—Ты больше меня не боишься?— безвольно уронила я голову на его нагрудник.

—Не боюсь…

Давид прижался губами к моему лбу, и по телу тут же пронёсся озноб. Только вызвал его вовсе не поцелуй. Меня морозило, словно при простуде или переохлаждении, хотя это казалось невозможным, учитывая, что я несколько часов горела и снаружи, и изнутри, а вокруг парила адская баня. Я сильнее прижалась к Стражу, пытаясь согреться в его металлических объятиях и ощущая, что меня начинает колотить крупная дрожь.

—Эй, что с тобой?— взволнованно спросил он, чуть отстранившись.— У тебя руки ледяные…

—Всё… Нормально,— выдавила я.

Но чёрные скалы вдруг бешено закружились перед глазами, и меня окутал мрак…

Как в тумане передо мной проплывали странные образы.

Я видела испуганное лицо Давида, вдруг превратившееся в чёрно-красные облака. Видела Беса с бесформенным, желеобразным телом в белом балахоне, какие носили Старцы. Видела Ивана, Веронику и маму, склонившуюся надо мной с нежной улыбкой на устах. Затем миллионом иголок меня пронзило ослепительное сияние, но быстро погасло, а взамен, словно плотный кокон, тело с головы до ног окутала темнота. В ней я слышала голоса, которые непрерывно звали куда-то, и не понимала — мерещились они мне или это Свет и Тьма пытались перетянуть мою душу на свою сторону. Я не знала — спала я, бодрствовала или умерла, попав в непонятный Ад своих воспоминаний. Только в этом Аду тоже существовали Битвы, и Воины уходили на смерть и приходили обратно. Я испытывала нестерпимую боль, однако она жила не в теле, а в голове — болел разум, пытавшийся разобраться с творившимся вокруг безумием. У него никак не получалось отделить явь от бреда, и меня всё дальше затягивало в круговорот призрачных видений, которые превращались в новую, страшную и беспросветную реальность…

***

Я открыла глаза.

Несколько секунд чувство дезориентации владело сознанием. Я не могла понять, где находилась, но вскоре узнала мягкий, золотистый свет, серые, матерчатые стены и тусклый блеск доспехов, разложенных на подставках. Я была в палатке — нашей с Давидом палатке. Однако разум отказывался вспоминать, как я здесь оказалась. Я помнила Битву. Помнила, как покинула Стража и как поверженный Фалег передал мне остатки сил. Помнила, как сражалась с Иблисом, как победила его и как Давид держал в объятиях моё потухшее тело.

А потом была темнота…

Я села на постели и схватилась за голову. Но, вопреки ожиданиям, под пальцами оказались не спутанные и слипшиеся от пота колтуны, а чистые и сухие волосы, легко просочившиеся меж них. Запаха крови я тоже не услышала, а значит…

Застигнутая врасплох заставившей покраснеть догадкой, я несмело приподняла край одеяла.

Да, я была абсолютно голая, если не считать бинтов, покрывавших отдельные части тела. Кто-то снял с меня доспехи, старую одежду, омыл после Битвы, перевязал и уложил в постель, заботливо накрыв одеялом. И этот кто-то сейчас явно отсутствовал.

Я принялась срывать с себя бинты. Естественно, ран под ними не оказалось: кости срослись, мышцы восстановились, а кожа затянулась. И не осталось даже следов, словно Иблис не раскидал половину моего тела по чёрному полю. Наконец, справившись с повязками, смотав их в объёмный клубок и отшвырнув в сторону, я потянулась к стопке чистой одежды, неизменно лежавшей на краешке матраса, и схватила её. Что-то маленькое звякнуло о каменный пол. Крестик! Надо же, до сих пор не исчез, несмотря на то, что его с меня сняли. Обеими руками я бережно подняла единственный и самый дорогой предмет в этом мире, напоминавший мне о доме и о маме, и аккуратно повесила обратно на шею. А затем принялась быстро натягивать одежду, пока не вернулся Давид.

В глубине души я надеялась, что меня лечила Эмили, но надежды развеялись в ту же секунду, когда вход в палатку приоткрылся. На пороге появился Страж с тарелкой дымящегося варева в руках и со слишком серьёзным и озабоченным видом. По его глазам я поняла, что он и не думал звать кого-либо на помощь, а сам заботился обо мне, пока я находилась в беспамятстве.

Увидев меня, Давид явно удивился и бросился к лежанке.

—Очнулась!— воскликнул он, схватив мою руку.— Как себя чувствуешь?

—Нормально…— проскрипела я, смущенно отводя взгляд.

—Есть хочешь?

—Издеваешься? Конечно, нет! А от воды бы не отказалась…

—Сейчас!— Давид метнулся к сосуду, плеснул из него в неизвестно откуда взявшуюся металлическую чашу, а потом быстро вернулся и протянул её мне.— Держи.

—Спасибо…

Я приняла чашу из его рук и залпом осушила. Прохладная жидкость быстро растеклась по телу, погасив остатки пожара, и впиталась вся до капли. Я словно не пила несколько месяцев, хотя на самом деле — всего пять дней, до этого момента даже не испытывая потребности в таком необходимом веществе, как обычная вода.

—Что со мной произошло?— наконец, спросила я.

—Твой организм не выдержал нагрузки…— чуть взволновано ответил Давид, присев рядом.

—Я упала в обморок?

—Вроде того. Довольно продолжительный обморок.

—Сейчас утро или вечер?

—Утро. Скоро начнётся Битва, но в колокол ещё не били,— произнёс Страж, и в его голосе вновь послышалась напряжённость.

—Только шестая…— простонала я.

—Э… Восьмая,— поправил Давид.

—Как восьмая?!— я вскинула лицо, и от резкого движения в глазах на мгновение потемнело.— Я же помню, что…

—У тебя был очень продолжительный обморок,— напомнил Давид, выделив интонацией слово «Очень».— Ты пропустила две Битвы.

—Но… Мы же должны восстанавливаться к утру!— в ужасе прошептала я.— Разве такое возможно?

—Что касается физических ранений, да. Но я никогда не видел, чтобы человек заимствовал силу у Духа. Его мощь тебя выжгла.

—Значит, я злостно прогуляла,— угрюмо пошутила я.

—Не говори глупостей! Тебе бы не позволили валяться в постели без причины. Просто потребовалось больше времени на восстановление.

—Что ж, твоё желание сбылось — я осталась и ждала в безопасности, как ты и хотел…— печально покачала я головой.

—Прошло целых две Битвы!— Давид посмотрел на меня удивлённо, словно на умалишённую.— Разве стоит о них жалеть? Наоборот! Тебе повезло прожить на два дня дольше!

—Я не про то!— тряхнула я головой, правда, тут же об этом пожалела.— А если бы я очнулась, а ты погиб?! Каждая секунда сейчас бесценна, даже в Битве! Я не хочу их терять! Просто не могу…

—Здесь ты ничего не решаешь,— Давид придвинулся ближе и приобнял меня за плечи.

—Знаю,— грустно протянула я, прижавшись к нему.

—А ты стала теплее!— облегчённо выдохнул Страж.— Когда я нёс тебя в лагерь, ты была холодная как кусок льда. И абсолютно белая… Ты очень меня напугала.