«Охотники К’елль… Саг’Чурок… вы нужны в центре… необходимо уничтожить эти онагры! Т’лан имассы расступятся. Пройдите за ними, постройтесь по центру и атакуйте в прорыв!»

По его левому плечу скользнула стрела. Выругавшись, он ударил пятками Ве’гата, посылая в траншею, ближе к Урагану.

Бойня была ужасной; взлетали тела, вздымалось и звенело оружие. Ве’гат Геслера приземлился на трупы – они заполняли траншею наполовину; ноги скользили по раздавленным конечностям и телам, и для опоры он вонзал в них когти.

Полдюжины укрывшихся за щитами колансийцев держали наготове топоры с короткими рукоятками; они атаковали Ве’гатов снизу – рубили ноги, резали животы. Так поступали малазанцы. Ну что бы колансийцам не быть потупее?

Зарычав, Геслер послал Ве’гата вперед.

«Мы убиваем снова и снова, но они не поддаются. Дестриант, эти солдаты под действием какого-то гейса. Их душами командует чистокровный форкрул ассейл».

Калит медленно кивнула. Она и сама это видела: ни одна армия не смогла бы выдержать такую бесконечную бойню. Пали уже тысячи солдат Коланса. Сражение за первую траншею длилось почти половину утра, а теперь, когда солнце поднялось в зенит – посреди Нефритовых путников, – к’чейн че’малли и т’лан имассы сумели сокрушить последних защитников только третьей траншеи.

Только полпути через оборону.

Рядом Матрона Гунт Мах заговорила смесью ароматов:

«Мои Ве’гаты начинают уставать, Дестриант. Тысячи пали навсегда. А теперь Гу’Рулл сообщает, что сюда движутся еще колансийцы – по дороге с запада».

Калит обхватила себя руками. Что делать, что ответить?

– Значит, летерийцы и болкандцы побеждены.

«Нет. Они преследуют врага, но их мало и они утомлены – и не успеют вовремя нам на помощь. Дестриант, мне трудно добраться до Кованого щита и Смертного меча. Они в безумной схватке… снова и снова я слышу, как они взывают к кому-то, кого я не знаю, но каждый раз, как звучит это имя, что-то дрожит в воздухе. Аромат острый и звериный».

«Дестриант, нужно отвести часть наших войск, чтобы встретить угрозу с запада. Достучитесь до наших людей-командиров; нужно пробиться через их ярость и говорить голосом разума. Используйте разум Ве’гатов – они помогут добраться до них».

Калит глубоко вздохнула и закрыла глаза.

Татуировки на предплечьях Геслера горели, словно облитые кислотой, но он этого даже не замечал, нагнувшись над плечом шатающегося Ве’гата. Никогда еще Геслер не ощущал такой усталости, такой деморализованности. Враг не сдавался. Враг сражался с яростью, не уступавшей гневу Геслера и Урагана; колансийцы умирали и умирали, но на их место вставали новые.

Топор глубоко вонзился в живот Ве’гата, и ящерица уже умирала, хотя и оставалась на ногах, хотя и продвигалась вперед, сметая клинками врагов со своего пути.

Они приближались к центру; там т’лан имассы все еще продвигались вперед; не знающие устали руки с оружием поднимались и опускались. Никогда прежде Геслер не был так близко к немертвым воинам в разгар сражения, не видел этой уничтожающей… неутомимости.

А в распоряжении Императора их было двадцать тысяч. Он мог завоевать весь мир. Он мог устроить такую бойню, чтобы сокрушить любое королевство, любую империю на своем пути.

А он их почти не использовал.

Келланвед… как такое возможно? Неужели ты сам испугался резни, которую могли устроить эти существа? Сам видел, как победа может уничтожить тебя, уничтожить всю Малазанскую империю?

Нижние боги, думаю, так и было.

Ты командовал т’лан имассами… чтобы удержать их от поля боя, чтобы они не втянулись в войны людей.

И теперь я вижу, почему.

Он еще держал в руке тяжелый меч, но не оставалось сил, чтобы просто поднять его.

Жажда битвы таяла… что-то разрушало ее, красная пелена спадала с глаз.

И он услышал голос Калит:

«Геслер, по дороге движется еще одна армия Коланса. Они идут быстро… нужно защитить наш фланг».

– Защитить фланг? Чем? – Он развернул своего скакуна, покачнувшись в седле. – Да чтоб тебя… моему Ве’гату конец.

Он выдернул ноги из стремян и соскользнул по жирной спине рептилии. На земле колени подкосились, и Геслер упал на бок. Пытаясь восстановить дыхание, он уставился на странное – и странно переполненное – небо.

– Ясно. Слушай, Калит. Отправь туда всех охотников К’елль. Скажи Саг’Чуроку: я отправляю ему т’лан имассов. – Он с трудом поднялся на ноги. – Слышишь меня? – Он вздрогнул, когда Ве’гат упал на землю, молотя ногами, из живота выпадали кишки. Глаза ящерицы погасли.

«Слышу. Гу’Рулл говорит, что тебе надо поторопиться. Времени мало».

– Так этот проклятый ризан все-таки вернулся, да?

«Гу’рулл говорит, что идет буря, Геслер. Говорит, ты призвал ее».

– Да Худа с два я призывал! – Геслер огляделся, но Урагана нигде не было видно. Буря? Да о чем она вообще? В любом случае, это все рыжебородый виноват.

Выругавшись, Смертный меч отправился на поиски Оноса Т’лэнна. И тут с тревогой заметил, что на предплечьях выступили капельки кровавого пота.

Онос Т’лэнн разящим ударом наискосок разрубил тело колансийца, рывком высвободил меч и перешагнул через смятый труп. Слева по ребрам его ударил топор, отскочил; а Онос Т’лэнн, повернувшись, перерубил противнику шею и посмотрел, как голова падает с плеч. Еще пара шагов, и он оказался на четвертом бруствере; воины следовали рядом.

Бросив взгляд в траншею, он увидел массу поднятых вверх лиц, искаженных нечеловеческой ненавистью, и оружия, поднятого ему навстречу.

– Первый Меч!

Онос Т’лэнн остановился, шагнул назад и повернулся. К нему шел малазанец по имени Геслер.

– Геслер, – сказал Онос Т’лэнн, – осталось всего два уровня, и на тех позициях число врагов уже уменьшилось. Мы победим. Веди Ве’гатов за нами…

– Первый Меч… нам грозит атака с фланга – с запада. Я отправил туда всех оставшихся охотников К’елль, но этого мало.

Онос Т’лэнн опустил меч.

– Понимаю.

– Здесь мы продолжим давить без вас, – сказал Геслер. – Вы раскололи оборону пополам, и, когда все будет сделано, Ве’гаты смогут задавить людей; мы доберемся до подножия лестницы. И атакуем Шпиль.

– Акраст Корвалейн ранен, Смертный меч. Пробудился Телланн… Олар Этил где-то рядом. Похоже, это будет день древних сил. Малазанец, берегись голоса Чистой, которая ждет тебя на Шпиле.

Геслер оскалил окровавленные зубы.

– Когда я доберусь туда, у нее не хватит времени сказать хоть одно проклятое слово.

– Желаю успеха, Смертный меч. Скажи к’чейн че’маллям: сражаться бок о бок с ними сегодня – честь для нас.