— Первая когорта, вперёд! — приказал Эйрих. — Фритхельм, отправляйся к нашему резерву и передай, что я приказываю выдвигаться в город.

— Есть! — ответил гонец и побежал исполнять поручение.

Тем временем, готические легионеры двигались по улице к холму Авентин. Очень быстро, когда они миновали особо высокую инсулу, из окон которой обеспокоенно глядели мирные жители, открылся вид на Большой цирк. Тут временно не дают гонки, не та ситуация, но совсем скоро, когда город будет взят, а порядок восстановлен, колесничие вновь обагрят жёлтый песок кровью своей и своих лошадей…

— Разведчики — вперёд! — приказал Эйрих, переживающий по поводу затишья.

Легионеры из двух разведывательных десятков первой центурии рассредоточились по улице и побежали вперёд, смертельно рискуя, но давая соратникам время, чтобы отреагировать на угрозу.

Беспокойство Эйриха не оправдывалось, путь до Большого Цирка проходил спокойно, но когда он уже почти расслабился, римляне выкинули сногсшибательный фокус.

Разведчики были слишком далеко от когорты, не успевали вернуться, а деваться на улице некуда, все переулки и окна заблокированы.

«Это иронично…» — подумал он, когда увидел мчащуюся на них армаду из боевых колесниц, на фоне Большого цирка выглядящую даже как-то уместно.

Он вообще не помнил, чтобы кто-то применял против него нечто подобное когда-либо. Боевые колесницы — это удел историй о фараонах, сражающихся против хеттов, и о галлах, сражающихся против римлян. Но теперь Эйрих видел их своими глазами: покрытые кольчугой кони, колесницы, оснащённые острыми косами в три ряда, а также наездники, покрытые чешуйчатой бронёй.

Кто-то очень творчески подошёл к плану обороны города, раз применил экстравагантную или, точнее, экзотическую стратегему с колесницами. И самым ужасным было то, что это могло сработать…

— Контосы на первую линию, приготовить плюмбаты к броску! — раздал указания Эйрих. — Ждать моего приказа!!!

Легионеры, пусть и были ошеломлены необычным врагом, но привыкли исполнять приказы, поэтому сотня контосов была выставлена впереди строя, а остальные приготовили марсовы колючки.

Колесницы мчались во весь опор, грозя смести и растоптать всех, кто посмел остаться на их пути. Эйрих ждал, ждали и легионеры.

И когда расстояние до столкновения составило где-то один акт, Эйрих дал приказ.

— Бросай!!!

Облако плюмбат врезалось во врага, но не нанесло ощутимого урона. Лишь пара колесниц застопорилась и перевернулась, а остальные продолжили своё стремительное наступление.

Удар. Хруст древесины, громкое ржание лошадей, а затем и крики гибнущих людей.

Эйрих драки не боялся, поэтому пошёл вперёд, в небольшой прозор в строю, а Альвомир последовал за ним.

Запрыгнув на круп дохлой лошади, Эйрих добрался до закреплённого в колеснице наездника и нанёс ему удар илдом прямо по черепу. Шлем смялся и враг потерял сознание или погиб.

Альвомир взмахнул секирой и развалил соседнего колесничего в районе шеи.

Легионеры вокруг тоже очухались и перешли в наступление. К сожалению, контарии большей частью погибли, либо рассечённые косами, либо погребённые под лошадьми и колесницами…

Вторая волна колесниц не решилась атаковать следом, потому что завал из тел для неё непроходим, но если готские легионеры посмеют двигаться дальше — удар будет неизбежен.

Выживших колесничих забивали илдами и закалывали кинжалами, а Эйрих думал над тем, как решить возникшую проблему. Деться с улицы некуда, второй натиск колесниц обязательно причинит тяжёлые потери, а город ещё не захвачен.

— Скорпионы! — воскликнул Эйрих. — Притащите сюда скорпионы!

Сзади подходил резерв, но скорпионы подкатили быстрее.

— Заряжай, наводи на колесницы! — приказал Эйрих.

Вот истинное предназначение этих механизмов войны — уничтожение тяжелобронированных противников, неуязвимых для стрел и дротиков. В мире нет брони, способной удержать прямое попадание из скорпиона…

Эйрих лично встал за один из подготовленных механизмов, навёл прицел на центральную колесницу и дёрнул за рычаг, освобождающий тетиву.

Длинная стрела вылетела из ложа и полетела в направлении врага, но он взял слишком низко, поэтому она врезалась в мощёную улицу. И только он хотел с досадой выругаться, как стрела отрикошетила от камней и влетела прямо промеж конной двойки. Попадание пришлось прямиком в колесничего, которого отшвырнуло назад. Эйрих аж сам удивился, что так вообще можно.

