Вместе с тем нельзя не согласиться с утверждением Бжезинского об опасности национализма как главной разрушительной силы в развале Союза. Бжезинский верно уловил тенденцию. В 1990 году вышла его книга «Межнациональные отношения в СССР: проблемы и перспективы», в которой он пришел к следующему выводу: «…Родина великороссов не имеет достаточных коммерческих выходов к Мировому океану, равноценных пахотных земель… Она также подвержена воздействию неблагоприятного климата и не имеет четко обозначенных естественных и этнических границ. А потому любое широкое осуществление национального отделения неизбежно привело бы к кровавым столкновениям, не говоря уже о холодящей ум перспективе для обедневшей России, вынужденной принимать миллионы великороссов, изгнанных из нерусских земель».

Даже Бжезинский не считал спасительным для Советского Союза устранение коммунизма с социально-политического поля. По его словам, это не сделает Советское государство экономически более продуктивным и политически более плюралистическим.

Из международной политики на счет Бжезинского следует отнести провал американской политики в Иране. Его однозначная ставка на шаха Пехлеви нашла свое продолжение в 1989 году в упорной поддержке преемника шаха — премьер-министра Шахпура Бахтияра, что окончательно сожгло всякие возможности для налаживания мостов между Вашингтоном и Хомейни.

В неудачной карьере Бжезинского — политика помимо антисоветских концепций, возможно, сыграли негативную роль особенности его характера: с ним трудно вести диалог, он упрям, не умеет прислушиваться к собеседнику. Бжезинский высказал немало заслуживающих внимания крупных идей, но никогда не доводил их до логического претворения в жизнь. В 1970 году он стоял у истоков создания трехсторонней комиссии, призванной объединить политические элиты Северной Америки, Западной Европы и Японии для изучения крупных международных проблем и выработки по ним рекомендаций сотрудничества с коммунистическими странами, однако это была тактика, что подтверждается его же собственным признанием о том, что «еще слишком рано предпринимать совместные усилия в направлении глобальной архитектуры».

Вся деятельность Бжезинского говорит о глубоком эгоцентризме его убеждений и политики. Бжезинский является по национальности поляком, родился в Варшаве. Вряд ли нынешнее геополитическое положение Польши, ее обозначившаяся оголенность перед Германией в связи с устранением Германской Демократической Республики, во что вклад Бжезинского как политика несомненен, позволит полякам в будущем конструктивно оценивать его взгляды и работу по претворению их в жизнь. Не решает и существенные для Польши проблемы ее вступление в марте 1999 года в НАТО. В этом блоке у Германии будет несравненно больше возможностей «договориться» с польской стороной по любым спорным вопросам, в том числе и территориальным. А такие вопросы, как считают на Западе, есть…

Огромную роль в разрушении Союза играл этнический фактор. В июне 1991 года бывший заведующий отделом межнациональных отношений «Независимой газеты» Э. Пайн, одновременно являвшийся экспертом центра независимых экспертиз при фонде «Культурная инициатива» (Фонд Сороса), не скрывал, что финансирование сбора информации по межэтническим конфликтам в СССР в значительной мере идет через Фонд Сороса. Предполагалось поставить под международный контроль положение нацменьшинств, подведя под это соответствующее экономическое обоснование: на территории нацменьшинств, автономий находятся значительные сырьевые запасы. Именно их начнут разрабатывать иностранные корпорации, что будет расцениваться как гарантия кредитов, полученных под программы МВФ. В 1993 году Пайн стал членом Президентского совета России.

В июне 1988 года в Институте социальных экономических проблем в Ленинграде проходил так называемый «семинар 38-й комнаты». Выступая на нем, известная «демократка» Старовойтова изложила позицию по национальным отношениям, как она выразилась, радикального крыла перестройки, которое в политбюро ЦК КПСС представляет А. Яковлев. По словам Старовойтовой, «радикальный вариант» решения национального вопроса появился на базе конфиденциальных бесед Яковлева в Эстонии с некоторыми руководителями партийного аппарата этой республики.

Этот вариант предусматривал сознательную установку на ослабление межнациональных связей в пользу развития национального самосознания. Цель — ослабление, децентрализация межнациональных связей с тем, чтобы национальные администрации имели возможность вести паритетные дипломатические переговоры с центром.

Старовойтова отмечала, что Эстония должна послужить полигоном для испытания идеи Яковлева по децентрализации. Тогда же по совету Яковлева в Эстонии были организованы протесты населения против разработки в республике месторождения фосфоритов. В случае победы «радикального варианта» было запланировано создание смешанного эстонско-шведского предприятия по добыче фосфоритов.

На упомянутом семинаре Старовойтова обозначила еще один полигон борьбы по децентрализации межнациональных связей — это Армения — через осложнение обстановки в Нагорном Карабахе. По ее признанию, об осложнении ситуации в этом регионе она знала заранее, еще за два года. По заявлению Старовойтовой, самое важное — победа армян над азербайджанцами, поскольку это означало бы первую, главную и решительную победу над ленинско-сталинской национальной политикой.

Армянская проблема имела для «демократов» большое значение по ряду причин. Так, по мысли некоторых участников ленинградского семинара, необходимо развенчать договор В.И. Ленина с Кемалем Ататюрком, что создаст возможность перехода к критике Ленина: «Не во всем был прав, так, может, и ни в чем не был прав».

Обострение обстановки в Азербайджане и вокруг него, по замыслу инициаторов этого плана, приведет к напряженности в республиках Средней Азии, где имеется благоприятная почва для проявления исламского фундаментализма.

Дестабилизация экономики путем безудержного проведения реформ была главнейшим направлением разрушительной деятельности «демократов». Под давлением начавшихся в 1989 году забастовок власти вынуждены были пойти на отмену ограничений роста зарплаты в сочетании со значительным снижением налогов на прибыль; пятипроцентный налог с продажи неминуемо должен был подвергнуться критике со стороны рабочих, а что касается повышения цен на товары, то эта мера как рычаг регулирования исключалась путем требования замораживания цен на регионально-территориальном уровне. Все это призвано было убедить забастовочное движение в том, что с позиции нажима на правительство можно достичь многого. В результате денежная масса не только не уменьшится, а, наоборот, увеличится, что спровоцирует очередной круг инфляции. Следствием раскручивания инфляционной спирали неизбежно станет полная ликвидация стабильности экономики в госсекторе и в народном хозяйстве. В итоге последует ухудшение экономического положения, усиление недовольства рабочих, спад же производства приобретает хронический характер. Налицо порочный круг со всеми вытекающими губительными последствиями.

По информации из кругов, близких к американской администрации, относящейся к началу 1991 года, Вашингтон рассчитывал на Горбачева в решении по крайней мере двух задач: главная — подписать соглашение о сокращении стратегических вооружений, и неглавная — приватизация экономики. После решения этих задач Горбачев мог бы с «чистой совестью» уйти в отставку и затем сколько надо отдыхать и лечиться за рубежом. Горбачев стратегически был полностью ориентирован на Буша. Это просматривалось во всем его поведении, в разговорах с работавшими рядом с ним лицами, не оставалось это незамеченным и на Западе. «Буш влиятельный политик. Надо держать курс на него», — бросал он. Попытки насторожить Горбачева встречали ухмылки и возражения. «Буш не подведет. Да меня и не обманешь».