прислуживает им в обиду. За все это время никто даже ни разу меня ни в чем не заподозрил. Я видела, как люди отправлялись за мои грехи сначала на смертную казнь, а потом – на пожизненное в тюрьму. Но я – неприкасаемая. Все это даже стало играть мне на пользу. Благодаря этому я не живу на нищенскую пенсию. Твой папа тоже каждую неделю у меня мяско покупает. Хотя я ему иногда и так даю, все-таки он мне, как сын.

Полоумная старушенция схватила валявшийся рядом черный пакет, накинула его девочке на голову, обмотала вокруг шеи скотчем так, чтобы девочка не могла дышать, затем взяла маленький, хорошо заточенный нож, размахнувшись, вонзила его в горло ребенка и включила воду, которая полилась из душевой лейки прямо на голову распластанной на полу девочке.

Ева задыхалась. Она пыталась дышать, но только втягивала в рот целлофан. Помедлив, старуха вынула нож, и только теперь, через небольшое отверстие в горле, оставшееся после ножа, воздух стал поступать в организм маленькой беззащитной девочки.

Девочка судорожно задергалась в отчаянных попытках освободиться, но они принесли результата. Кровь бурным потоком вытекала на пол. Воздух, с шумом проходящий сквозь рану, превращался в жуткие предсмертные хрипы.

Для Серафимы Андреевны хрип звучал как музыка, сыгранная искусным пианистом. Она предвкушала грандиозное и значимое для нее событие.

Старуха стояла на коленях и не сводила с девочки глаз. Ева отчаянно трепыхалась и боролась за жизнь, постепенно покидавшую ее. Старуха словно оглохла. Глухой свист проникал в ее уши, а все звуки исходили откуда-то издалека. В тот же миг она ощутила тяжесть чьей-то руки на своем плече и услышала заветное: «Мама…»

За ее спиной стоял парень средних лет, облаченный в изысканную, но все же привычную для этих лет одежду.

– Мама, здравствуй! – полушепотом произнес мужчина.

Его прикосновение отнимало у старухи все силы. Она была готова вскочить и броситься в его объятия, но не смогла. Ей хватило сил лишь на то, чтобы выдавить из себя четыре слова:

– Здравствуй, сынок… Как ты? – тяжело спросила она.

– Все в порядке, мама. К отцу и Марте недавно заходил наш общий знакомый, благодарил за службу. Возможно, им скоро предстоит долгий переезд. Мне очень жаль, что нам удается так редко видеться с тобой. Я с детства к этому привык, но чем старше становлюсь, тем больше приходит осознание, насколько это непросто. У нас не так много времени, поэтому я должен тебе сказать, что я повстречал прекрасную девушку. Мы общаемся с ней уже почти год, если быть точным. Я как-то не решался об этом тебе сказать раньше, но сейчас я окончательно убедился, что она – та самая. Возможно мы…

Голос сына в одну секунду смешался со звуком разбивающихся о полиэтилен капель, сливающихся в ручейки, смешивающихся с кровью и утекавших в водосточную трубу.

К старухе вернулись чувства, над которыми в большей степени превалировала злость. Эту непомерную накопившуюся злобу она решила выместить на бездыханном теле маленькой девочки.

Старуха вскочила на ноги, направилась на кухню, где из ящика вынула длинную цепь, к концу которой был приделан железный крюк, прихватила молоток и остро наточенный разделочный нож.

Вернувшись в комнату, она схватила тело девочки за ногу, подтянула его ближе к себе и с размаху всадила в ее маленькую ступню острую часть крюка. После ударила по дуге закрючины молотком потом еще раз, еще, чтобы пробить кость. Затем продела цепь через кольцо под потолком и потянула ее на себя.

Тело девочки взвилось вверх и безвольно, как тряпичная куколка, повисло вниз головой. Старуха взяла нож, и острое лезвие скользнуло по тоненькому горлу. Из раскрывшейся раны водопадом хлынула густая кровь.

Вторым ударом она воткнула нож в район пупка и медленно повела его вниз, пока лезвие со скрежетом не уперлось в твердую грудную клетку. Отложив нож в сторону, старуха закатала рукава и засунула в образовавшееся отверстие обе руки по локоть, пытаясь выпростать все внутренности наружу.

Когда все содержимое оказалось на полу, она удалилась на кухню, достала с верхней полки две большие электрические мясорубки и старенький блендер.

Следующие часы она, как заправский мясник, терзала на куски тельце своей жертвы, отделяя ноги, руки и голову, пропускала все это сначала через мясорубку, а затем смешивала с водой и окончательно измельчала в блендере. Превращая части тела в кровавые коктейли, тотчас сливала все в унитаз.

Закончив, отмыв пол от крови, она вышла из ванной, села за стол. Перед ней лежали два больших, мягких и сочных куска мяса, а на небольшой деревянной досочке – фарш, сформированный из тех частей тела, которые ей жалко было выбрасывать, но в виде вырезки для продажи они выглядели непрезентабельно.

Тихомирск. 2х1х год

Целый день Серафима Андреевна провела на рынке. От покупателей, как обычно, отбоя не было. К ее прилавку, когда она выходила торговать своими деликатесами, стекался весь город. Многие так и не знали: свинина это или говядина, как она ухаживает за своими животными, чем кормит их. Да это никого и не останавливало. Как только она выносила товар, сразу собиралась очередь в десять и даже больше человек. Кто-то приходил по совету друзей, чтобы отведать чудо-мяса, а те, кто уже пробовал, целенаправленно прибегали урвать самый красивый и сочный кусок.

Но такой ритм торговли не мог не утомлять. Поэтому старушка, придя домой после трудового дня прилегла отдохнуть.

Ее покой нарушил дверной звонок. Неохотно приподнявшись с постели, она опустила ноги на пол, тяжело вздохнула, взглянула на зеркало и провела пальцами под глазами, расправляя морщины. Поправив прическу, только после этого встала, неспешно затянула пояс халата и, прижимая со всех сторон ладонями, провела сверху вниз, разглаживая складки и там.

Она пошаркала ко входу, заглянула в глазок и увидела, что по ту сторону стоит Сергей. Еще помедлив, наконец отворила дверь.

– Здравствуйте, Серафима Андреевна.

– Ой, здравствуй, Сереженька!

Вид у мужчины был измотанным. Огромные синяки под глазами, растрепанные, давно немытые волосы, побледневшее лицо.

– Что, Евочка нашлась? – Эта фраза из уст старушки прозвучала очень искренне, видно было, что она очень переживает и ей небезразлична судьба маленькой девчушки.

– Нет, все ищем. Я уже и в милицию обратился, и люди небезразличные в поисках помогают. Я даже водолазов нанял. Она словно испарилась, никто ничего не видел и не слышал. Не знаю, что и думать…

– Сыночек, всегда нужно думать только о хорошем. Найдется она. Может, с ребятами как-то во дворе заигралась, да и в