Другое дело, если задерживается начальник. Тогда некоторому числу офицеров — в зависимости от его темперамента — придется остаться, чтобы ему помочь.

При входе в разведгородок надо показать именную карточку-пропуск с фотографией и личным номером. Карточка снабжена несколькими степенями защиты от подделки. Охранник берет пропуск в руки, очень внимательно рассматривает ее, придирчиво сравнивает фотографию с оригиналом. Но внутри комплекса проход везде свободный. Нет дополнительного поста охраны и у кабинета директора. Но его секретари-офицеры, никогда не покидающие приемной, гарантируют безопасность и самого директора, и находящихся в его кабинете секретных документов. Впрочем, за всю историю разведки физическая опасность ее начальнику никогда не грозила.

Только в шифровальных подразделениях бронированные двери всегда закрыты; чтобы войти, надо знать код допуска. Но в эти комнаты чужие и не ходят. Им там просто нечего делать. И в переходе к поликлинике (в Ясенево своя медицина) есть охрана. Чтобы наведаться к врачу и вернуться на работу, тоже надо показать пропуск. Это сделано для того, чтобы врачи, сотрудники поликлиники не могли войти в основное здание разведки. В Ясенево есть и своя парикмахерская, и кинозал. В советские времена показывали хорошие иностранные фильмы, запретные для других, и еще не все ходили смотреть, домой торопились…

Определенные ограничения существуют во всех разведках. Только недавно руководитель Федеральной разведывательной службы (Германия) убрал прежнюю вывеску, на которой было написано «Управление государственного имущества. Специальное управление». Он велел установить реальную вывеску и пригласил на эту церемонию журналистов.

Каждое утро сотрудников немецкой разведки собирают специальные автобусы, которые замаскированы под рейсовые, но они останавливаются в нескольких метрах от остановок, чтобы не сел никто чужой. Впрочем, соблюсти конспирацию трудновато, если каждое утро, в 7.45, у условленного места собираются толпы одинаково одетых в плащи людей. В Федеральной разведывательной службе сотрудник не имеет права упоминать свое настоящее имя. Когда он поступает на службу, ему дают псевдоним. Поскольку ведомство до недавнего времени находилось в Пуллахе, под Мюнхеном, то псевдонимы брали из телефонной книги Мюнхена. Был год, когда всем новичкам давали итальянские имена. На работе коллеги должны называть друг друга рабочими псевдонимами. Это правило завел еще основатель западногерманской разведки бывший генерал-майор вермахта Рейнхард Гелен, который пользовался именем «доктор Шнайдер».

Более того, сотрудников первого отдела (оперативная разведка) просят без служебной необходимости не встречаться с сотрудниками третьего отдела (анализ)… Существует еще одно правило, которое распространяется на членов семьи сотрудника разведки: они не должны поддерживать личные отношения с коллегами. Нарушения караются.

Сотрудник отдела по борьбе с терроризмом был на рабочем задании неподалеку от баварской пивоварни. Он попросил жену забрать его после работы. За это его вызвали к начальству: жена видела его коллег, вместе с которыми он выполнял свое задание. В качестве наказания его перевели в сектор по работе с открытыми материалами — там подшивают старые газеты. Для оперативного сотрудника немецкой разведки это равнозначно ссылке в Сибирь… Иначе говоря, в определенном смысле нравы во всех разведывательных службах одинаковы.

Утро в российской разведке начинается самым тривиальным образом — с чтения газет. Вместе с газетами разносят и внутренние информационные сводки — они предназначены не только для начальства. В сводках перечислены важнейшие события в мире, оценена оперативная обстановка. Коллеги из Федеральной службы безопасности присылают свои информационные бюллетени, вполне откровенные, но ничего особенного, экстраординарного в них нет, рассказывали мне разведчики. Разве что в бюллетень могут быть включены какие-то осмысленные справочные данные — например, настроения в ультраправых организациях.

Потом начинается собственно работа — приносят шифротелеграммы. В шифровках содержится ежедневная информация от резидентур. Самое важное — это сообщения о встречах с агентами. До распада Советского Союза еще более важными, чем даже встречи с агентами, считались операции по передаче денег руководителям зарубежных компартий. Тогда разыгрывались целые спектакли.

Приходила телеграмма от резидента: «первый» (руководитель компартии) или «соратник» (то есть второй секретарь) на встрече там-то при соблюдении мер предосторожности сказал, что выпуск партийной газеты будет иметь большое значение для успеха на выборах. Полагаем целесообразным поддержать просьбу «первого» о выдаче друзьям такой-то суммы на выпуск газеты… Ни имя «первого», ни страна, ни название партийной газеты во внутренних документах разведки никогда не указывались. А в ЦК докладную писали открытым текстом. То есть секретили только от себя самих…

За каждую шифротелеграмму офицер расписывается. На бегунке, который приложен к телеграмме, отражено все движение документа. Всегда можно выяснить, кто этот документ читал, где он находится в данный момент и у кого именно. Нужную бумагу находят мгновенно. Архивы в разведке хорошо организованы, и обращаться к ним приходится постоянно. Скажем, в одной из стран резидентура вышла на интересного американца. Открывается перспектива вербовочного подхода, и резидентура просит посмотреть, не проходил ли он по учетам разведки. Одного из молодых офицеров посылают в архив. Раньше это были толстенные папки и фолианты, которые выдавали под расписку. Выносить их из архива запрещено, надо читать на месте. Теперь архив компьютеризован.

Знакомство с архивом всегда полезно. Офицеры разведки рассказывают:

— Иногда поручение проверить чью-то фамилию кажется нелепым — ну, каким образом его фамилия могла попасть в наши досье? Начинаешь смотреть — вот по этому делу проходил и по этому, значит, что-то можно о нем узнать. И составить рекомендации резидентуре, как к нему подойти.

Или выходит наш человек в Вашингтоне на американца, который, как выясняется из архивных дел, несколько лет назад случайно разговаривал с российским оперативным работником в третьей стране, жаловался тогда на плохое зрение и что на операцию он себе вряд ли заработает. Уже интересно: резидентуре дается поручение выяснить его материальное положение, состояние здоровья — вылечил глаза или нет, нужны ему контактные линзы? Или, может быть, операция поможет? Можно его пригласить к нам в страну сделать операцию в клинике за счет разведки…

Нравы в Ясенево вполне демократичные. Все называют друг друга по имени-отчеству, стараются быть любезными. Если входит начальник, офицер, старший по званию, полагается встать. Если заходит равный по званию, можно остаться на месте.

Попасть на прием к директору Службы внешней разведки очень трудно. Многие разведчики, прослужив всю жизнь и дослужившись, скажем, до полковника, ни разу не были в кабинете своего высшего руководителя. Но при желании каждый сотрудник разведки может ежедневно видеть директора в столовой. В Ясенево столовая огромная, светлая, современная, с красивыми шторами. Обедать и начальство, и подчиненные идут вместе. В столовой два зала — для начальства и для всех остальных. Еда одна и та же. Разница состоит в том, что начальству еду приносит официантка.