Губы пересыхают. Я надеваю цепочку на шею и опускаю золотое яичко за воротник.

– Уже через четыре месяца.

– Вот здорово! Может быть, там написано, что ваша судьба – это любовь! – восторженно восклицает девочка. – Любовь нашего великого Короля!

Она так искренне улыбается, что я невольно отвожу взгляд.

Мы с Лилл возвращаемся в дом. Полированные деревянные панели украшают коридор, все сверкает чистотой, красотой и изяществом. Даже воздух словно бы пахнет богатством и роскошью – в нем витают тонкие сладкие ароматы. Мой прежний дом был противоположностью этому месту, такой простой, полный земных, обычных запахов: запахов трав, кореньев, земли, дерева…

Запах дома. Моего родного дома.

Мы подходим к раздвижным дверям с изображением речного пейзажа. Лилл останавливается. Из-за дверей слышны раздраженные голоса.

– Девять девушек? – восклицает один из голосов – высокий и резкий. – Девять? Где такое слыхано? Восемь, только восемь! Нас всегда было восемь, такова традиция!

– Продолжай в том же духе, Блю, и я с удовольствием вышвырну тебя из группы, чтобы число оставалось правильным.

– Хотела бы увидеть, как вам это удастся, мадам Химура! Вы забыли, какое влияние при дворе имеет мой отец? Не думаю, что он позволит вам так просто мной распоряжаться.

– Кто это? – шепчу я.

– Госпожа Блю, – так же тихо отвечает Лилл. – Ее отец – один из немногих придворных из Бумажной касты. – Голоса за дверью стихают, и девочка спрашивает: – Вы готовы войти?

Я глубоко вздыхаю… и киваю.

Она ободряюще улыбается, раздвигает двери и с поклоном пропускает меня вперед со словами:

– Имею честь представить госпожу Леи-чжи!

Первым делом на меня накатывает запах. Аромат благовоний, поднимающийся от ароматических палочек, и нежный запах чайных листьев. Служанки, одетые в кимоно и сари пастельных тонов, плавно кружат у низкого столика, грациозными движениями разливая чай по чашечкам. Если бы такие покупательницы переступили порог нашей лавочки, я была бы поражена их красотой и изяществом… Но тут присутствуют те, кто их затмевает.

Те, кому они прислуживают.

Бумажные Девушки.

Восемь фигурок – совершенных, будто выточенных из драгоценных камней – сидят на коленях вокруг стола в центре комнаты. Мой взгляд перелетает от одной к другой, от одного яркого платья к другому. Вот девушка из южной провинции – у нее смуглая кожа цвета жженого сахара, на ней ярко-оранжевая кэбая, волосы завязаны в высокий хвост на затылке, перевитый нитями бус. Рядом сидит красавица с холодным лицом и короткой стрижкой. С другой стороны – хрупкая маленькая девушка в платье цвета голубоватого льда. Напротив – очень милая веснушчатая малышка с ярко-рыжими волосами, которая сразу же улыбается мне, хотя улыбка выходит нервной. Рядом с ней – близнецы, худенькие, с идеально прямой осанкой, как две одинаковые куклы. Их крохотные губки бантиком оттенены малиновым – под цвет изящных платьев ципао.

Потом мой взгляд падает на девушку, которая отдыхает отдельно от группы. В отличие от остальных, она сидит в расслабленной позе, не на коленях, а слегка боком, вытянув стройные ноги. Ее юбка-жуцюнь и блуза скроены из черной ткани, по которой бегут серебристые нити вышивки, напоминающей о звездах в ночном небе. Волнистые длинные волосы спадают почти до пояса.

Она – единственная, кто при моем появлении не оглядывается, чтобы посмотреть на меня. Только утомленно приподнимает одно плечо. Когда, наконец, она удостаивает меня внимания, наши глаза встречаются – и ее взгляд словно пригвождает меня к месту, столько в нем напряжения. А потом ее глаза – миндалевидные и какие-то кошачьи – снова смотрят в сторону.

Я шумно выдыхаю – надо же, я и не заметила, что на пару мгновений забыла, как дышать!

– Значит, это она? Наша знаменитая и несравненная Девятая?

Это говорит девушка, чей голос я слышала из-за двери. Блю. Высокая, с узкими плечами и гладкими блестящими волосами цвета воронова крыла. Черты ее лица такие же резкие, как голос: острые скулы, похожие на обоюдоострый клинок, узкие глаза, чью форму подчеркивает черная тушь, особенно выделяющаяся на бледной коже. Глаза ее ярко сверкают. Она одета в изумрудно-зеленое платье с очень глубоким вырезом, открывающим ложбинку между грудями.

– Ну что же, – усмехается она, откидывая волосы на спину. – Если бы служанка тебя не представила, я бы легко перепутала тебя саму со служанкой! – Она звонко смеется, но ее смех резко обрывает пощечина мадам Химуры.

В комнате повисает тяжелая тишина.

Несмотря на то что женщина-орлица так сильно сутулится, она все равно кажется вдвое больше любой из нас. Грозной тенью она нависает над Блю.

– Я отлично помню, девочка, кто твой отец, – щелкает она клювом. – Когда тебя выбрали, он лично пришел ко мне и просил, чтобы тебе не делали никаких поблажек из-за его положения при дворе. Так что лучше оказывай мне положенное почтение, ради твоего же блага. – Она окидывает остальных грозным взглядом. – Ко всем прочим это тоже относится. Здесь не имеет значения ни ваше происхождение, ни благосостояние ваших семей. Мне неважно, выросли вы, купаясь в золоте или побираясь на улицах. Здесь все вы на одном и том же уровне, а я на несколько уровней выше. – Она машет рукой в мою сторону. – А теперь поприветствуйте Леи-чжи.

Девушки приветствуют меня поклонами. Голова Блю склоняется чуть ниже, чем остальные семь голов.

– Я уже изложила вам причину, по которой она здесь. Повторять я не собираюсь. Госпожа Эйра сейчас покажет вам комнаты, где вы будете спать, и приставит к каждой из вас личную горничную. Немного отдохните и ждите, когда я снова вас позову.

– Да, мадам Химура, – дружно звенят голоса девушек.

Я присоединяюсь. Оглянувшись через плечо, я замечаю, как Блю смотрит на меня темным и недружелюбным взглядом.

* * *

Госпожа Эйра провожает нас к спальням, которые находятся в северо-восточной части дома. По дороге она объясняет, что здание, в котором мы находимся, называется Бумажным Домом. Мы будем жить тут в течение года, пока несем службу королевских наложниц. Покои самой госпожи Эйры и мадам Химуры тоже находятся в Бумажном Доме, а также здесь расположена общая спальня горничных – и еще множество внутренних двориков, кухни, гостиные и комнаты для занятий. Бумажный Дом – это самое сердце Женского Двора, а его южные и западные корпуса примыкают к покоям придворных дам, ванным комнатам, чайным и гардеробным. А с севера и востока Бумажный Дом окружают сады.

Наши спальни расположены вдоль длинного коридора. Хотя в комнатах царит идеальная чистота и порядок, они выглядят не совсем так, как я ожидала. Обстановка тут самая простая: на полу – матрас, у стены – сундук для одежды, в небольшой нише стоят подставки для ароматических палочек и жаровня.

– Не очень-то у нас много личного пространства, – фыркает Блю, проводя наманикюренным ноготком по дверному косяку. Двери сделаны из рисовой бумаги, тонкой и пропускающей свет из коридора.