— Заряжай!

Расчёт перезарядил скорпион и Эйрих вновь начал брать прицел.

Колесничие что-то надумали, поэтому развернулись и поехали прочь.

— Фритхельм, задача для тебя! — развернулся Эйрих к вновь прибывшему посыльному. — Возьми с собой сотню Бруна и притащите сюда рогатки от нашей ограды! Очень срочно!

— Всё сделаем, претор! — ответил посыльный, после чего дал знак сотне.

Колесницы никуда не денутся, они представляют реальную угрозу на такой ровной улице. Пожалуй, это единственная ситуация, где их можно очень эффективно применить. Римлянин, придумавший такое, достоин уважения. Не как человек, но как тактик.

Скорпионы стояли на страже, а Эйрих ждал прибытия рогаток. Римляне скрылись из виду, но было понятно, что они ждут подходящего момента — наблюдатели на крышах внимательно следят за действиями готов.

Рогатки прибыли спустя, примерно, пятьдесят минут, потому что штуки это тяжёлые, предназначенные для надёжной остановки любого количества всадников. Ну и сам их вид должен внушать и отговаривать всадников от идеи наскока, поэтому маленькими и тоненькими их делать бессмысленно.

— Приготовиться, — приказал Эйрих, когда рогатки были взяты первым рядом легионеров.

Безумные стратегемы противника требуют безумных контрстратегем…

Несколько римских наблюдателей слезли с крыш, видимо, чтобы сообщить командованию об изменении обстановки, но пара-тройка осталась. Примерно полторы сотни футов до ближайшего, ветра нет, судя по ровному подъёму дыма от пылающих зданий.

— Эх… — Эйрих снял с плеча лук и быстро наложил стрелу.

Выстрел, выстрел, выстрел. Три стрелы отправились к адресатам, но попало лишь две.

— Теряю сноровку, — посетовал Эйрих.

— Две из трёх, да на такое расстояние, претор? — изумлённо спросил ближайший легионер.

— Раньше мог три из трёх… — вздохнул Эйрих с сожалением.

Третий наблюдатель, разминувшийся со смертью буквально на мизинец, рухнул на крышу и пополз прочь, а первый и второй сейчас лежали и корчились — Эйрих стрелял в грудь, чтобы наверняка. После таких хороших попаданий уже не выжить.

— Идём дальше, — приказал Эйрих.

Наверняка, есть дополнительные наблюдатели, но он их не видел. Убрав лук на законное место, он влился в ряды легионеров и растворился среди них. Броня его не сильно отличалась от брони обычного легионера, а шлем так вообще идентичный. Свой любимый шлем он оставил в Вероне, у мастеров-бронников, что обещали сделать так, чтобы он вообще не ржавел. Вроде как они собирались покрыть шлем серебром и начистить до блеска. Технологию описывали как амальгамирование, когда ртуть испаряется и оставляет на поверхности стали серебро, а серебро не ржавеет и защищает железо. (5)

Странная процессия двигалась по улице, прямиком к Большому цирку, чтобы воссоединиться с соседним подразделением на Палатинском холме. Отгер не сообщал о каких-либо неудачах и засадах, поэтому можно рассчитывать, что он уже продавил оборону римлян на мосту Портензис, а если нет, то обороняющиеся на нём римляне скоро получат удар в спину…

Колесничие скрылись бесследно, но Эйрих никогда о них не забывал. Резерв тоже нёс с собой четыре рогатки в тылу боевого порядка, чтобы выставить их, в случае нужды. Если какая-то конница вздумает нанести удар, то воины упрут в рогатки щиты и удержат натиск, тогда как атакующие всадники понесут тяжёлый урон.

И вот они прошли под акведуком Аппия, а перед ними предстало открытое пространство перед Большим цирком. Это отличное место, чтобы применить конницу или колесницы.

— Не рассредотачиваться, они могут появиться в любой момент! — приказал Эйрих. — Ускоренным маршем — вперёд!

Но опасения Эйриха, на этот раз, не оправдались, поэтому они вышли на Палатинский холм и увидели, что на мосту Портензис шёл ожесточённый бой.

— Резерв — занять оборону! — приказал Эйрих. — Первая когорта — в атаку!

Римляне, обороняющие мост, были ошеломлены появлением противника прямо в тылу, но времени оправиться Эйрих им давать не собирался.

Стремительное сокращение дистанции, залп плюмбат, а затем сокрушительный натиск по разрозненному порядку врага.

Эйрих в схватке поучаствовать не успел, потому что когорта прошла через римлян как кинжал через мягкое брюхо и гарнизонные воины бежали. Они прыгали прямо с моста, падали на колени, молили о пощаде, просто поддавались стадному инстинкту и мешали друг другу — так выглядит поражение.