Один из старейшин упал в обморок, Доллир рассеянно думал о том, что вполне достаточно было б привести сюда графа Кифена — тогда стало бы ясно, что герцог Касар и граф не одна личность.

Но кто ж пойдет теперь против слова герцога или решиться сказать хоть что-то? Вот и Доллир не решался. Ему нужно кормить семью, он не имеет права умереть здесь сегодня.

Касар почувствовал усталость от одной лишь мысли о том, сколько еще предстоит сделать. И как Кифен со всем справлялся без артефактов, магии, зелий и двадцати помощников?

— Подходите по одному и рассказываете о своих деяниях во благо клана. Солжете — умрете в ту же секунду.

Касар с неприязнью вспоминал несколько марких заклинаний для казни, перебирая варианты.

Герцог внимательно всмотрелся в лица старейшин, находя глазами главу совета. Надо еще решить, что делать с Доллиром. Вампир бросил взгляд на старейшину, что же там Кифен про него говорил?

Впрочем, неважно, всё равно Доллира стоит оставить в живых.

Этот старик, пожалуй, единственный, кто заслуживает своего места, так что его Касар трогать не станет.

— Глава старейшин, хотя я вами сильно разочарован, но вас проверять не стану. Идите, сядьте где-нибудь у стеночки и не мешайтесь.

Доллир растерянно промычал что-то неразборчивое и покорно повиновался приказу. Ему невероятно повезло, что герцог смилостивился над ним и позволил жить. Пусть Доллир и был главным во всем клане несколько столетий, но авторитет герцога Касара являлся неоспоримым, и никто б не посмел пойти против, если, конечно, не желал умереть.

— Кто желает начать? — в зале повисла звенящая тишина, Касар мог расслышать собственное дыхание и стук сердца. — Раз никто не хочет идти первым, я выберу сам. Так, этот уже сдох, вот тот, да. Тц, какой срам, еще и седин нет, а уже среди старейшин. Рассказывай.

Моложавый старейшина с насыщенным черным в волосах, без малейшего намека на седину или старость, медленно прошаркал в назначенное место и представился:

— Имя мое…

— Плевать, как тебя нарекли. — прервал его Касар, — Что полезного ты сделал для клана? — у герцога на очереди еще сорок семь старейшин, будет он у каждого имя и биографию выведывать, пф, конечно.

— Я одолел трехсот монстров во время одного из нашествий семьдесят лет назад, укрепил союз с кланом Тэнских за счет браков своих детей и приставил трех своих шпионов во дворец. И поставлял провизию в родовое гнездо в дни посещений графа, дабы ему было что откушать.

— И всё? — недоверчиво спросил герцог. — Неужели ныне за что-то столь жалкое пускают в совет старейшин?

— Мгммм, я… — глаза старейшины забегали, и герцог опасно улыбнулся, вот и всё: допрашиваемый собирался врать.

Будет забавно увидеть, как отреагируют на это другие. Касар достал из пространственного кольца бокал и сел поудобнее. Веце, белобрысая гадина, с того дня одну дрянь жрал и кровь стала невыносима на вкус. Что ж, сегодня герцог поест на славу.

— Я нашел месторождение драгоценных камней и передал его клану, — говорящий раболепно заглянул в глаза Касара, в трусливой попытке узнать, раскусили ли его ложь. Герцог довольно улыбался, ободряюще прищурившись и слабо кивнув, мол, продолжай. — И получил разрешение на помилование трех…десятков наших соклановцев, которые были пойманы на территории герцога Ибенира на краже.

Среди остальных старейшин гуляли едва слышные шепотки, они сверлили коллегу неодобрительными взглядами и со страхом поглядывали на Касара.

Герцог снова кивнул.

— Ты закончил? — тот было снова хотел открыть рот, но внезапно замолчал и съежился, увидев, как резко переменился взгляд Касара. — Прими свою награду за добрые дела. И за ложь. — герцог вскинул руку, и старейшина с ужасом обнаружил, что стоит в магическом круге.

Магия всколыхнулась, взвилась в воздух тонкими нитями и прошла сквозь тело вампира. Старейшина замер, вытаращив глаза.

— Вы просили меня открыть проход в убежище, верно, старейшина Доллир? — спросил Касар, подвешивая солгавшего вверх ногами. Герцог кинул склянку с зельем-антидотом в магический круг, и жидкость влилась в кровь вампира через магические нити. Если убить старейшину без этого зелья, то проку с крови почти не будет, а Касар всегда разумно распоряжался ресурсами. — Гнездо уснуло, вы совсем не озаботились поддержанием его жизни. Совет старейшин был создан первостепенно для того, чтобы они по очереди ежедневно жертвовали свою кровь, напитывая главный артефакт. Второй задачей было стать надежной опорой вашего правителя. И ни с чем из этого вы не справились.

— Но нам не ведомо, где кроется сердце гнезда. — затравленно возразил Доллир.

— Смотрите и запоминайте. Сегодня прольется много крови и этого хватит надолго. — голова подвешенного вампира покатилась по полу, кровь обагрила серый камень, мгновенно впитываясь в пол.

Доллир вздрогнул. Вот оно что: главный зал и есть сердце гнезда, поэтому все казни, ритуалы и важные мероприятия надлежало проводить здесь.

— Итак, кто следующий хочет меня обмануть? — ядовито спросил герцог.

Вампиры молчали, таращились на второго убитого старейшину и никак не могли принять настоящего: Кровавый Герцог Касар вернулся, и теперь их ждет настоящая резня.

Касар посмотрел в свой бокал: там уже плескалась кровь. Какое же чудесное изобретение — магический круг, места почти не занимает, а сколько возможностей. Герцог отпил, смакуя. Да, не сильно вкуснее, чем у Веце. Чесноком не воняет, и на том спасибо.

— Тогда продолжим с трусливыми тварями. — и магией выволок в центр зала старейшину, забившегося в дальний угол. — Рассказывай.

— Я-я совершил не так уж много. — проблеял старик, — Создал зелье, которое ускоряет рост растений вдвое и усовершенствовал формулу кровавого зелья. Дети мои не покинули пределы клана, потому тут мне хвалиться нечем. Мой род занимается изучением зелий и улучшением формул вот уже шесть поколений, и сейчас мы работаем над зельем, что могло бы отпугнуть монстров, независимо от их вида и размера.

Старейшина сжался, готовясь принять смерть. Он ведь сделал куда меньше, чем тот, кого казнили.

— Хорошо. — без прежней злости проговорил Касар, — Тебя я оставлю. Иди. — и махнул в сторону Доллира.

Старейшина несколько раз поклонился, не переставая благодарить герцога за доброту, и задом попятился к стене,