В спальне было тихо, потом донесся неразборчивый голос. Мраквслушивался, слов не разобрал. За его спиной Олег ползал на коленях, что-тотрогал, перебирал. Мрак сжал ему шею мощными пальцами, прошипел:

— На цыпочках! Ишь, разошелся… Еще лучше — замри вовсе.Я скажу, когда оттуда уйдут.

Олег не двигался, стиснутый железной хваткой, но глаза его ужежадно обшаривали комнату с сокровищами.

Когда Таргитай покинул комнату, Олег было кинулся ксокровищам, но Мрак сделал страшные глаза, показал кулак. Мучительно долгождали, пока уберется Зейнаб. Царская дочь почему-то долго не покидала ложе,лежала как труп, лишь к полудню медленно оделась, велела подать коня.

У Олега расширились глаза: коня ввели прямо в комнату. Потомтопот удалился, щелкнули замки, заскрипели тяжелые железные запоры.

— Теперь ищи, — буркнул Мрак. — Я постою удвери. Угораздило же с вами связаться!

Олег как зачарованный пошел шарить по всем сундукам, кулям,тюкам. Стен не было видно под грудами богато украшенных сабель, мечей,акинаков, секир, дротиков, щитов, ножей… Колчаны со стрелами сверкали крупнымидрагоценными камнями, луки были странные, причудливые, склепанные из роговыхпластин. Отдельно висел длинный широкий меч, зачем-то прикованный к стенетолстой железной цепью, под ним стояли огромные покрытые пылью сапоги, рядомколыхалась вода в сосудах: черном и белом, грудами лежали потертые конскиепопоны, старые сумки, мешки, деревянные палицы… Олег чуял магию, от ееприсутствия шевелились волосы на затылке, но как ею овладеть, как высвободить —хоть бейся о стену!

Мрак сказал вполголоса:

— Перестань метаться, как дед Тарас, что хотел собратьвсю малину… Ты мог бы и это предусмотреть, вон даже мешок с едой захватил,обжора.

— Нам сидеть долго, — ответил Олег нервно.

— А если Тарх не придет второй раз? — спросилМрак. — Если эта воительница не изволит взять в свою постель еще разок?..Рисковые вы с Тархом, оказывается, парни! Сорвиголовы. Это я человек простой ибесхитростный, перед вами вовсе овечка. Ты развязывай мешок, не жмись.

Он заставил себя есть, хотя еще не хотелось, но чтобы делатьчто-то привычное, обыденное. Волхв вовсе потерял голову, даже не прикоснулся кеде, шарит по сундукам, едва с головой не влезает. А штуки страшноватые, Мракне отходил от двери еще и потому, что не хотел притрагиваться к волховскимштукам. Воины и оборотни не имеют дел с нечестными штуками.

К вечеру Мрак начал прикладывать то одно ухо, то другое кдвери:

— Тихо… А вдруг не явятся? Наши косточки здесь истлеют.

Олег досадливо дернул плечом. Ему бы Таргитай не являлся ещес неделю: столько диковинок, никогда бы не подумал, что белый свет так широк,что много таких разных народов топчут землю!

Внезапно Мрак отпрянул от двери. Волосы на его загривкевстали дыбом.

— Киммеры…— прошептал он. — Идут сюда!

Он напрягся, сжал кулаки. Олег подбежал, с силой развернулего лицом к себе:

— Успеешь! А вдруг сюда не зайдут?

Он оттащил Мрака к задней стене. Оборотень рычал, глазаналились кровью, он шарил по широкому поясу, где болталась только баклажка.Голоса стали громче, дверь дрогнула, кто-то ругнулся.

— В скрыню! — велел Олег.

Мрак залез, согнувшись в три погибели. Олег опустил крышку,но петли не сходились, он запрыгнул с ногами, в сундуке сдавленно охнуло. Петлизахлопнулись, Олег поспешно всунул дужку висячего замка, прижал, замок щелкнул,волхв одним прыжком очутился за длинным плащом с капюшоном, что свисал с крюкана стене.

Дверь распахнулась во всю ширь. В светлом проеме стоялкоренастый человек, лицо его оставалось в тени. Он качнулся на коротких кривыхногах, бросил резко:

— Остап! Здесь уже трудно размещать сокровища. Тыотбери кувшины с золотыми монетами, проверь скрыни. Надо заплатить гипербореям— обещали прислать вспомогательное войско. И борисфенитам придется заплатить,чтобы не чинили вреда на переправах…

Следом за ним в комнату вдвинулся такой громадный человек,что Олег, выглядывая в щелочку между рукавом и полой, в первое мгновение принялего за Мрака.

— Великий каган, — сказал гигант густым голосом, вкотором не слышалось почтения, — гипербореи все равно не пришлют людей,зря гроши потратим. А борисфениты разбегутся, только пошли отряд Фагимасада.Они его боятся как огня.

Каган пробурчал, как рассерженный лев:

— Любые доводы найдешь, только бы ничего не трогать вэтом свинарнике!

— Чтобы не тратить твои деньги, — возразил Остап.

Они прошлись по комнате, каган споткнулся о кувшин, которыйОлег выставил на самую середину прохода, выругался. Кувшин упал, из горлышкапокатились золотые монеты.

— Много пьешь, — сказал каган обвиняюще. — Всвинарнике больше порядка! Пересчитай, сложи в сундуки. Что у тебя в этом? Чтов нем сейчас?

Он пнул сундук, в котором затаился Мрак. Остап подошелближе, посмотрел в великой задумчивости. Он почти касался плечом плаща, закоторым съежился Олег. Сильный запах хмельного меда шибанул волхву в нос, онзадержал дыхание, но в носу щекотало все сильнее. Он напрягся, конвульсиясотрясала все тело. Плащ шевельнулся, зашелестел. На пол упали комочки засохшейгрязи.

Каган мгновенно выхватил короткий меч:

— У тебя здесь крысы!

Он нацелился острием в плащ. Остап поспешно ухватил каганаза кисть, сжимавшую оружие:

— Великий каган! Это плащ самого Булгака! Пока он цел,наше царство в безопасности. Остерегись прорезать в нем дыру!

Каган нехотя вложил клинок в ножны:

— Все у тебя ценное, важное… А крысам все равно:простой плащ или Булгака! Изгрызут, с тебя первого голову сниму.

Остап звучно икнул, пробасил:

— Крысам плащ не по зубам. Он заговоренный. А крысвыведем, вчера такого кота видел возле дворца…

Каган снова ударил носком сапога в сундук:

— Ты мне зубы не заговаривай! Что здесь? Открой. Еслине полон, высыпем сюда монеты из кувшинов.

Остап нагнулся, потрогал замок. В его руке появилась связкаключей. Покряхтывая, начал подбирать, Олег потихоньку пошел выдвигаться из-заплаща. Грузный Остап кряхтел, сопел, наконец с трудом разогнулся:

— Великий каган! Что-то замок больно мудреный. Видать,что-то необычное запрятано. Я завтра принесу кота… нет, двух котов, заодно всесундуки проверю.

Каган плюнул, резко повернулся и вышел. Остап двинулся следом,на широкой роже таилась хитрая ухмылка. Последний ключ он держал зажатым междупальцами, не показывая кагану.