– Близко. Но пока что мимо, – спокойно произнес капитан Кирк. Он быстро приладил эластичный ремешок фонаря мне на голову и направил луч на компас. – Лево руля на десять градусов. Держись этого курса, пока я не вернусь. Мне надо кое-что проверить. Кстати, чем ты кормишь свою скотину? Никогда не слыхал о лошади, которая бы не боялась молнии. Чем бы ты ее ни кормил, мне бы это тоже не помешало.

Как обычно Мистер Твен намного опережал меня в спокойствии, хладнокровии и невозмутимости.

– Система навигации не работает, – сказал я.

– Это я и собираюсь проверить, а пока у нас остался один компас. Правда, до появления электричества ничего кроме него и не было. Чудно, да? Без электричества, конечно, никуда, но хлопот с ним не оберешься. Просто держись этого курса, пока я не вернусь. Кстати, не мешало бы помолиться святой покровительнице молний.

Дверь рубки открылась, впустила порыв шквального ветра и выпустила капитана Кирка. Я остался на мостике один и потянулся к своему талисману.

Во сне Колумб сказал мне: «Талли, только не паникуй». Я старался не забыть об этом и, сражаясь со штурвалом, шептал эту фразу и молился святой Барбаре одновременно. «Русские горки» под тропическим ливнем по десятифутовым волнам мне уже порядком надоели. Я переводил взгляд с компаса на большую стрелку светящегося циферблата моих часов, но время от этого не шло быстрее. Через десять нескончаемых минут молния снова прорезала темноту, но она явно смешалась к северу – как и предсказывал капитан.

– Спасибо, мэм, – прошептал я.

В рубке было темно, хоть глаз выколи. Я почувствовал, что волны чуть поутихли, и, перестав что есть мочи сжимать штурвал, наконец-то перевел дух. Звезды давно исчезли в завесе шторма. Неожиданно я увидел впереди яркое мерцание. Галлюцинация? Сначала я подумал, что это одно из тех пятен, что проносятся перед глазами, когда кто-то щелкает вспышкой фотоаппарата прямо в лицо. Хотя нет, это пятно, кажется, не движется. Я на минуту выключил фонарь у себя на голове. Снова вспышка. Я сосчитал до четырех – и она повторилась.

Так я впервые пережил невероятное облегчение, которое приносит душа маяка.

– Черт возьми! – воскликнул я. – Это же маяк Сан-Антонио! В самую точку! Именно здесь он и должен быть. Компас работает!

В тот же миг возобновилась подача энергии в рулевую рубку: замерцали экраны, запищал радар. Жужжание гироскопа автонавигатора показалось мне настоящей музыкой.

Буквально через пару секунд в дверях появился капитан Кирк. Ни дать ни взять актер, вышедший на поклон.

– Все в порядке. Прямого попадания не было. Просто повыбивало предохранители. Эта старушка, может, снаружи и пообтрепалась, зато внутри она Терминатор. Парень, у которого я купил ее, служил капитаном на «Трайденте».[23]Он любил не только ловлю креветок, но и живучесть конструкции торпедной подлодки. Как делишки?

– Вроде бы хорошо. Я вижу маяк.

– Иди ты! – воскликнул Кирк. – Блин, мистер Чехов,[24]вы превратились в отличного рулевого.

Кирк взглянул на мерцающий зеленый экран радара и подкрутил какие-то ручки. Словно по мановению волшебной палочки Мерлина, на положенном ей месте появилась береговая линия Кубы.

Через полчаса то, что я сперва принял за галлюцинацию, превратилось в огромный луч, затмевающий собой звезды. Он скользил по поверхности бушующего океана, словно ангел-хранитель, спешащий к нам с наветренной стороны.

Маяк сделал свое дело. Куба осталась позади. Когда я снова взглянул на часы, было уже четыре утра. В облаках появился узкий просвет, и отраженное сияние звезд повстречалось с ярким лучом, исходящим от мыса Сан-Антонио. В ту ночь я увидел маяк в действии первый раз в жизни, но точно не последний. Шторм стих, и напряжение спало.

– Отличная работа, Талли, – сказал капитан Кирк и похлопал меня по плечу. – Когда доберемся до города, куплю тебе выпить. А сейчас отдохни. Пойди взгляни, как там твоя лошадка.

Я размял затекшие пальцы. Застегнув молнию штормовки, я повернулся к двери рубки и тут заметил, что «Святая Барбара» перекосилась. Я поправил ее.

В тусклом свете приборов казалось, что она мне улыбается.

Шторм похулиганил и отпустил нас – отправился вдоль кубинского побережья на поиски новых жертв. Вся команда сбежалась в рулевую рубку. Я чуть не лопался от адреналина. Только когда позади нас небо просветлело и капитан Кирк приказал мне отойти от штурвала, я осознал, что за всю ночь не сомкнул глаз. Я был выжат как лимон. Словно кто-то выдернул меня из розетки. Я рухнул в койку и проспал до полудня.

Меня разбудил запах жареного лука. Команда готовилась к заходу. Мы уселись на корме и перекусили сэндвичами. Штормовой ветер утих до легкого бриза, а гигантские валы уступили место плавной качке. Пообедав, я устроил Мистеру Твену душ из пресной воды. Похоже, он был очень доволен. Около четырех часов пополудни над горизонтом, словно титры, побежали береговые облака. За ними показались деревья, пляж и, наконец, дома и люди на берегу.

– Возьми штурвал, – сказал капитан Кирк.

Я с радостью откликнулся на приглашение доставить судно по каналу к конечному пункту назначения, но возникла одна маленькая проблемка. Я не мог найти канал. В лучах заходящего солнца чистые зеленые воды стали похожи на шоколадную глазурь, и отличить мелководье от глубоких мест стало невозможно. В довершение всего перед самым носом внезапно появилось минное поле из сотен вершей, корзин для ловли омаров и тонких деревянных шестов, на которых сидели ржанки.

Я проверил эхолот: по-прежнему десять футов под килем. Мельком взглянув на карту, я забеспокоился. Вокруг Пунта-Маргариты я видел только знаки, предупреждающие о мелководье, и множество крошечных черепов со скрещенными костями – обозначения рифов и мест кораблекрушений. Капитан Кирк как ни в чем не бывало стоял в дверях.

– Шкипер, у меня небольшая проблема. Я не вижу канала.

– Дай-ка взглянуть, может, я смогу поправить твое зрение. Вот… – Он прошел в рулевую рубку, открыл шкафчик под радаром и вынул из деревянной шкатулки крохотную медную пушку. – Старина Жан Лафитт разметил канал еще в те времена, когда тайные убежища действительно были тайными убежищами.

– Что ж, он славно потрудился, – сказал я, кладя руку на рычаг. Глубина упала до шести футов.

Капитан Кирк покачал на руках пушечку, словно младенца, вышел и опустил ее в крепление на левом леере.

– Можешь не тормозить, Талли, – спокойно произнес он. – Видишь тех птиц вон там?

– Конечно.

– Смотри внимательно.

Я сделал, как приказано, и сосредоточил все свое внимание на птицах. И тут меня осенило. Одни были настоящими, а другие – всего лишь макетами. Кирк щелкнул казенником и вставил в магазин большой толстый патрон.