вану о прибытии гостей. Появилось несколько младших евнухов, которые приблизились к пришедшим и почтительно справились о здоровье.

Через некоторое время снова появился первый евнух и коротко произнес:

– Прошу…

Все пятеро вошли во внутренние покои. Здесь на террасе перед входом в зал они увидели Бэйцзинского вана в парадном одеянии. Ван вышел им навстречу.

Цзя Шэ и Цзя Чжэн, первыми приблизившись к вану, справились о его здоровье, а после этого справились о его здоровье также Цзя Чжэнь, Цзя Лянь и Бао-юй.

Бэйцзинский ван удержал Бао-юя за руку:

– Я давно тебя не видел и очень много о тебе думал. Как поживает твоя яшма?

– Благодаря вашему счастью и покровительству все хорошо, – почтительно кланяясь, отвечал Бао-юй.

– Чем бы тебя вкусным угостить? – сказал Бэйцзинский ван. – Ну, давайте пройдем, побеседуем!

Несколько почтенных евнухов тотчас же отодвинули занавеску на дверях, и Бэйцзинский ван, промолвив: «Прошу!» – двинулся вперед, а за ним, кланяясь, последовали Цзя Шэ и все остальные.

Цзя Шэ первым долгом опустился на колени и попросил Бэйцзинского вана принять поздравления, на что тот ответил несколькими любезными фразами. Примеру Цзя Шэ последовали Цзя Чжэн и остальные. Но об этом рассказывать незачем.

После того как Цзя Шэ и все, кто был с ним, вышли из комнаты, Бэйцзинский ван приказал евнуху проводить их в помещение, где собрались его родственники и друзья, и хорошенько угостить. Бао-юя он оставил у себя и разрешил ему сесть.

Отвесив вану земной поклон и поблагодарив за оказанную милость, Бао-юй присел на край круглого табурета, стоявшего у дверей, и стал рассказывать, как он занимается, как пишет сочинения. Бэйцзинскому вану он на этот раз понравился больше, чем обычно, и ван угостил его чаем.

– Вчера его превосходительство военный губернатор господин У, прибывший в столицу на высочайшую аудиенцию, – проговорил ван, – рассказывал мне, что твой батюшка весьма справедливо принимал государственные экзамены, чем завоевал симпатии буквально всех экзаменующихся. Во время аудиенции, когда государь завел речь об экзаменах, господин У даже рекомендовал государю наградить твоего батюшку как одного из достойнейших людей государства. Я считаю, что это является для твоего батюшки счастливым предзнаменованием.

Бао-юй поспешил встать и, выслушав до конца речь вана, почтительно отвечал:

– Это все благодаря вашей милости и любезности его превосходительства господина У.

В это время вошел младший евнух и доложил вану:

– Почтенные гости просят передать вам благодарность за угощение.

Тут он вручил вану карточки, на которых были написаны слова благодарности и пожелания спокойного полуденного отдыха.

Мельком просмотрев карточки, ван возвратил их евнуху.

– Хорошо, – проговорил он, – извинись перед ними, что я доставил им беспокойство.

– Блюда, которыми вы хотели угостить Цзя Бао-юя, готовы, – доложил евнух.

Бэйцзинский ван приказал евнуху отвести Бао-юя на маленький живописный дворик, накормить его, а затем привести снова, чтобы он мог поблагодарить за милости.

Когда Бао-юй вернулся, Бэйцзинский ван сказал ему еще несколько ласковых слов, а затем вдруг засмеялся и произнес:

– В прошлый раз, когда я увидел твою яшму, я так ею заинтересовался, что, возвратившись домой, описал ее мастерам и велел им сделать точно такую же. Как хорошо, что ты приехал, я тебе отдам ее.

Он приказал евнуху принести сделанную по его заказу яшму и собственноручно передал ее Бао-юю.

Приняв яшму, Бао-юй поблагодарил вана. Бэйцзинский ван приказал двум младшим евнухам проводить Бао-юя, и вместе с Цзя Шэ и другими юноша возвратился домой. Повидавшись с матушкой Цзя, Цзя Шэ удалился к себе.

Что касается Цзя Чжэна и остальных, то они, справившись о здоровье матушки Цзя, задержались у нее, рассказывая о том, кого они повстречали во дворце Бэйцзинского вана. После этого Бао-юй сообщил отцу, что его превосходительство господин У рекомендовал Цзя Чжэна к награде как одного из достойнейших людей государства.

– Его превосходительство господин У – наш старый друг, – ответил на это Цзя Чжэн, – он одних со мной лет, и у него твердый и прямой характер.

Потом поговорили о разных пустяках, и наконец матушка Цзя сказала:

– Идите отдыхать!

Цзя Чжэн тотчас же встал и направился к выходу, а за ним последовали Цзя Чжэнь, Цзя Лянь и Бао-юй.

– Вы бы посидели еще немного со старой госпожой, – обернувшись, сказал им Цзя Чжэн.

С этими словами он удалился. Но едва он пришел к себе, как явилась маленькая служанка.

– Господин Линь Чжи-сяо просит вашего разрешения что-то вам доложить.

Она подала Цзя Чжэну красный листок, на котором значилось имя военного губернатора господина У. Цзя Чжэн сразу догадался, что к нему приезжал господин У, а поэтому велел служанке немедленно позвать Линь Чжи-сяо. Цзя Чжэн вышел на террасу.

– Сегодня приезжал военный губернатор господин У поклониться вам, – едва приблизившись, сказал Линь Чжи-сяо. – Я доложил ему, что вас нет, и он уехал. Кроме того, я слыхал, что в ведомстве работ появилась вакантная должность лан-чжуна, и все говорят, что вас назначат на нее без испытательного срока.

– Посмотрим, – произнес Цзя Чжэн.

Затем Линь Чжи-сяо доложил ему о других делах.

Между тем Цзя Чжэнь и Цзя Лянь тоже ушли, и только один Бао-юй остался у матушки Цзя. Он рассказал ей, как его принял Бэйцзинский ван, а затем показал яшму.

Все, кто был в комнате, осмотрели ее и немного посмеялись. Матушка Цзя приказала:

– Пусть ее уберут, чтобы она не затерялась. – А затем спросила Бао-юя: – А как твоя яшма? Носишь? Смотри не спутай с этой!

Бао-юй снял с себя яшму и сказал:

– Вот моя яшма! Как я могу ее потерять! Она сильно отличается от этой, разве их спутаешь? Я как раз хотел сказать вам, бабушка, что позавчера вечером, когда я ложился спать и повесил ее под пологом, она вдруг стала излучать свет. Даже весь полог сделался каким-то красным!

– Ну, пошел говорить глупости! – упрекнула внука матушка Цзя. – Ведь края полога обшиты красной материей. Полог и должен быть красным, если его осветить огнем.

– Нет, – возразил Бао-юй, – лампы к тому времени уже погасили, в комнате стояла непроглядная тьма, и я точно видел, что свет исходит от яшмы.

Госпожа Син и госпожа Ван смеялись, прикрывая рот рукой.

– А мне кажется, что это предзнаменование радостного события! – заметила Фын-цзе.

– Какого события? – не выдержав, спросил Бао-юй.

– Рано тебе об этом знать, – проговорила матушка Цзя. – Сегодня весь день ты был на ногах, так что лучше иди отдыхать и не болтай глупостей!

Бао-юй немного постоял в нерешительности и удалился к себе в сад.

Между тем матушка Цзя обратилась к невесткам:

– Вы ведь часто бываете у тетушки