была частью учебной программы. Может, ты и не мастер этого, но… — Рэндли постучал по книге. — У тебя достаточно знаний, чтобы научить основам, да?

Ветер дул ей в лицо.

Азриэль изо всех сил пыталась открыть глаза и обнаружила, что ее веки слишком тяжелы, чтобы двигаться. Нахмурившись, Азриэль сосредоточила всю свою значительную Силу Воли на этой задаче. Тем не менее, ее веки были похожи на кровати из сохнущего бетона. Но она отказалась сдаваться. У нее будет это.

Медленно свет хлынул в разум Азриэля и показал ей мир.

Там, где она была, было тепло. Солнечный свет лился через открытые окна на покрывала, лежавшие на Азриэле. Азриэль попыталась сесть, но ее тело болезненно застонало. Раздраженная, она ерзала взад-вперед, пытаясь ослабить одеяла, которые сковывали ее грудь подобно металлу.

Это была невыполнимая задача. Должно быть, ее специально привязали

“Прекрати это. Ты разорвешь свои раны». — выругалась Хелен, наклоняясь к Азриэлю, чтобы сердито взглянуть на нее.

Фыркнув, Азриэль перестала ерзать, моргая, пытаясь сфокусировать взгляд на лице Хелен. К сожалению, это был медленный процесс. Это было странно. Почему ей было так трудно сфокусировать взгляд? “Что-”

Но Азриэль остановился. Она собиралась спросить, что случилось. Но она вспомнила.

Держа эти образы, насилие и кровь на ее руках. Сломанные кости и раздутые трупы. Шепот смерти, требования, ползущее безумие. Восхождение, превращение Теллуса в место, где этот образ доминировал. Где сильные использовали и убивали слабых.

Азриэль глубоко вздохнул и столкнулся с фактом, что если бы этот образ вознесся, что-то ценное в Теллусе было бы потеряно навсегда. И она знала это и способствовала этой самой возможности.

Выбрала бы она этот образ сама? Нет, конечно нет. Но она была в большом долгу перед своим Мастером. Настолько, что она была готова пожертвовать своими собственными образами, чтобы дать ему шанс, которого он хотел.

Это будет больно. — сказал Рэндидли, глядя на нее широко раскрытыми глазами. Он выглядел таким взволнованным, и его рука была теплой, когда он прикоснулся к ней.

Азриэль закрыла глаза. “Мой мастер…?”

Хелен ничего не сказала. Через несколько секунд Азриэль открыла глаза и посмотрела на Хелен. Другая женщина плакала, но по-прежнему молчала. Про себя Азриэль вздохнул. Она предположила, что это был достаточный ответ.

Буду ли я плакать из-за тебя, Мастер…? Азриэль задумался. Ее глаза были сухими. Но вполне возможно, что такое состояние было связано с ужасным положением ее тела. Когда она выздоровеет, может быть другая реакция. Она внимательно осмотрела себя и поняла, насколько она действительно повреждена, физически и морально.

Плакать придется подождать. Долг выплачен. Пока… этого достаточно. Я надеюсь… нет, просто… покойся с миром, Хозяин. Ты заслуживаешь лучшего, чем та роль, которая тебе отведена. Даже если опустошение, которое ты пытался вызвать, не покажет этого.

— Азриэль… — начала Хелен, но ее прервали, когда дверь в маленькую комнату открылась.

Рэнди стоял в дверях, хмуро глядя на Азриэля. Но когда Азриэль вопросительно изогнула бровь, он расплылся в широкой ухмылке.

Такой молодой, отстраненно подумал Азриэль, наблюдая, как его улыбка стерла все морщины с его лица. Так много власти. Что вы попросите у тех, кто вам должен, мистер Призрак…? Вы хоть об этом думали…?

— Хорошо, ты проснулся, — сказал Рэндидли, подходя к кровати. “Как вы себя чувствуете?”

Азриэль отбросил ее мрачные мысли и многозначительно посмотрел на утяжеленное одеяло, прижимавшее ее к кровати. «Как будто эта сдержанность не нужна. Теперь, когда я в сознании, я готов снова двигаться. Как долго я спал?»

— Почти неделю, — ответила Хелен, бросив вопросительный взгляд на Рэндидли.

Азриэль заметил этот взгляд.

Похоже, они не собирались долго держать ее в неведении относительно своей зловещей клики. После недолгого колебания Рэндидли заговорил. «Азриэль, я совсем не хочу торопить твое выздоровление, но… я скоро вернусь на свою планету. Некоторое время. И я хотел предложить тебе возможность прийти. Хелен уже согласилась…

— Вы откажетесь снимать одеяло, если я не соглашусь? — спросил Азриэль.

Рандомно усмехнулся. “Нет, я не буду. Но я не думаю, что ты еще достаточно здоров, чтобы двигаться. Будут кое-какие… энергетические проблемы, которые мне нужно будет решить, так что ты должен как можно больше отдыхать. Я не уверен, как ваше тело отреагирует на переход».

Азриэль кивнул. «Если тебе удастся решить проблему с… энергией, то я хотел бы сопровождать тебя. Мне интересно, откуда вы родом, мистер Призрак. Должно быть, это странное место.

Фыркнув, Рэндидли беспомощно покачал головой. — Ты и половины не знаешь.

Азриэль улыбнулась, но она изучала лицо Рэндидли. Хотя она была нокаутирована, какая-то часть ее оставалась настроенной на Вознесение, пока она была нокаутирована. Она могла чувствовать, как это произошло, чувствовать форму образов. Вероятно, это было потому, что она так близко подошла к Вознесению. Какая-то часть ее была на этой волне.

И она очень ясно чувствовала, как близки к краху яркие мечты Шала. Потому что истина в последней инстанции заключалась в том, что сны — это семена, которые рождаются во тьме и не прорастут, пока не почувствуют тепло.

И в твоей руке было такое тепло, Рэндидли. Азриэль задумался. Интересно, насколько Шал понимает свой долг перед тобой. Интересно, знал бы Теллус, как тяжело ему было бы сделать этот шаг, если бы тебя не было там, касаясь изображений тех, с кем ты взаимодействовал…

Глава 844.

Сэм поднял меч и, прищурившись, поднял его к солнцу. Солнечные лучи отражались от блестящего серо-голубого металла звездообразными пятнышками света. День был жаркий, и Сэм лениво вытер несколько капелек пота и наклонился ближе к лезвию. Он перевел взгляд прямо на край, сканируя вверх и вниз по длине оружия.

Раздраженно кряхтя, Сэм достал меч из ящика, в котором он находился вместе с братьями, и в свою личную кузницу. Донни поспешил за ним.

“Хорошо? Как это?” — с тревогой спросил Донни.

Сэм фыркнул. «Конечно, красиво».

Это был меч, сделанный в китайском стиле, вероятно, наиболее близкий к во дао, который Сэм когда-либо видел лично. Но лезвие было сделано таким образом, что оно продолжалось выше и ниже рукояти, с коротким кинжальным лезвием, образующим дно. Сэм беспомощно цокнул языком при мысли о лезвии на рукоятке; не один идиот отрезал бы утром палец, достающий их лезвие.

Его кузница была проста и строга. Там были костровая яма, мехи, наковальня, закалочный бак, а затем груды сырья и руды. Все это было окружено высокими окнами, через которые Сэм мог просачиваться