гляделки.

— Ну, видимо, раз мы можем нормально общаться…

— О да. И теперь об этом знает вся школа, — я неприязненно посматриваю на шушукающуюся группу ребят в другом конце коридора.

— Может быть, встретимся где-нибудь после уроков и обсудим?

— Тема-то хоть какая?

— Кризис в Соединённых Штатах в тридцатых годах двадцатого века.

Я киваю и иду к классу. А этот придурок кричит мне вслед:

— Это значит "да"?

Вся школа заходится хохотом.

На крыльце меня уже ждёт Рома.

— Устала? — заботливо спрашивает он, обнимая за плечи. Сзади кто-то громко с завистью вздыхает.

— Немножко, — устраиваю голову на его плече. Когда мы доходим до машины, тихо произношу: — Историк задал нам с Артёмом совместный проект.

Рома удивлённо вскидывает брови.

— Почему?

Пожимаю плечами.

— Хочешь, разберусь с этим?

Какая прекрасная фраза. Не могу сдержать улыбку.

— Спасибо, но, наверное, это неизбежно.

Я открываю дверь, и вдруг слышу какой-то шум. На другом конце парковки, в самой дальней от школы части группа незнакомых подростков окружила машину Арины. Девушка испуганно жалась к капоту, отступая под напором какого-то высокого громилы. Он смеялся и что-то злобно кричал ей в лицо. В это время из школы вышел Артём и сразу побежал к ним. Встал между Ариной и парнем, оттолкнул его, что-то прокричал. Девушка села за руль и уехала с парковки. Громила её не преследовал. Он переключился на Артёма. Вся группа сомкнулась вокруг них, подначивая к драке. Артём не двигался, выжидающе глядя на противника. Тот смеялся легко и непринуждённо, а потом внезапно нанёс страшный удар поддых. Артём согнулся, держась за живот. Мы с Ромой уже бежали к ним.

— Не приближайся! — одновременно крикнули мне Артём и Рома. Я остановилась, переводя дыхание и с ужасом глядя на незнакомых ребят. Завидев Рому, главарь выпрямился и перестал смеяться. Потом, приглядевшись, бросил презрительно:

— Мы с тобой ещё разберёмся!

И они, перемахнув через забор, побежали по улице. Рома, попытавшись их догнать, вернулся, жадно вдыхая носом воздух.

— Не догнал, — тяжело произносит он, глядя как я пытаюсь привести Артёма в порядок. — Ну что, живой?

— Живой, — бормочет тот, поднимаясь. — Спасибо.

— Пустяки, — отмахивается телохранитель. — Кто это был хоть?

— Генрих, — выдавливает Артём. — Генрих Власов.

Мы совершенно непонимающе смотрим на него. Помедлив, он добавляет:

— Моё прошлое.

Артём уговорил нас не оставаться на парковке, а как можно скорее её покинуть. Его сбивчивые объяснения наполовину подтверждали мои старые догадки, наполовину вызывали новые вопросы. Для Ромы, у которого до этого догадок, как вы понимаете, не было, всё это, должно быть, казалось чепухой.

Примерно год или полтора назад в нашей школьной жизни ненадолго появился один человек. А именно полицейский. Он допрашивал ребят, которые общались вне школы с неким Генрихом. Многие его очень хорошо знали… И боялись. Я же не знала ничего, поэтому с удовольствием игнорировала всё, что было с этим связано. А вот Артём… Они с Ариной как-то умудрились связаться с этой жуткой компанией. Да, я не говорила, что Арина не всегда была такой милой и доброй девушкой, какой вы все считаете её сейчас. А, впрочем, вы же ничего о ней не знаете… Её родители очень молоды. Слишком молоды. У них нет времени на дочь: своя жизнь, свои интересы, своё счастье. От Арины они всегда откупались дорогими подарками и полной вседозволенностью. Она могла бы стать очень избалованным ребёнком, но ей хотелось не подарков, а внимания. Она стала отличницей, гордостью школы, чемпионкой. Но это не помогло. Тогда она познакомилась с Генрихом. Понятия не имею где, надо обязательно спросить у Артёма, который, кстати, тоже прибился к этой компании, правда, наверное, немного раньше. Только полиции известно, как это изменило их: самое безобидное и заметное — это огромные шикарные татуировки-рукава у Артёма и болезненная худоба Арины. Что бы они там не делали, но факт остаётся фактом: они решили покончить с этим раз и навсегда. И им казалось, что всё получилось. Но прошлое нашло их… Генрих нашёл.

Артём едва заметно вздрагивал при каждом упоминании этого имени. Мы говорили в машине, решив послушаться Артёма, а заодно подвести его. Ему нужно было забирать брата и сестру из садика, а это было почти попути.

— Но что ему от тебя надо? — непонимающе спросил Рома. — Ты должен ему денег?

— Нет, тут другое. Он… Он очень обиделся, когда мы ушли. Мы ведь были самой настоящей бандой. Лучшими друзьями, а потом р-раз… И изменились. Он считает это предательством.

— Неужели бывших друзей вот так вот запросто бьют в живот? У вас так было принято?

— Бывший — уже не друг, — криво ухмыльнулся Артём. — Он знает, что я сделал бы то же самое, будь у меня силы. Поэтому и не жалеет.

Мы с Ромой переглянулись. Я слишком многого не понимала в этой истории. Слишком много вопросов требовали ответа. Да ещё и проект… Неужели судьба вот так посмеялась надо мной? Неужели именно тогда, когда я перестала надеяться, перестала любить и стала ненавидеть, она покажет мне Артёма с другой стороны? Мы общаемся как друзья! Я не могу в это поверить… И мне не смешно.

8

— Спасибо, что подбросили… И выслушали, — грустно благодарит Артём, берясь за ручку двери.

— Ты точно в безопасности? — ещё раз тревожно спрашиваю я. Парень кивает, потом задумчиво улыбается чему-то.

— Так непривычно слышать это… От тебя, — тихо произносит он. Я молчу, и он выходит из машины.

— Пока, — Рома прощается за нас обоих. — Держи в курсе, если эти хулиганы вновь появятся.

— Обязательно.

Несколько минут мы с Ромой молчим, провожая его взглядом. Потом Рома выруливает из двора, и я позволяю себе откинуться на спинку сидения.

— Вы что, помирились? — резко спрашивает парень. Я удивлённо смотрю на него.

— Нет. Разве это важно?

Он не отвечает, только желваки так картинно ходят вверх и вниз. До самого дома он так и не проронил ни слова. Я чувствовала повисшее между нами напряжение, и стремилась уйти от разговора всеми силами: быстро взбежала по лестнице на крыльцо, первая зашла в лифт, с опаской придерживая двери для Ромы, нажала на наш этаж. Рома, не сводивший с меня хмурого взгляда, отвернулся.

— Не связывайся с ним, — буркнул он так неразборчиво, что я даже не поняла сначала, что это он мне.

— С Артёмом? Почему? — с чего вдруг? Мы же только что вместе его спасали!!

— Ты должна быть осторожнее, — парень резко поворачивается ко мне. — Не верить, не жалеть, не общаться. Это, в конце концов, опасно.

— Но чем?!

— Ты