— Который из них? — глухо спросил он.

— Рыжий, Государь, — сказал Отрар, стоявший у дверей. — Тот, который хромает. Жуга по прозвищу Лис.

— Остальные? Сколько их?

— Их было трое, Государь. Один — монах из христианского ордена Господних псов. Третий же… — Отрар замялся.

— Ну?

— Рахим Фаррух аль Зууб, Государь.

— Вот как?… — Лаутир нахмурился. — И где же он?

— Он сбежал, Государь. Пытаясь его задержать, погибли Хир и Накки. Я…

— Довольно, — тот поднял руку. — Довольно. Поиски ведутся?

— Да, мой Государь.

— Хорошо, — он щелкнул пальцами. — Меня интересует тот, первый. Хранитель.

Отрар покачал головой.

— Он не Хранитель, Государь… — начал он, поднял взгляд на Лаутира и осекся.

— Ксиал признал его, и значит, он Хранитель, — сурово сказал тот. — И ему совершенно не важно, что ты думаешь по этому поводу. — Лаутир посмотрел на стоявшего доселе молча у дверей Рагнура. — Что о нем известно?

— Он горец, Государь, — ответил Рагнур, — и похоже, что из здешних мест. По говору — валах, по крови… — Он замялся. — По крови — вряд ли.

— Что еще? — отрывисто спросил король.

— Он ловок, хорошо дерется. Владеет магией, знает травы. Носит Анкх из янтаря и Семь Металлов…

— Имир! — Лаутир сжал кулаки. — Как именно он их носит?

— Драупнир с опалом, Государь.

— Аурин?

— Зуда. Работа древняя, но на нашу не похожа, скорее — из клана Ивалди. Опал — черный мигун из Червеницких копей. Это все.

— Так, — Лаутир кивнул. — А кто этот монах?

— Бертольд Шварц.

Теперь Король молчал долго.

— Не ожидал, — сказал он наконец. — Что ж… — Он помедлил. — Ладно. Я подумаю, что с ними делать. Отрар!

— Да, Государь?

— Присмотри за ними. И еще. Зууб…

— Да, Государь.

— Тогда все. Идите.

Рагнур поколебался, медля с уходом.

— Государь…

Тот обернулся:

— Что ты хотел?

— Могу я просить, чтобы они покамест жили у меня?

— Жуга и Бертольд? Зачем… Ах, да — меч. Хорошо. Пусть будет так.

Рагнур склонил голову.

— Благодарю, Государь.

* * *

— Вот так дела! Ты видел, а? Жуга? Глазам не верю! Да-а…

Жуга не ответил. Бертольд уселся на кровать, умолк и углубился мысленно в какие-то свои подсчеты, которые, похоже, привели его в мечтательное настроение. С того момента, как их обоих привели в подземный город, Шварц то впадал в восторженную радость, то метался в поисках выхода, то приставал к Жуге с расспросами, чем успел ему изрядно надоесть.

Жуга стоял у окна, глядел на улицу.

Подземный город был велик. Весь горный кряж, похоже, был пронизан сотнями запутанных туннелей, сходившихся в большой пещере — высоком, сводчатом, мягко резонировавшем зале. Неведомо откуда лился свет — неяркий, серебристый, похожий на сияние Луны, только ярче, отражался от стен…

От золота и драгоценных камней, вмурованных в стены.

Они поселились у Рагнура, в нелепом маленьком доме без крыши. Впрочем, ее и не требовалось — в пещере никогда не шли дожди, да и освещения особого не требовалось. Правда, на столе была свеча в тяжелом бронзовом подсвечнике столь тонкой, вычурной работы, что наверху за него можно было бы выторговать не талер, и не два. Таких домов здесь было множество; они стояли стройными рядами, и каждый окружали деревья, и если Шварца восхитили драгоценности, то Жугу здесь, под землей, больше всего поразили именно эти деревья.

— Устал я, — Шварц стянул сапоги, лег на кровать и пошевелил пальцами ног. — Здорово, конечно, это все. Вот только с Золтаном немного непонятно. Как долго, интересно, нас тут продержат? А вроде, если посмотреть, так и не держит нас никто — иди себе на все четыре стороны. Даже на шесть, считая верх и низ, хе-хе… А что, отколупаем камешок-другой, и ходу отседова. Вот только выберем минутку, когда нас никто не видит… А если…

— Бертольд, — позвал Жуга.

— Чего? — тот поднял голову с подушки.

— Заткнись, а?

Некоторое время они сидели в тишине. Затем послышались шаги, дверь отворилась, и вошел Рагнур. Он переоделся — серую рабочую хламиду сменили черные штаны и кожаная куртка на шнурках. Да и вообще он выглядел изрядно посвежевшим. Топор был по-прежнему при нем, торчал за поясом. Теперь дварага можно было разглядеть подробнее.

Гном был невысок и коренаст, с большущими, привыкшими к кирке ладонями и крепкими ногтями, широкими ступнями ног, обутых в башмаки, и грубыми чертами лица. На первый взгляд могло показаться, что гном лыс, но вот Рагнур откинул назад свой всегдашний капюшон, и обнаружилась изрядной густоты шевелюра. Широкий, весь в морщинах лоб, густая борода, нос картофелиной, высокий и одновременно грубый голос. Он производил странное впечатление, и все же в любом трактире на поверхности двараг вполне бы мог сойти за человека. А с их способностью к волшбе…

В руках у Рагнура была корзина.

— Еда, — сказал он и кивнул на стол. — Садитесь. А вот из напитков могу предложить только воду.

Шварц охнул, хлопнул себя по лбу и полез под кровать. Достал и развязал мешок: «Вот!»— гордо выставил на стол полупустую флягу.

Гном поднял взгляд.

— Вино?

— Ага, — кивнул монах. — Белое. У Тибора закурковал!

Рагнур поднял флягу, потряс ее недоверчиво, выдернул пробку, понюхал и сделал большущий глоток. Зажмурился, крякнул и вытер губы рукавом. Вернул флягу Бертольду.

— Прибереги его, монах. Не знаю, сколько вам тут быть. И все равно благодарю. Давненько мне не приходилось пробовать хорошего вина… Ну, что ж, давайте есть.

Снеди оказалось на удивленье много, разной и вкусной. Копченое мясо и рыба разных видов (похоже, что и впрямь рыбачить здесь было где), какие-то орехи, овощи, грибы. В отдельной чашечке бугрились горками всяческие сласти — Жуга попробовал, налил себе воды. Задумался о чем-то. Наконец, когда с трапезой было покончено, решился спросить.

— Рагнур, — тот повернулся. — Скажи… Мы пленники?

Гном ответил не сразу. Помедлил.

— Король Лаутир решит вашу судьбу. Позже. Но в моем доме вы в гостях.

— Тогда, если можно… покажи мне город.

Поколебавшись, гном кивнул и встал из-за стола.

— Пойдем. Меч можешь взять с собой.

— Э! Э! — засуетился Шварц. Зашарил по полу, отыскивая сапоги. — Постойте! Я с вами.