– Но зачем Лорримеру понадобилось наследство? – спросил Олдфилд. – Он ведь понимал, что Тидер может и не умереть первой, и тогда ему придется убить ее, чтобы добраться до денег, а это весьма рискованно. Не слишком ли высока цена?

– Верно, но он готов был пойти на риск. Судя по изъятым книгам и документам Евангелического союза, в последнее время объем пожертвований резко сократился – вероятно, из-за войны. Подобные общества обычно поддерживают люди с постоянным доходом, в основном пожилые дамы. Война тяжело ударила по нас, а в таких случаях прежде всего урезают расходы на благотворительность. Кроме того, мисс Тидер собиралась попросить знакомого биржевого маклера навести справки о Евангелическом союзе, поскольку задумала изменить завещание в пользу этой организации. Она упомянула о своем намерении в письме, которое мы нашли среди ее бумаг. Вероятно, этот шаг и стал для нее роковым. Попадись финансовые бумаги Евангелического союза на глаза въедливому деловому человеку, он мгновенно распознал бы мошенничество. Лорример и его подручный постарались утихомирить мисс Тидер, Мортимор лично навестил ее в Хилари и добился временного успеха, но такую неугомонную любопытную особу невозможно усмирить надолго, и в конце концов она опять принялась добиваться своего. Этим она подписала себе смертный приговор, – заключил Литтлджон. – Не знаю, почему мисс Тидер подняла столько суеты вокруг завещания, которое назвала мерой предосторожности. Полагаю, в разговоре с ней после воскресной службы Лорример так сыграл на ее чувствах, что она собственноручно написала новый документ и попросила Расселл с Торнбушем заверить его. Наверное, Лорример запугал мисс Тидер: намекнул, будто Уиньярд набросится на нее, как только услышит, что она задумала изменить завещание и лишить его наследства. С другой стороны, возможно, сама мисс Тидер упомянула об угрозах Уикса и его жены, а Лорример предложил ей принять меры предосторожности: переписать завещание в пользу Евангелического союза. В общем, она составила новый документ. Это дало Лорримеру второй мотив для убийства. Он хотел заставить мисс Тидер замолчать, чтобы не привлекать внимания к Евангелическому союзу, вдобавок по новому завещанию после смерти благотворительницы он получил бы в наследство огромную сумму, а мошенник нуждался в деньгах. Очевидно, Лорример так хотел узнать, чем закончилась беседа мисс Тидер с Уиньярдом, прислушалась ли она к его совету и составила ли новое завещание, что поспешил перехватить ее на обратном пути из чайной Сатчелл. Новости, которые он услышал, решили судьбу мисс Тидер. Лорример задумал убить ее при первой же возможности, и ему не пришлось бы долго ждать удобного случая, ведь эта беспокойная особа постоянно шныряла по деревне. Он расстался с ней и вернулся в Холли-Бэнк. Затем, уже дома, посмотрел в окно и увидел, что подходящий случай представился. Уикс повздорил с мисс Тидер, сбил ее с ног ударом мотыги и сбежал. Лорример незаметно пробирается на место убийства в надежде, что женщина мертва, однако обнаруживает, что Тидер еще дышит и вскоре придет в себя. Нужно ее прикончить, но как, ведь Лорример безоружен? Тогда он вспоминает о сливной яме. Лорример поспешно переносит Тидер к отстойнику, открывает крышку люка, но видит, что внизу чисто и сухо. Он поворачивает кран в первой очистной камере, вода течет слабой тонкой струйкой. Лорример сталкивает Тидер в яму лицом вниз, закрывает кран и крадучись бежит прочь. Если она не захлебнется, то задохнется, думает он.

– А как же Уикс? – спросил сэр Фрэнсис. – Конечно, Лорример попытался бы исподтишка переложить вину на него, если бы смог. Ведь, например, Расселл знала, что Уикс угрожал мисс Тидер. Вдобавок, надо полагать, Лорример охотно ухватился бы за возможность избавить сестру от обузы, опустившегося пьяницы мужа.

