— Совершенно верно. Думаю, наши приятели-леранцы были достаточно догадливы, чтобы спрятать золото среди чего-то тяжелого, чтобы не привлекать лишнего внимания. Вот тут есть изделия из железа, горняцкие инструменты, доски…

— От этого мало прока, — перебил его Алек. — Прошло ведь три года. Как мы узнаем, который именно рейс нам нужен? Это же невозможно!

— Может быть. — Серегил подошел к окну, бросил взгляд на тонущую в сумерках гавань и снова чихнул. — Потроха Билайри! Неудивительно, что тут мы ни до чего не можем додуматься. Забирай— ка эти свитки, Алек. Только свежий воздух может нам помочь. Давай— ка прогуляемся, чтобы проветрить мозги, и промоем глотки доброй кружкой местного эля.

Здесь, в тени скал, ночь наступила быстро, но почти полная луна освещала лабиринт улиц за причалами. Серегил задумался и в отличие от обычного был молчалив; почти час они бродили по городу, не обменявшись и словечком. Наконец Серегил и Алек оказались на площади, откуда открывался великолепный вид на бухту.

Огромные факелы на башнях у входа в канал бросали яркие отблески на темную воду гавани; чистый лунный свет мешался с ними, как серебряные монеты с пригоршней червонного золота.

— Такое место нам и нужно, — пробормотал Серегил, поворачивая к ближайшей пивной.

Таверна оказалась уютной, полутемной, битком набитой. Пробравшись сквозь толпу, заполняющую дымную комнату, Серегил и Алек устроились в уголке со своими кружками. Серегил опять принялся читать свитки, потом откинулся с безнадежным вздохом.

— Похоже, мы в тупике. — Серегил сделал большой глоток из кружки и раздраженно скатал пергамент. — Конечно, мы ни на что особенно и не рассчитывали, но иметь эти проклятые документы в руках и быть не в силах выжать из них хоть какое-нибудь указание — это хуже, чем если бы мы вообще ничего не нашли.

Алек склонился над пергаментами.

— Ты думаешь, ключ на самом деле здесь, верно?

— Меня сводит с ума мысль, что мы, возможно, что-то упускаем. — Серегил сделал еще один глоток и мрачно уставился в кружку, словно ожидая, что на поверхность всплывет ответ оракула. — Давай-ка еще раз просмотрим свитки. Нет, ты лучше читай мне их вслух.

— Это же займет целую вечность, — запротестовал Алек. — Ты же знаешь, я плохо умею читать.

— Ничего. Когда я слушаю, я лучше соображаю, так что читай помедленнее. Ограничься списками того, что они грузили в Цирне.

Повернувшись так, чтобы на пергамент падал свет от очага, Алек с сомнением приступил к делу.

Серегил откинулся, привалившись к стене, и закрыл глаза. Казалось, его совсем не интересует содержание свитков; он только изредка помогал Алеку разобрать непонятные слова. Так дело шло, пока Алек не добрался до середины четвертого документа.

— «Три ящика пергамента, десять ящиков сальных свечей, — читал Алек, ведя пальцем по списку. — Шестьдесят пять мешков ячменя, сорок бочонков сидра, тридцать мотков толстой веревки, пятьдесят топоров, двести железных клиньев, три дюжины молотков, два ящика мрамора, двадцать рулонов кожи…»

Глаза Серегила неожиданно широко раскрылись.

— Этого не может быть. Ты, должно быть, перескочил на список привезенного в Цирну.

— Ничего подобного, — возразил Алек, показывая ему пергамент. — Здесь написано: «Товары, отправленные из Цирны», а дальше «пергамент, свечи, ячмень»…

Серегил наклонился вперед, вчитываясь в указанное Алеком место.

— Ты прав, здесь действительно написано «мрамор». Но ведь этот груз предназначен для шахты на Осиатском побережье. — Его голос упал до шепота. — Нет, даже не шахты, для каменоломни! Здесь написано, что место разгрузки — Иллендрийские карьеры.

— И что?

Серегил опустил тяжелую руку на плечо юноши и многозначительно поднял брови.

— Кому вздумается платить за доставку двух тяжелых кусков мрамора в карьер, где мрамор добывается? Глаза Алека расширились.

— Штаны Билайри! Вот оно!

— Может быть. А вдруг это действительно был мрамор, который по какой-то причине решили вернуть? Но все равно выглядит подозрительно.

— Ну и где мы оказались в результате?

— В настоящий момент? — Серегил ухмыльнулся и сгреб свитки. — Мы оказались в дешевой таверне, где за шесть медяков можно получить койку на чердаке. Мы с тобой заслужили лучшее пристанище, не говоря уже об ужине. Пошли. А завтра посмотрим, что еще удастся раскопать в гавани.

— А как насчет каменоломни, этих Иллендрийских карьеров? Не стоит нам отправиться туда?

— Только в крайнем случае. Туда и обратно — неделя пути, да и наверняка золото уже не там. Сомневаюсь, что местные вообще знали о содержимом ящиков. Нет, подозреваю, ответы мы найдем гораздо ближе.

Следующие несколько дней они провели на продуваемых всеми ветрами причалах, отслеживая суда, ходящие по тем же маршрутам, что и «Белый олень». Хотя нашлось несколько таких кораблей, никакие расспросы не принесли полезной информации. На четвертый день, однако, в порту появился тупоносый маленький шлюп с малоподходящим названием «Стрекоза», по самые борта нагруженный строительным камнем.

Алек вместе с Серегилом стоял, прислонившись к составленным на причале ящикам, и смотрел, как грузчики сгружают на набережную каменные блоки разной величины и формы. Грубо обтесанные глыбы строительного камня были обернуты веревочной сеткой, чтобы не поцарапали друг друга в пути, а более хрупкие мраморные плиты оказались заключены в дощатые футляры.

— Должно быть, это продукция нескольких каменоломен, — пробормотал Серегил.

— Будем надеяться, что и Иллендрийского карьера тоже. — шепотом ответил Алек.

Подойдя поближе, Серегил и Алек стали осматривать разные блоки, словно прикидывая, какие из них купить. Они все еще были одеты, как богатые купцы, и их добротная одежда скоро пробудила интерес капитана «Стрекозы».

— Не торгуете ли вы камнем, господа? У меня сегодня отличный товар, — окликнул он их с палубы.

— Это я вижу, — ответил Серегил, проводя рукой по плите из блестящего черного гранита. — Но мне нужен мрамор, подходящий для изготовления статуй.

— О, тебе повезло, господин, — затопал вниз по сходням капитан. — На этот раз у меня замечательный выбор, — сказал он, подводя их к стоявшим отдельно ящикам. — Розовый, черный, серый и чистейший белый — белый, как горлышко голубки. Дайте-ка вспомнить: где тут кусок из Корнивара? Самый лучший мрамор. — Сверяясь со знаками на ящиках, капитан поднял крышки некоторых из них. — Вот прекрасный блок, господин, — белый. Тебе нужно что-то определенное?

— Ну, — протянул Серегил, заглядывая в ящик, — я не большой знаток, сказать по правде, но мне говорили, что самый лучший мрамор — из Иллендрийских карьеров.