Все эти вопросы мучали их, но они и не знали, что им и думать. Одно было известно точно в данный момент: прекращать начатое они не собирались. Они были твердо настроены все узнать и вывести незнакомца на чистую воду.

P.S. Обсудить главу можно в группе ВК https://vk.com/booksbyannkostrova

Глава 7

Шла третья пара, мистер Уилсон был в хорошем расположении духа. С улыбкой на лице он объяснял студентам новую тему. Он был воодушевлен, и каждые его слова звучали с неким энтузиазмом. Он даже не сердился на студентов, которые были не готовы по предмету и просто закрыл на это глаза.

— Кто-нибудь знает, что такое сценическая импровизация?

В аудитории повисла гробовая тишина, все студенты смотрели на него с выпученными глазами.

— Мистер Уилсон, а можно попробовать своими словами? — на удивление спрашивала Миллер.

— Ну, попробуйте, — вскинув одну бровь и улыбнувшись, ответил преподаватель.

— В моем понимании сценическая импровизация — это, когда ты что-то показываешь на публике, то есть ты как бы со всеми своими эмоциями обращаешься к аудитории без каких-либо написанных текстов. Ну, если студент, к примеру, не выучил какую-то тему, то он начинает немного импровизировать, чтобы не получить плохую отметку, — жестикулируя, объясняла Эбби.

— Ход ваших мыслей правильный, — подметил преподаватель и дал студентам под запись этот термин, который, наверное, занял полстраницы в конспекте.

Еще несколько минут Уилсон объяснял на примере, что же такое сценическая импровизация, чтобы студентам было более понятно, ведь скоро у них контрольная по этим темам, которая будет весьма сложной, если не знать предмет.

— А теперь запишем с вами вот что. Ателла́на (от лат. fabula atellana, басни из Ателлы) — короткие фарсовые представления в духе буффонады, названные по имени города Ателла (совр. Аверса) в Кампанье, где они зародились.

Мистер Уилсон выводил каждую букву слова «Atellana», черкая мелом по доске. Особенно тщательно он выделял букву «L». У мужчины всегда был красивый почерк, за что его и хвалили. Даже если он писал быстро, все равно его буквы были ровными и не скакали по всей строчке.

— Смотри, — Нэйтен пихнул Эбби в бок, указывая на доску.

— Это же… Это же такая буква, как и на конверте. Точно такой же крючок и заворот. Неужели это он? — девушка на минуту обомлела, она не могла поверить, что человек, которому она не хотела причинять боль, оказался предателем и шантажистом.

Ее руки трепетно задрожали, а кровь внутри забурлила. Она была переполнена гневом, ей хотелось подойти к мистеру Уилсону и просто высказать все. Рой вопросов кружил в ее рыжей голове, ей хотелось знать почему, а главное за что он так с ней поступает.

Не сдержав свой гнев, Эбби сломала карандаш, которым что-то зарисовывала в своей тетради. Еще никогда девушка не была такой злой, жаждущей мести; глаза ярко блестели, как будто у нее был план по разоблачению, который вот-вот свершится.

Нэйтен пытался успокоить разгневанную девушку, но попытки были тщетны.

Как только по коридорам академии разнесся громкий звук звонка и студенты молниеносно покинули аудиторию, Эбби стремительными шагами направилась к объекту, которого сейчас больше всего ненавидела. Эмоции внутри бушевали, расшевеливая алую кровь, а маленькие ладошки сжались в кулачки, которые время от времени издавали легкий хруст. Шаги были уверенными, громкими, все тело поддавалось эмоциям; глаза горели ярким огнем, и, если всмотреться в них, на самом деле можно было увидеть маленькие искорки горящего пламени. Сейчас девушка больше всего была похожа на фурию, которая сметала все на своем пути. Сейчас она выглядела Валькирией, которая пойдет до конца, чтобы воздать по заслугам.

Когда Эбби подошла к объекту своего гнева, стоящего возле своего стола и ждущего от нее дальнейших действий, Миллер долго смотрела в его карие глаза, пытаясь найти что-то. Может, в них будет хоть капелька совести? Нет, сейчас в его глазах был страх, небольшое сожаление, переходящее в понимание. Казалось, мужчина понимал ее действия, хотел извиниться и просто помочь.

Долгое время Эбби всматривалась в преподавателя, бегая глазами туда-сюда и заставляя мужчину делать так же. Ее губы медленно открывались, а потом принимали прежнее положение. Она хотела что-то сказать, но не могла; что-то внутри сжималось, а обида накрывала ее удушливой волной.

Через пару минут молчания, воцарившегося в аудитории, Эбби все же решилась.

— Да вы. Да я. Вы просто… — голос дрожал, ломаясь после каждого сказанного слова, на глазах проступали слезы, а к горлу подкатывался ком.

Первый раз в жизни девушка не могла подобрать слов. В первый раз она чувствовала такую нелепую растерянность перед человеком, старше ее на 9 лет. Ее тело дрожало, как будто в аудитории было минус тридцать градусов, а сердце билось в бешеном ритме.

— Да вы сегодня красноречивы, мисс Миллер, — без всякого колебания произнес преподаватель.

От этих слов Эбби еще больше возненавидела мужчину. Его слова, произнесенные с таким безразличием, просто убивали ее, нанося ножевые ранения на бархатистую кожу. Миллер больше всего сейчас хотелось ему отомстить или хотя бы причинить ему ничего не стоящую боль.

Ее рука медленно поднималась и собиралась нанести удар по щеке, оставляя там красное пятно. Но ловкая рука Уилсона просто перехватила ее, оставляя в неподвижном положении. Схватка была сильна, чтобы из нее вырваться, да Миллер и не пыталась. Казалось, осталось много невысказанного, но слова почему-то не вылетали из девичьих уст. Она снова застыла, находясь в некотором исступлении, ее глаза снова что-то выискивали, а губы находились в полуоткрытом положении, вдыхая и выдыхая теплый воздух. На минуту Миллер закрыла глаза, избегая взгляда преподавателя, который скользил по всему ее телу. Его взгляд выражал больше недоумения, чем симпатии. Уилсон не понимал агрессии со стороны Эбби, которая пару минут назад хотела дать ему пощёчину.

Она была такой хрупкой и беззащитной в данный момент, что ее хотелось прижать к себе, окутать в мантию, которая защитит ее от людских обид. Но вместо всего этого мистер Уилсон вымолвил холодное «что», которое еще больше разгневало Эбби.

Она не в силах больше терпеть этой схватки, поэтому она гордо произнесла «я вас ненавижу», глядя ему прямо в глаза, и, освободив свою руку, слегка покрасневшую из-за сильного сжима, с высоко поднятой головой покинула аудиторию.

Девушка бежала по коридорам, сбивая всех со своего пути. Как Эбби ни пыталась сдержать слезы, ничего не получалось; видимо, она еще не до конца научилась смирять гнев и скрывать то, что ее беспокоит каждый день. Миллер не заметила,