– И все же по какой-то причине он этого не сделал. Уверен, так пожелала его сестра. Разве не сказала она: «Мне отмщение, Я воздам»? Она медленно убивала Уикса своим способом, с помощью виски. Если бы она решительно воспротивилась, когда муж только начал прикладываться к бутылке, возможно, Уикс вообще никогда бы не спился. Но эта женщина презирала его. Уикс не был ей ровней, и чем дольше она жила с ним, тем сильнее его ненавидела. Однако когда Уикс признался мне, что напал на мисс Тидер, ситуация изменилась. Не забывайте: вероятно, он видел Лорримера вблизи от места преступления. Уикс собирался пойти со мной в полицейский участок, и его жена не знала, что он там расскажет при допросе. Чтобы помешать мужу уличить в убийстве ее брата, чья двойная жизнь, мошеннические аферы и связь с мисс Тидер не составляли для нее тайны, поскольку брат с сестрой часто встречались тайно в Холли-Бэнке, миссис Уикс действовала стремительно: застрелила мужа из дробовика и выдала его смерть за самоубийство. Подобная изощренная хитрость свойственна безумцам. Мать Дженкинсонов умерла в доме для умалишенных, душевная болезнь досталась в наследство и дочери. Наверное, миссис Уикс как-то догадалась, кто совершил преступление. Возможно, заметила Лорримера неподалеку утром в день убийства. Потом ее брат, скрываясь от полиции, пришел в поисках убежища на ферму, а Харриуинкл заметил дым над одной из труб и насторожился: в спальнях никогда не разжигали камин. Констебль заподозрил, что в доме кто-то прячется. Когда он отправился это выяснить, миссис Уикс направила на него оружие. Она готова была застрелить полицейского.

– Какое странное, уродливое, почти гротескное преступление, – заметил сэр Фрэнсис. – Когда слушаешь о нем, невольно теряешь чувство реальности. Только представьте гнетущую атмосферу этой фермы и безумную пару, живущую там, их глухую вражду, ненависть, готовность убить. А в другом конце деревни еще один человек замышляет преступление, беспокоится о сестре, но не может открыто явиться к ней в дом, чтобы не выдать своего настоящего имени.

– Да, Лорример строго оберегал свой секрет! Мортимор знал его как Дженкинсона, знал, что тот пользуется своим положением бухгалтера в мошеннических махинациях, но понятия не имел, где его укрытие и какое имя он себе взял. Вся корреспонденция приходила на адрес лондонской конторы. Дженкинсон появлялся там раз в неделю невесть откуда, давал указания Мортимору, забирал свою часть добычи и снова исчезал. К счастью для нас, Кромвель взял у мистера Титмусса старую фотографию. Снимок сделали много лет назад, но черты лица Лорримера остались прежними: тот же заостренный нос и странная, почти гидроцефальная форма головы. Когда стало ясно, что Лорример и Дженкинсон – один и тот же человек, туман рассеялся, верно?

Сэр Фрэнсис поднялся, давая понять, что совещание закончилось.

– Ну, – сказал он, – думаю, доказательств у нас достаточно: мы раскрыли это дело. Теперь им займется обвинитель.

Во время суда Криспин Лорример, он же Теодор Дженкинсон, сохранял полнейшую невозмутимость. На скамье подсудимых он сидел с видом зрителя, словно явился на спектакль, поставленный с единственной целью – развлечь его.

Мистер Клапледи, взволнованный, оттого что приходится свидетельствовать против человека, который некогда принадлежал к его пастве, рассказал об отстойнике, о странной жизни Уиксов и о деревенских происшествиях утром в день преступления. Исайя Гормли, одетый на редкость живописно, выступил в роли эксперта по сливным ямам и доставил обвинению немало неприятных минут. Вскоре запасы терпения и бессильного сарказма прокурора почти истощились. Мистер Хаксли отказался принести клятву на Библии, а затем пересказал все, что узнал от Приттипенни о жизни Уиньярда в Пандалу. Миссионер стыдливо подтвердил его рассказ, а обвинитель поведал о том, как Лорример приукрасил эту историю и выдумал несуществующего управляющего банком. При этом обвиняемый одобрительно кивал, будто восхищался собственным богатым воображением.