Захлопнув крышку, он заметил стоящую на табурете бадейку сколодезной водой и лежащий рядом деревянный ковш. Зачерпнул ковшом воды, жадноиспил...

Второй глоток застрял в глотке, Спартак застыл в неудобнойпозе. Неужто они? Мать твою... Не глядя бросил ковш и выскочил на крыльцо.

Твою мать вперехлест и с загибом! Самое худшее, что моглопроизойти, происходило.

Спартак отчетливо расслышал в окружающей деревню зимнейтишине надвигающийся гул танковых моторов. Ошибки быть не могло. В чем, в чем,а в моторах Спартак разбирался. Конечно, сколько машин идет, он сказать не мог.Но не одна, это точно. А впрочем, и одной будет достаточно, чтобы устроитьдеревенским оборонцам Ватерлоо вперемежку с Курской дугой.

Кенгурячьими прыжками Спартак понесся к сельсовету.

Можно было себя успокаивать, например, тем, что танки – несамая скверная из возможных неприятностей. Ежели бы к деревеньке подогналиминометы «Катюша», вот тогда бы настал однозначный и неотвратимый капут. То жесамое – ежели по наземному объекту под названием Кривые Кресты отбомбилось бызвено бомбардировщиков, несущих на себе по двести пятьдесят кило смерти. Атанки... Танки – это еще потрепыхаемся. Все же есть бутылки с зажигательнойсмесью. Да и к деревне танки могут выйти только по дороге, по лесу не получится– помехой встанут какой-никакой сосновый лес, камни, овраги. А в то, чтотанкисты примутся методично обстреливать деревню издали, превращая ее впустыню, Спартак не верил. Все ж таки это советский населенный пункт, а нефашистское логово. Не каждый командир решится в мирное время отдать приказразнести в щепы дома колхозников, сравнять с землей сельсовет с документами иоставить без крыши над головой сотню человек сограждан. И дело тут даже не вблагородстве. Просто никто не захочет взять на себя ответственность – пойдутдоклады наверх, пока то, пока се... кто-то должен отдать подобный приказ наобстрел деревни, без согласования не решится.

Все так, конечно, все здраво и логично... Однако слабенькоеполучалось успокоение...

Спартак перемахнул через невысокий плетень и выбежал наглавную и единственную деревенскую улицу. Гул танков слышался все отчетливее.

Навстречу вылетели спартанцы во главе с Марселем.

Котляревский увидел, как от боксов, где зимоваланемногочисленная колхозная автотехника, выезжает грузовик и сворачивает на единственнуюдеревенскую дорогу. Кто за рулем, Спартак разглядеть, разумеется, не успел.

– Стой, падла!!! – вслед за криком длинная автоматнаяочередь прошила воздух. Кричал и стрелял Марсель.

Впрочем, продолжать кричать и стрелять вслед грузовику былоуже бесполезно. Грузовик только что пролетел по мостику, перекинутому черезовражек, одолел короткий отрезок дороги и нырнул в лес.

– С-сука... – выдохнул, подбежав к Спартаку,запыхавшийся Марсель. – Какая-то падла слиняла к легавым. Достану гниду –наизнанку выверну...

– Это кто-то из фронтовиков сдристнул! – выкрикнулКлык, злобно зыркнув в сторону Федора. И тут же резко повернулся кСпартаку: – Танки, начальник, да?

Не просто спросил, чтобы удостовериться, а с надеждойспросил. С надеждой на то, что Спартак авторитетно разуверит его. Мол, какиетам танки, всего лишь тяжелые грузовики, а это поправимо. Но Спартак разуверятьне стал... зачем? Он просто кивнул и шагнул к Марселю.

– Брат, слышишь меня? Бери своих и дуй к коровнику. Легавыесейчас попрут на прорыв под прикрытием тяжелой техники. Совсем недавно такштурмовали немецкие города, а теперь вот... Жизнь.

– А ты? – спросил Марсель.

– А мы, – Спартак мотнул головой в сторонуфронтовиков, – прикроем въезд в деревню.

Он не стал растолковывать другу, что мало будет проку отблатных в борьбе с танками. Не столько потому, что у них нет навыка в обращениис зажигательной смесью: главное в другом – они никогда не сталкивались сбронированными машинами, летящими на тебя с охренительной скоростью. Тут усамого что ни на есть хладнокровного и выдержанного, но впервые попавшего втакой переплет, могут вылететь предохранительные клапаны нервной системы, и он,не помня себя, рванет прочь, прочь, прочь, куда глаза глядят, не разбираядороги. И трусостью это не назовешь, просто всему есть пределы, в том числе ичеловеческой психике. Гораздо более полезны блатные могут быть в рукопашной –где необходима злость, ярость, исступление. Спартак почти не сомневался, чтовозле коровника как раз и заварится рукопашная. В конце концов, это простаяаксиома захвата населенных пунктов: пехота врывается вслед за бронетехникой вудобных для прорыва направлениях. Второе наиболее удобное направление –коровник.

Бой при коровнике, однако.

Звучит...

– Пошли. – И Спартак понесся по деревне к боксам, гдедолжны быть приготовлены бутылки с коктейлем Молотова.

...Столб огня ударил в небо, когда они почти добежали добоксов. Впрочем, до самих боксов и не было нужды добегать, потому что к дорогеФедор и двое его помощников-фронтовиков уже волокли ящик, где из соломы торчализаткнутые тряпками бутылочные горла.

Взрыв прогремел на тракте, за деревьями – похоже, в томсамом месте, где дорога, взбегая на небольшой взлобок, делала крутой поворот.Там и шарахнуло. Несколько секунд спустя густые гуталиново-черные клубы дымавзмыли над верхушками сосен. «Грузовик», – понял Спартак.

– Это Костян! – подбежал к Спартаку Федор. – Никтоне приказывал, это он сам. Сам решил пойти на таран.

– А в машине керосин... – только сейчас сообразилСпартак.

– Две десятилитровки. Одна в кабине, другая в кузове. Мы егоне отговаривали...

– Будем надеяться, что все не напрасно, – Спартаквытащил из ящика две бутыли с горючей смесью, рассовал по карманам бушлата.

Глядя правде в глаза, мало у кого из них был шанс вырватьсяотсюда живым.

Ну разве если только сдаться...

– Эх, перегородил бы подбитый танк лесную дорожку, –сказал Федор. – Стежка, она узкая, не объедешь...

Трудно сказать, насколько удался таран грузовиком, загорелсяли танк, перегородил ли он дорогу. Неизвестно. Однако хотя гул танковых моторовпо-прежнему наполнял округу, но не было уже прежнего рева, того неумолимогонарастания... Да, похоже, машины месят гусеницами снег на одном месте.

«Три или четыре. От силы пять машин», – понял Спартак.Да и вряд ли могло быть больше, если вдуматься. Настолько их нерегулярноевоенизированное формирование пока не боится, чтобы посылать против них танковуюдивизию. Впрочем, даже одного танка может быть достаточно, чтобы деревня былавзята.

Имелся у них последний резерв, можно сказать, резервглавного командования. Две гранаты РГД. Из тех, что добыли в качестве трофеяпосле первого боестолкновения с энкавэдэшной колонной возле Черемиц. Остальныегранаты отдали ушедшей к заставе Ягодной группе под командованием Комсомольца.А две вот осталось, как говорится, на всякий крайний. Вот он как раз крайний иесть, крайнее некуда...