, глядя на него и еще не веря, что все этопроисходит в реальности. Так же медленно он отступил в глубь комнаты, а я,точно очнувшись, бросилась к лифту, куда, как я помнила, вел коридор. Ностеклянная дверь была закрыта, что неудивительно, раз сотрудники покинули офис.Я вернулась назад, бегом достигла двери с надписью "ООО «Альтаир», но онатоже оказалась заперта. Я надавила кнопку звонка. Тишина коридора быланарушена, но в офисе не появилось никакого намека на движение. Однако я былауверена, что мужчина все еще там. Я вернулась к лифту, спустилась на первыйэтаж. Охранник устроился в кресле неподалеку от входной двери, второй сидел завысокой стойкой. Должно быть, что-то было в моем лице: испуг, недоумение, одиниз них, заметив меня, сразу поднялся навстречу.

— Там, на седьмом этаже, в «Альтаире»какой-то мужчина, — скороговоркой произнесла я.

— Проверь, там кто-то остался? —обратился охранник к коллеге. Через полминуты тот хмуро ответил:

— Никого там быть не должно. Все ключисдали.

— Оставайтесь здесь, — сказалохранник и пошел к лифту.

Тип, которого я видела, не сможет покинутьздание. Впрочем, почему не сможет? Я работаю здесь три года и до сих пор плохоориентируюсь в хитросплетении коридоров. В этом огромном здании наверняка естьеще выходы. Или нет? Охрана должна знать. Прошло минут двадцать. Я сидела вкресле, напряженно вслушиваясь в тишину.

Заработал лифт, я ожидала увидеть охранника, аувидела, как к стойке подходит Нина Львовна. Она сдала ключи, расписалась вжурнале и только тогда заметила меня.

— Ты чего здесь? — спросила она судивлением. Я не знала, что ответить. В какой-то миг мне показалось, что правдапрозвучит невероятие глупо. Но отвечать ничего не пришлось, вслед за НинойЛьвовной в холле появился охранник.

— Там никого нет, — косясь на меня,сказал он. — Я проверил весь этаж. Вам показалось, — обращаясь комне, добавил он, точно извиняясь.

— Возможно, — поспешно кивнулая. — Извините. — И пошла к выходу. Нина Львовна шла рядом.

— Ты на машине? — спросила она,приглядываясь ко мне.

— Да.

— Из-за этого происшествия мы все немногонервничаем.

Я решила ничего не отвечать на это замечание.

До стоянки мы дошли молча и здесь простились.Оказавшись в машине, я некоторое время сидела, уставившись в окно. У меня нетпричин не верить охраннику. Он осмотрел весь этаж и ничего не заметил. Но своимглазам не верить я тоже не могу. Там кто-то был. Я его видела. Он покинул офисили где-то спрятался. За двадцать минут немыслимо проверить все кабинеты наэтаже, а ему ничего не мешало спуститься или подняться на другой этаж. У негомогут быть ключи не только от кабинетов, которые занимает «Альтаир». «Могут,конечно, могут», — усмехнулась я, вопрос в другом: зачем кому-тооставаться в пустом офисе, прятаться от охраны? Просто чтобы напугать меня?Чепуха. Кому и зачем это надо? «Азазель», — прошелестело в мозгу, точнокто-то подкрался сзади и шепнул имя мне на ухо.

— Массовый психоз, — закусив губу,покачала я головой. — Сначала Людмила, потом Ольга, теперь и я начинаю трястисьот страха. Но Ольга ничего не говорила о том, что ее посещают видения. Онаякобы слышала шаги и чей-то голос, но никого не видела. Выходит, формы психозау нас все же разные.

Я завела машину и медленно выехала со стоянки,поймав себя на мысли, что тревожно оглядываюсь, высматриваю в толпе людей натротуаре парня в черном свитере. Как, интересно, я надеюсь его узнать, если ниразу не видела его лица?

Я свернула на светофоре и вскоре тормозилавозле торгового центра. Поход по магазинам должен отвлечь меня от дурныхмыслей. Я вошла в торговый центр и свернула в ближайший отдел. Покупать яничего не планировала, но не спеша обходила отдел за отделом. «Это похоже набегство, — с грустью подумала я. — Я боюсь возвращаться домой и боюсьсобственных мыслей».

Внезапно я увидела в витрине за своей спинойсилуэт мужчины в темной ветровке и с трудом сдержалась, чтобы не закричать.«Здесь кругом люди», — напомнила я себе. Мужчина разглядывал выставленныев витрине украшения и не обращал на меня внимания. Я попятилась от него, апотом почти побежала к выходу.

В кафетерии выпила кофе и вроде смоглауспокоиться. «Все, что происходит, происходит в моем воображении, —помешивая ложкой кофе, думала я. — На самом деле ничего нет. То есть япридаю происходящему совершенно другое значение. Я его видела, — саму себяперебивая, с тоской подумала я. — Он там был. Он был там, когда погиблаЛюдмила. И сегодня опять…» Поверить в это — значит, скоро оказаться в клиникедля душевнобольных. Надо ехать домой, заниматься привычными делами, а незабивать голову чепухой.

Через полчаса я была дома. Приготовила ужин,устроилась в кресле с книгой. Встала, задернула шторы на окне. Включила свет вовсей квартире, даже в туалете. Несколько раз прошла от входной двери до окнанапротив. Я боялась. Я не знаю, чего я боялась, но страх не давал расслабиться,думать о привычных вещах. Я торопливо придвинула телефон, позвонила знакомому,с которым никогда больше не собиралась встречаться, и через полчаса он ждалменя в кафе. Мы поужинали, затем он проводил меня домой и с моего молчаливогосогласия поднялся в квартиру. Я не хотела, чтобы он оставался, но еще больше нехотела оставаться одна. Позднее, когда он уснул, я думала о том, какая яидиотка, что позволила нашим отношениям зайти так далеко, злилась на себя, нанего и уж точно ничего не боялась.

Утром я усиленно изображала хорошеенастроение. В конце концов, Дима ни в чем не виноват: ни в моих страхах, ни вотсутствии у меня чувств к нему, то есть чувства были, симпатия, к примеру, ноон ждал от меня другого. Раскаяние заставляло меня растягивать губы в улыбке ипрятать взгляд.

— Отвезешь меня на работу? — спросилДима.