— Нет! — сорвавшись на истерический свист, закричал низкий голос, отчего стал во сто крат ещё более противным и Михаилу пришлось снизить звуковую чувствительность своего шлема. — Нет. Нам нельзя под суд. Мы не можем. Наши задачи не могут быть подвергнуты изменению. Это колоссальная утрата потенциала. Свободная жизнь для нас дороже всего.

— Значит, свободная жизнь! — рассмеялся Михаил. — По вашим словам, получается, что ваша жизнь вам дорога! А чужая выходит и смысла не имеет? Где-то я это уже слышал.

— Мы не это имели в виду, — попытался оправдаться низкий голос, но было уже поздно.

— Я понял, что вы имели в виду, — отрезал Михаил. — На этом наше общение я считаю законченным. От имени всего населения планеты Земля я беру вас в плен. С вами будут обходиться согласно вашему статусу и по прошествии соответствующих судебных процедур вам предъявят беспрецедентное обвинение в уничтожении целой планеты! Уже предвижу заголовки!

— Нет! Нет! Нет! — завизжал низкий голос из темноты. Щиток Михаила вспыхнул ярко-красным светом, уведомляя его о резком повышении температуры. Существа из темноты ринулись прямо на него, истошно крича. Всего за долю секунды температура в зале достигла отметки в пять тысяч градусов по Цельсию. В тот же миг повреждённый инопланетный корабль, медленно плывущий по бесконечным просторам вселенной, взорвался, исчезая во вспышке ядерного облака.

Разъединённые Штаты Америки. Штат Юта. Пустыня Мохаве. 24 июля 2058 года. 20:55.

От удара о землю спасательная капсула разлетелась на куски. Через десять минут тишины в пустыне Мохаве с земли поднялся странный субъект. Он переливался словно машинное масло. Его тело медленно формировалось, образуя туловище, из которого постепенно вытянулись руки. Затем тело начало подниматься на появляющихся снизу ногах. Одновременно с этим у субъекта появилась голова, на которой вместо лица вспыхнул странный светящийся символ.

Когда тело закончило формирование, Тиберий взглянул ввысь. Множество ярких светящихся линий неслись сквозь атмосферу. Рассекая ночное небо, они устремлялись к земле и падали где-то там за линией горизонта.

— Капсула Виктория-1, отзовитесь! — раздался в тишине голос системы экстренной связи. — Капсула Виктория-1, есть живые на борту?

Тиберий медленно подошёл к чудом уцелевшей кабине. Выдрав с корнем лобовой кокпит, он достал систему связи и чётко произнёс:

— Говорит капсула Виктория-1. Меня зовут Тиберий. Докладываю о троих выживших на борту. Требуется транспорт для эвакуации. Включаю навигационный маяк.

Он нажал на пару тумблеров и внутри кабины замерцала маленькая красная лампочка, извещающая о включении поискового маяка.

— Принял вас, Виктория-1! Высылаю транспорт, — ответили на другом конце и вновь в пустыне наступила тишина, нарушаемая лишь мерными щелчками подающего сигналы поискового маяка.

В ожидании эвакуации Тиберий освободил из коконов спас-пакетов президента и полковника Фариха.

— Сколько времени прошло? — поинтересовался Главнокомандующий, осматривая пустыню и бросая многозначительные взгляды в горящее небо.

— Минут сорок, — ответил Тиберий. — С нами уже связались и сюда летит транспорт. Надеюсь, ждать долго не придётся. Упали мы очень неудобно. Ближайшая союзническая база расположена аж в Китае. Но тут были свои нюансы. Взрыв группировки «Забвение» спровоцировал мощную ударную волну. Это и стало причиной нашего столкновения с одним из обломков «Капли». Ко всему прочему здесь другой часовой пояс.

— Мы проиграли Тиберий, — с грустью констатировал президент. — Видишь! Они рвутся в наш мир. Они летят сюда, чтобы пожрать его.

— Ещё ничего не закончено! — вклинился в разговор полковник Фарих Имам. — Мы всё ещё живы, а значит, у нас есть силы и возможность сражаться.

