Иногда сходство Генри с матерью просто поражает меня. Он инстинктивно сделал тот же выбор, что и она в свое время. Он, как и Элизабет, тянется ко всему скоростному. Положив сыну руку на плечо, говорю:

– Разумеется… Но мы поедем на ней, когда будем только вдвоем. А сегодня с нами поедет Рита.

Мы подождем ее здесь.

Мальчик смотрит вверх, на верхние этажи здания «Монро».

– Но разве она не там?

– Сегодня – нет, – отвечаю я, проверяя часы.- Мы договорились встретиться здесь в половине одиннадцатого.

Приподняв Генри, я сажаю его на капот «корвета». Он сидит и болтает ногами.

– У нас еще по крайней мере пятнадцать минут до ее прихода.

Я прислоняюсь к капоту рядом с Генри.

Сзади нас, у пристани, заводится большой «гаттерас». Шум такой, что разговаривать невозможно. Выждав несколько секунд, пока рев не переходит в ровное урчание, говорю:

– Сегодня суббота. Ты заметил, сколько в бухте лодок с самого утра? Посмотри. – И я указываю

на армию велосипедистов и совершающих утреннюю пробежку по набережной. – Ты здесь видишь здесь кого-нибудь в деловом костюме?

Генри мотает головой:

– Нет.

– Правильно. – Я ерошу его волосы. – Сегодня большинство людей не работает.

– И ты не должен сегодня работать, папа?

Я вспоминаю о бесчисленных делах, которые ждут меня на острове, о моих постоянных заботах о Генри и улыбаюсь:

– Да, не должен.

Дальше мы с Генри ждем молча. Белое облачко, уже набухающее дождем, на миг закрывает от нас солнце, а потом проплывает мимо, в сторону национального парка «Эверглейдс». Я смотрю облаку вслед, зная, что весь день оно проведет, подпитываясь влажным воздухом, увеличиваясь в размерах, постепенно темнея и мрачнея, а потом помчится на восток и начнет грозить нам дождем после обеда.

На стоянку Монти прибывают автомобили. Привозят рыбаков и яхтсменов, нагруженных снастями, служащих ближайшего ресторана. Иногда машины подкатывают прямо к пристани. Их пассажиры потом пересаживаются на катера, идущие на юг, на Обеденный риф, где в выходные проводятся различные увеселения. Наконец подъезжает изящная голубая машина Рита машет нам рукой из окна. Мы с Генри машем в ответ.

– Она была добрая, когда мы заходили в офис, папа. Она мне нравится. А тебе?

Я пожимаю плечами:

– Ничего… Она мне нравится, насколько может нравиться…

– …обыкновенный человек, – заканчивает Генри мою любимую формулировку и смеется.

– Вот именно,- улыбаюсь я, слегка щекочу Генри, он хихикает.

Но когда она выходит из машины и идет к нам, мне приходится признать, что Рита Сантьяго в облегающих джинсах и простой желтой хлопчатобумажной майке выглядит весьма впечатляюще.

– Мистер де ла Сангре… Питер, – говорит она, протягивая мне руку,- надеюсь, я не заставила вас с Генри долго ждать.

Я пожимаю ей руку и снова обнаруживаю, что ее прикосновение мне гораздо приятнее, чем хотелось бы.

– Все нормально. – Отпускаю ее руку, сожалея о прерванном контакте. – Мы с Генри с удовольствием подышали утренним воздухом.

Рита тоже делает глубокий вдох:

– Сегодня чудесный день, правда? Жаль, что мы не собираемся куда-нибудь за город.

– Я хочу прокатиться вон в той машине. – Генри указывает на «корвет». – Но папа говорит, что

нельзя… что с вами мы туда не влезем.

– Вот как? – Рита смотрит мне в глаза. – Не понимаю, почему нельзя. Если, конечно, ты, Генри, не возражаешь сесть ко мне на колени. Тогда бы мы все поместились.

– Можно, папа? – загорается Генри. – Можно?

По желанию Риты и Генри я поднимаю верх.

– Мы едем в ювелирный магазин рядом с торговой зоной, – объявляет Рита, садясь в «корвет»

и усаживая Генри к себе на колени. – Но сегодня слишком хорошая погода, чтобы ехать по трассе США. Может, поедем по улице Старого Точильщика?

Я киваю:

– Сто лет не ездил этой дорогой.

Мы проезжаем деловым районом Кокосовой рощи, потом сворачиваем на юг – на автостраду Инграхам. Вдоль нее растут огромные дубы и фикусовые деревья.

Генри сидит на коленях у Риты и вертит головой во все стороны, стараясь не пропустить ни одного дома, мимо которого мы проезжаем, ни одного бегуна или велосипедиста, ни одной машины.

– Я обзвонила магазины, как вы велели, – говорит Рита. – У Мейера больше нет таких медальонов, какой вы купили. Но продавец вспомнил дизайн. Он сказал, что видел у одной из клиенток подходящие к медальону серьги, того же ювелира, Сэма Московитса. Вчера я позвонила мистеру Московитсу и договорилась о встрече с ним на сегодняшнее утро.

– Спасибо, – отвечаю я.

Я бросаю взгляд на Риту и своего сына. Мальчик сидит у нее на коленях и обнимает ее за шею. Похоже, им обоим очень удобно так сидеть. Улыбнувшись, говорю:

– Я знал, что могу рассчитывать на вас, что вы найдете именно то, что мне нужно.

– Мы пока еще ничего не нашли. – Рита улыбается в ответ. – Но скоро поймем, сможет ли этот Московите сделать то, что вы хотите.

– Должно быть, я не имел права тащить вас с нами. Без сомнения, у вас есть свои дела в выход ной день.

Девушка запрокидывает голову, смотрит на ветки деревьев, затеняющие дорогу, на голубое небо, которое изредка просвечивает сквозь их густую сеть.

– О, разумеется, – говорит она. – Я могла бы постирать… или сходить в овощной магазин… или помыть машину… или позаниматься. Или, например, покататься на «корвете»… в компании двух симпатичных мужчин. – И она прижимает к себе Генри так, что тот радостно повизгивает.

После автострады Инграхам мы выезжаем на улицу Старого Точильщика. Дорога расширяется. Ветви деревьев больше не нависают над ней так низко. Дома становятся все более и более похожими на дворцы.

– Просто не могу поверить, что так много людей могут позволить себе такие дома, – говорит Рита, потом спохватывается и закрывает рот ладошкой. – Вы, конечно, могли бы купить любой из них.

Я смотрю на поместья, которые мы проезжаем, на их безвкусные колонны, слишком большие двери, устрашающие ворота, аккуратно подстриженные лужайки и морщусь.

– Меня не устроил бы ни один из них. Они слишком… кричащие. Вы не видели мой дом. Он построен так, чтобы быть частью пейзажа, а не выделяться из него.

Рита оборачивается ко мне:

– Мне бы хотелось взглянуть на ваш дом.

Я получаю еще одно подтверждение доступности Риты. Но как бы соблазнительна она ни была, она не та женщина, которая мне нужна.

– Что ж, может быть, когда-нибудь, если будет время…