из глубин Людопарка, нашумевший эксперимент учёного виделся совсем иначе, чем на социологических симпозиумах на платформе Ор.

Шли долго. Станислав опасался, что не сумеет отыскать путь к воротам на пятый уровень, где давно заждались друзья. Почти не исследованный четвёртый уровень мог оказаться ещё обширней, чем третий. А куда ведёт их сейчас сумасшедший Уу – и вовсе непонятно.

– Вот! Пещера Дохлого Психа! – радостно крикнул Уу и с гордостью добавил: – Моя пещера!

Машина остановилась, осветив фарой арочный вход в помещение, выложенное ровными каменными блоками. Вдоль стен шли трубы, в том числе и с хорошо знакомой Бежавшим обмоткой. Из противоположного арочного входа расходились два туннеля.

Поражало здесь то, что каждая стена оказалась разрисована. Часть рисунков сделана углём, некоторые – процарапаны чем-то острым в гладком облицовочном камне. Под каждой из стен лежали крошки углеродных брусков. Очевидно, при их тусклом свете и создавались настенные росписи. Как живые смотрели со стен одичавшие безумцы дальних туннелей. Разворачивались бытовые сцены их жизни. Всё очень тщательно и натуралистично прорисовано.

Вот тощий обросший человек жадно грызёт берцовую кость. Несколько дикарей слизывают плесень со стены. Другие в ужасе бегут от кого-то, взявшись за руки, а над ними летят плазмоиды. Феноменально худые почти голые мужчины и женщины крадутся к костям хорошо узнаваемой Погребальной пещеры. В следующем рисунке тех же мужчин и женщин бьют охотники копьями и дубинками. На другой стене их уже тащат к алтарю. Лохматая тощая девушка, затаившись, наблюдает из туннеля за пляской каннибалов. А с потолка смотрит глаз наблюдательной аппаратуры. Сюжеты на четвёртой стене несут более мирный характер. Пара в любовном соитии. Ребёнок делает первые шаги. Женщины кормят отвисшими грудями младенцев.

Все, кто был в состоянии, разглядывали настенную роспись, забыв об опасности, до того динамичной и потрясающе живой она была. Рисунки описывали жизнь самых бесправных и незащищённых существ в лабиринте – безумных, абсолютно диких скитальцев дальних туннелей.

– Это всё Уу! – с нескрываемой гордостью произнёс пещерный художник. – Уу нашёл хороши стены! Кругом холодно-холодно – охотники не придут. Труба-тепло есть. Опасно – нет. Рисуй жизнь, сколько влезет. Всем нравится? Всем нравится!

Уу блаженно закрыл глаза, наслаждаясь небывалым прежде вниманием. Люди, хоть и валились от усталости, не могли не разглядывать рисунки. Хвалили художника.

Разглядывая рисунки, Бэаэт мучительно размышляла, кем являлся создатель этого туннельного мира Сиуманс-Э. Действительно создателем? Учёным, бесстрастно изучающим жизнь людей-несекомых через объективы наблюдательной аппаратуры? Или психопатом, беззаботно играющим жизнями и смертями? Ответа она не находила.

Всё соседнее помещение занимало сложное устройство с очень широкой трубой, уходящей вверх, сквозь выложенный каменными плитами потолок. Станислав понимал, что это и есть агрегат коллектора для переработки органических отходов. Кто знает, может именно сюда упало тело Мэг. Но не до этого теперь никому. Как верно заметила Бэаэт, спасаться надо живым, а мёртвым уже не надо ничего.

Куцый изучал инструкцию, готовясь принимать роды. Рива Рыжая Прядь, усадив мужа поудобней, направилась к роженице. Несмотря на то, что Куцый вызвал в ней большие опасения, Рива всё же решила помогать ему в родовспоможении. А то ведь, кто знает, что это существо видит своими странными глазами в этих вдруг возникающих говорящих значках! Рива и Куцый бесцеремонно расстелили на полу пещеры Дохлого Психа кожанную куртку Виктора, брошенную им в машину. На куртку Антонио и Билли перенесли роженицу. Кика Тонкое Горло умело отматывала от трубы обмотку на пелёнки младенцу.

Виктору пришла в голову здравая идея: если среди множества труб есть водная, то Бэаэт может прожечь её излучателем и добыть жизненно необходимую воду. Приблизительно определили, которая из коммуникаций водная. Бэаэт, настроив излучатель, выстрелила. В разные стороны полетели фонтаны долгожданной воды. Антонио успел подставить флягу из непромокаемого рукава комбинезона. Умирающие от жажды кинулись пить. Но вода быстро кончилась. Новая в трубу не поступала. Но и эта вода спасла жизни. Антонио ушёл разыскивать другие водяные трубы в других помещениях и туннелях. Найдя, он вернулся, чтобы направить туда Бэаэт с излучателем и опустевшей флягой.

– Куцый! – распоряжалась Бэаэт, – тут у ней ещё и ожогов полно, настрой-ка на них корректор. Ой, что это у неё? Красное – это её кровь? Как много! Неужели так должно быть? Почему такое несовершенство в природе?!

Рива Рыжая Прядь сочувственно вздохнула:

– Да ты совсем-совсем ничего в жизни не знаешь. Вот несчастье-то! Откуда ты такая взялась?

Бэаэт с трудом, но всё же поняла Риву. И действительно, откуда она взялась в этом мрачном туннельном мире? Её место не здесь, среди грязных дикарей. Её место на благословенной платформе Ор, в чистом светлом раю среди цветов и подстриженных лужаек розовой травы, среди прозрачных прудов с подсвеченными фонтанами, среди уютных милых коттеджей на живописных берегах звенящих ручьёв. Её место там, где нет даже намёка на то, с чем она столкнулась в лабиринте. Ей надо без оглядки бежать туда, срочно, всеми силами пробираться к выходу из этого ужасного Людопарка! Но вместо этого она почему-то ведёт ломанную перегруженую машину, полную обгорелых дикарей и орущих детей, добывает воду из ржавой трубы и даже готовится принять роды у дикарки. Ну и кто же после этого она, благороднейшая Высшая Бэаэт из старинного аристократического рода Ла? Чудачка. Вырожденка, сказали бы Туэдес-Ми и Киюс-У.

Глава 54

Ворота и подъём с пятого уровня на четвёртый таились в глухом, тысячелетьями не посещаемом углу подпочвенных помещений. Подъём длился долго: пятый уровень залегал на много километров глубже четвёртого. Здесь не было потолочных ламп и вентиляционных систем. Люди задыхались здесь. Сразу накинулся лютый холод. Фара Громадины выхватывала из темноты сложные переплетения коммуникаций. Предусмотрительный Ким догадался выпросить у их новых знакомых три ручных фонаря. У Лилит сильно кружилась голова, и мужчины предложили ей вернуться назад. Но она не захотела об этом даже слышать, отрицательно мотала головой, сжав зубы и дрожа от холода.

Наконец въехали на четвёртый уровень. Потянулись бесконечные сети комуникаций. Вертикальные трубы спускались сквозь каменные своды к сложным коллекторным агрегатам. Висели под потолком толстые воздушные трубы. Они выходили из странного вида устройств, перегораживающих коридоры. Пролегали водопроводы, соединённые со множеством приборов, похожих на толстые башни. Легко было потеряться в этом технологическом лесу, легко замёрзнуть, задохнуться и сгинуть. Худо, если Бежавшие застряли здесь.

Лилит уже успела привыкнуть к этим людям, они нравились ей. Всё, чего она хотела сейчас – чтобы с ними не случилась беда. Но в животе будто билась и билась большая бабочка, как