— Верно! — поддержал его Тиберий. — Мы сможем дать отпор этим тварям и здесь на Земле. У нас есть оружие, способное…

— У нас ничего не осталось! — выкрикнул вдруг словно обезумевший президент. Его отчаяние было вполне понятно. Тиберий и полковник Фарих застыли от подобных слов, не зная, что сказать. — «Заслон — 1» уничтожен! «Забвение» уничтожено! Отряд «Стальная кольчуга», Доброволец Z2–17, все погибли! Нам нечем защищать нашу планету! У нас ничего нет!

— Мы не должны сдаваться! — оспорил сказанное пришелец. — Мы не можем сейчас всё бросить, опустить руки и сказать: Ой, простите, у нас ничего не вышло. Ну раз так, то мы, наверное, пойдём, а вы тут уж как-нибудь дальше сами! Типа у нас больше нет сил, но вы держитесь. — Он демонстративно развёл руками, осматриваясь по сторонам. — Люди нас не поймут. МЫ не можем так сказать!

— Это уже неважно! — в отчаянии опускаясь на песок, простонал президент. — У нас был план. Пусть даже и не самый лучший, но он был, и мы с треском его провалили!

— Никто не смог бы сделать больше для защиты этой планеты, чем вы! — поддерживая Тиберия, выкрикнул полковник Фарих. — Да, мы проиграли! Да у нас сейчас ничего нет. Но есть ещё люди, способные и желающие сражаться дальше. Мы не можем оставить их. Вы не можете! Поскольку они в вас до сих пор верят и надеются на вашу силу!

— Но как после всего, что сегодня произошло, я буду смотреть им в глаза? — Президент был разбит и его глубокое отчаяние отразилось появлением на лице глубоких морщин. — Я обещал им победу и не смог добиться её! Пережить подобного позора я не смогу! Как теперь я смогу жить?

— Они сами ответят вам на этот вопрос! — Полковник Фарих был твёрд в своих убеждениях. — Вы поймёте это, когда увидите их взгляды. Они сами скажут вам о том, как люди относятся к вам, поскольку только по взгляду можно понять, что о тебе думают окружающие. — Он подошёл к президенту и помог тому подняться. — Никогда не смейте опускать руки, пока у вас есть силы держать их поднятыми. Ибо как только вы сделаете это, ваши враги примут этот жест за вашу слабость и тогда вы проиграете!

Несколько минут в пустыне стояла тишина. Каждый из присутствующих здесь думал о своём. У каждого были свои мысли.

Уже немолодой президент вдруг осознал, что рано попрощался с жизнью. Смерть миллионов его сограждан, да и жителей всей планеты Земля — это не повод для отчаяния, хотя это на самом деле так. На ум пришли слова, сказанные более ста лет назад Иосифом Сталиным: Смерть каждого отдельного человека — это трагедия, но гибель миллионов — это статистика! Что чувствовал этот великий человек, отправляя на смерть своих сограждан? Во время его правления погибли миллионы людей. Большинство, конечно же, во время войны, но и это не оправдание. Что нужно знать, какую силу нужно иметь дабы послать столько народа на гибель? Как жить с подобной ношей, осознавая, все эти люди умерли, исчезли, сгинули лишь потому, что ты им это приказал. И сейчас, после сказанных полковником Фарихом слов, президент вдруг осознал жуткую, безвыходную рациональность своего поступка. Он отчаялся не потому, что испугался, проиграл. Он ощутил всем своим нутром, душой и разумом, что только он и никто другой несёт сейчас ответственность за гибель миллионов живых существ на этой великой планете. Когда придёт время, его тоже могут назвать тираном и убийцей, отринув всё то великое, что он сделал для этого мира. Пройдут годы, сменятся поколения и всё произошедшее сегодня покроется толстым слоем пыли старинных фолиантов, а молодёжь, которая никогда не видела ни войн, ни крови, ни страха, да толком даже не знающая истории своей страны, станет говорить со всей ответственностью о том, что именно он, президент великой страны России повинен в гибели всех этих людей. Вот тогда, именно тогда и нужно будет отчаиваться, ибо народ, который не помнит своей истории, недостоин познать великое будущее!