– Ага.

– Мы с Кирком встретились благодаря Джони.

– Как так? – не понял я.

– Ну, моя бывшая подружка из Денвера взяла меня с собой в Новый Орлеан на джазовый фестиваль. Бывал там?

– В Новом Орлеане – да, но не на джазовом фестивале.

– Это было семь лет назад, и с тех пор я не пропустил ни одного. В общем, это случилось в одном местечке, называется «Кафе Бразил». Целый день мы провели на фестивале, а потом моя подружка затащила меня в центр города в бар «Эль Марокко», где, по слухам, Боз Скэггс[27]собирался играть джем с «Братьями Невилл».[28]Естественно, мы были не единственными, кто слышал звон. Улица перед клубом оказалась забита людьми и автомобилями. Джорджия – так ее звали – сказала, что либо прорвется внутрь, либо умрет. Я ответил, что люблю Боза не меньше, но толпу не выношу. Она направилась через двери прямиком в царившее внутри безумство, а я пошел вниз по улице в «Кафе Бразил». Здесь было гораздо меньше народу. На сцене в плетеном кресле сидела Джони Митчелл в компании одного-единственного барабанщика. Это было просто волшебно. Джони незаметно проскользнула на сцену между выступлениями других музыкантов и пела. Капитан Кирк стоял рядом со мной у стойки бара. Когда она смолкла, мы оба разразились аплодисментами и вызвали ее на бис. Сойдя со сцены, она направилась к нам и представилась, а узнав, что мы не знакомы, представила нас друг другу. Зазвучала сальса, и мы пошли танцевать вместе с Джони. Втиснулись между итальянской свадьбой и компашкой военных пилотов из Билокси. Вскоре толпа обнаружила присутствие Джони, и она это почувствовала. Она поцеловала нас обоих, пожелала спокойной ночи и прыгнула в…

– Большое желтое такси, – вставил я.

– На самом деле, с шашечками, – уточнил Баки. – Я вернулся к «Эль Марокко». Боз и вправду был на сцене, и все там словно с ума посходили. Я сказал Кирку, что мне надо убить два часа до встречи с Джорджией. Кирк рассказал мне о ресторанчике на углу. Именно там, в заведении под названием «Порт захода», за плошкой супа из бамии и красных бобов, мы узнали, что оба обожаем рыбалку.

Вдалеке послышался громкий всплеск. Мы с Баки посмотрели вниз. Под нами стоял капитан Кирк с сетью, полной бьющейся кефали. По пятам за ним следовала маленькая песчаная акула и пристально наблюдала за ловлей.

– Эта акула скорее найдет себе на обед мертвого кита, чем дождется свежей кефали от этого типа.

Я громко рассмеялся, вспомнив собственный опыт с кефалью еще в Алабаме.

Баки продолжал:

– Короче, мы заговорили о Юкатане. Кирк сказал мне, что прочно здесь обосновался. Еще он сказал, что в бухтах вдоль южной оконечности Крокодилового Камня уйма великолепных неисследованных отмелей с альбулой и тарпоном. Если я когда-нибудь сюда попаду, пообещал он мне, он отвезет меня на отмели.

– Судя по всему, ты поймал его на слове, – сказал я.

– Моей семье принадлежит магазин рыболовных снастей в Вайоминге и очень успешное туристическое агентство, мы устраиваем туры по рыбным местам. Предполагалось, что всю свою жизнь я буду им управлять, а, состарившись, передам детям. Так было до того, как я наткнулся па Кирка. Никогда не забуду нашу первую встречу. Она разожгла мое любопытство. Я читал все, что попадалось под руку, о рыбалке на южном Юкатане. Однажды, когда я работал гидом на реке Снейк, я встретил парня, который тоже бывал в этих краях. Он рассказывал удивительные истории, говорил, что воды залива Вознесения и острова Эспириту-Санто кишмя кишат альбулой, и, самое главное, трахинотом. Правда, заметил он, отправляться на рыбалку, приходится с пистолетом: от крокодилов покоя нет. Все это звучало слишком невероятно. Не знаю, в курсе ли ты, но в мире рыбалки на мушку разыскать тропические воды с большими косяками трахинота – все равно что найти золото.

Покончив с рыбацкими байками, Баки прочитал мне краткий курс новейшей истории Пунта-Маргариты. Мексиканское правительство, сказал он, объявило бухты и почти два миллиона акров тропических лесов, болот, мангровых зарослей, лагун и окружающих их коралловых рифов охраняемой зоной и дало им майянское название – «Сиан Ка'ан». Территория эта почти не развивалась; цель создания биосферного заповедника заключалась в том, чтобы так все и оставалось, а для рыбака это означало, что рыбы будет вдоволь. Баки с трудом дождался следующего отпуска. В первый же день он вскочил на самолет и прилетел в Мексику на встречу с бывшим партнером по танцам.

Кирк встретил Баки в аэропорту Канкуна, и они вместе отправились на юг, пропрыгав по шикарным рытвинам мексиканской грунтовой дороги до самой паромной переправы в богом забытом уголке.

– Мы сели на паром, идущий в город. Кирк привез меня сюда и сказал, что это место свободно. Как говорится, остальное уже история. Я попался на удочку, как трахинот. Забросил семейный бизнес и переехал на Пунта-Маргариту.

– Раньше здесь все было по-другому, да? – спросил я.

– Черт, конечно, да. Ну и лопухнулся же я, – сказал Баки со смехом. – Парень, у которого я арендовал землю, был кантри-вестерн-звездой из Нэшвилла. Он планировал переехать сюда – разводить лошадей, основать оффшорный культ. У него не срослось. На моей памяти впервые в этом загоне оказалась живая лошадь. Но бамбук красивый. Он вечен.

– В отличие от поп-звезд, – заметил я.

– Ты когда-нибудь слышал о Шоне Сперле? – спросил Баки.

– Не думаю, – сказал я, порывшись в памяти.

– А как насчет Текса Секса?

– Текс Секс. Ну разумеется! Я видел его однажды на «Днях Фронтира» в Шайенне. Этот парень притягивает баб как магнит. Никогда не видел столько красивых телок в одном месте. Они набились в закуток перед сценой, словно лосось на нересте.

– Шон Сперл – настоящее имя Текса Секса.

– Да ладно! Текс Секс жил в Пунта-Маргарите?

– Я бы сказал, он бывал здесь наездами… Но это совсем другая история.

– Я не тороплюсь, – сказал я.

Как всё и вся в тропиках, рыболовная база «Потерянные мальчишки» имела собственную историю, и Текс Секс определенно был ее неотъемлемой частью. Еще одно чудачество гринго – пропитанное алкоголем, перегревшееся на солнце видение рая, управляемое самонадеянностью и полным отсутствием каких бы то ни было географических познаний о данном регионе.

Несколько лет назад Текс Секс шокировал музыкальный мир заявлением о своей ранней отставке. Это случилось на пике его короткой, но очень успешной певческой карьеры. Тем самым он все равно что сбросил водородную бомбу на головы миллионов его поклонниц от тридцати пяти до сорока пяти лет. А ведь они составляли костяк его армии фанатов, к тому же приносивший приличный доход.