Собрав оставшиеся дрова, разжег камин и долго смотрел на пляшущие языки. В пламени чудилось лицо Вальки: друг управлял стихией огня, ладил с рунами и обязательно нашел бы выход, а Эд уже готов был сдаться. И сдался бы, если бы не Света. Мысль о том, что он виноват и втянул ее во все это, не отпускала. Ведь, как дурак, думал, что несовместимость оградит его от ошибки, но общение переросло в странную и болезненную манию. Вожделение выворачивало его душу наизнанку, и Эд не мог себе помочь.

На диван не посмел ложится, устроился на полу и долго смотрел на Светин силуэт. Маленькая, худенькая, светлое лицо и четкие черты, будто созданы рукой Великих Богов. Тонкие брови домиком, ресницы, как веера, а под ними голубые, как небеса Дакрии, глаза. И улыбка: всегда широкая, ясная и сладкая. Губы сладкие.

Эд дернулся и отвернулся. Так недолго и с ума сойти. Бывают же чудеса в природе: дракона тянет к человеку. И отчего так?

Света постанывала и вертелась, но Эд только прислушивался, но не смел приближаться.

Уснул под щелканье дров и скрежет тролльских челюстей. Девушка не оставляла его и во сне: подходила ближе, поднимала руки и требовала раздеть ее, приласкать, прижать к себе. У Эда были любовницы на Ялмезе, но такие искусительницы никогда не встречались. Невеста была холодной, как северный лед, хотя и первой красавицей в Дакрии. Наверняка уже давно замуж вышла и забыла Эденгара. А любил он по-настоящему совсем в юности, до сих пор раны царапались и не давали дышать. Лучше и не вспоминать об этом.

Светлана, коварно улыбалась, потянула Эда к себе и прижалась бедрами. Было жарко, и Эд не смог больше сопротивляться. Раскрыл ее ноги и навалился. Двигался неистово-бешено и закричал, когда пик достиг вершины.

Очнулся от яркой разрывающей боли. Перевернулся набок и заскулил сквозь зубы. Этого еще не хватало! Теперь во сне преследовать будет?

Темнота никуда не делась, камин погас, оставив после себя только слабое тепло. Света тихо сопела на диване, закутавшись в одеяло. Эд поплелся в ванную и долго отмокал в прохладной воде.

— Валь, какой шанс? — прошептал, стиснув мокрые волосы до боли, и опустил голову на колени. — Я не могу больше. Не могу.

Тихие шаги послышались в коридоре. Дверь скрипнула, и, щупая стену в темноте, в ванной появилась Света.

— Ты здесь?

Эд не ответил. Замер, стараясь не дышать. Капли воды ползли по лицу и щекотали кожу.

— Эд… — шепнула Света испуганно. — Эдгар, прошу ответь.

Она слепо прошла вглубь и нащупала край ванны.

— Я чувствую, что ты здесь. Я слышала, как вода плескалась. Почему ты молчишь? Не пугай меня.

— Свет, — хрипнул Эд, — оставь меня. Могу я помыться?

Девушка дернулась, будто ее ужалили.

— Я все равно ничего не вижу. Чего ты боишься? Я не буду приставать, — в ее голосе послышалась улыбка. — Честно-честно, хотя мне и хочется. Слушай, — девушка присела на край и засмеялась в темноту, — а как это несовместимы? Почему тогда ты так горишь, когда я к тебе прикасаюсь? — худенькая ручка сорвалась с края и юркнула в воду. Эд отодвинул ноги, но места в ванной было катастрофически мало.

— Признайся, ты наврал? — хмыкнула Света и пошевелила пальцами в воде. От этого маленькие волны защекотали грудь.

— Перестань, — попросил тихо и вырубил ночное зрение. Не мог на нее смотреть: жар распалялся пуще прежнего. Толку с того, что сон высвободил его от напряжения? Он все равно хотел женщину и не справлялся с этой тягой. Неприродная, ненормальная жажда опаляла губы и опоясывала низ живота. Был бы он на Ялмезе давно бы нашел драконицу и… Но хотелось земную девушку, в противовес морали, закону и духовной традиции.

— Поговори со мной, — бодро проговорила Света и все-таки достала руку из воды. — Как ты в такой холодной сидишь? Бр…

— О чем поговорить? Я правду сказал, и, прошу, не поднимай больше эту тему.

— Еще чего! — Света явно чувствовала себя лучше, даже голос поменялся. — Я не монашка, чтобы бояться запретных тем, тем более, если мне интересно, я обязательно все выясню.

Она замолчала и снова коснулась пальцем воды и задела живот. Эд перехватил худую ручку и переложил ее на край ванны. Пришлось вернуть ночное зрение, потому что Света казалась непредсказуемой. Еще полезет куда не надо.

— Ты ничего не добьешься. Можешь не стараться, — проговорил он строго и уверенно.

— Я так понимаю, мы здесь с тобой надолго. В полной темноте, — тихо и спокойно ответила Света. Ее голос понизился и стал бархатным, нежным. Вот же коварная!

— И что?

— Я же темноты боюсь, а ты не посмеешь меня оставить наедине с моими страхами и твоими Стражами. Ты слишком благородный.

— К чему ты клонишь? — попытался шевельнуться, чтобы смахнуть тяжесть между ног, но девушка повернулась и посмотрела в воду. Будто что-то увидела сквозь мрак. Эд даже руками накрылся от греха подальше.

— Ты сдашься, дракончик, — юркие пальчики побежали по краю ванны. — Кстати, я тоже хочу помыться. Подогреешь мне воду?

Казалось, что время застыло и отказалось пролистывать дни. Темнота постепенно стала чем-то обыденным, да и рядом с драконом было спокойно. Хотя Света все равно опасалась полной тьмы. Страх будто ходил по пятам, потому она слушалась Эдгара и не искушала его своими выходками. Просто было не до этого. Да и не хотелось, чтобы он от нее отвернулся.

Дракон обещал, что помощь в пути, значит, есть шанс, и Света старалась вести себя скромно и сдержано, и Эд постепенно стал смягчатся и даже улыбаться.

Свечи сгорели еще вчера. Эдгар налил остатки масла в глубокую тарелку и из бинта сделал фитиль, специально для Светы — ему они не нужны были и так видел прекрасно, хотя не говорил об этом. Она просто наблюдательна и реакцию дракона ощущала кожей. Как же это было приятно осознавать, особенно, когда она раздевалась и медлительно укладывалась спать без ночнушки. Плечи покалывало мурашками от его взгляда. Не видела, но была уверена, что Эд глаз не сводит.

Часы на стене показывали восемь, утра или вечера — не разберешь. Эденгар занялся уборкой в заваленной комнате. Света удивилась его энтузиазму, но болезнь отступила, и тоже хотелось двигаться, потому она взялась помогать.

Старую тумбу Эд раздробил на щепки и отнес к камину, глину и мусор убрали в подсобку возле кухни, белье и старую ветошь вытащили на чердак.

— А с этим что делать? — спросила Света и попыталась открыть покосившийся громадный шкаф.

— Оставь пока, — бросил через плечо Эд и, подхватив остатки мусора, вышел из комнаты. Пламя самодельной свечи дернулось и затанцевало от воздушного вихря.

— А что здесь? — громче спросила Света.

— Я не помню! — из коридора крикнул Эд. Скрипнула дверь подсобки, а затем шаги простучали в сторону холла. Света заметила, что в темноте так приятно было вслушиваться, особенно, когда эти звуки были для нее приятны. Шаги Эда, скрип половицы, когда он приближался, стук бревен и шорох огня. Она надолго запомнит это.