– Почему ты сразу об этом не рассказал?

– Боялся, что вы не так поймете.

– То есть не хотел, чтобы мы подумали, что Пэт свихнулся и убил свою семью?

– Потому что он этого не делал. Их убил я.

– Ладно. Но история в компьютере должна была подсказать тебе, что Пэт не в лучшей форме. Так?

Конор мотнул головой:

– Это же интернет. Нельзя полагаться на то, что там пишут.

– Все равно. Если бы такое творилось с моим другом, я забеспокоился бы.

– Я беспокоился.

– Я так и понял. Ты когда-нибудь видел, как он плачет?

– Да. Два раза.

– Он ссорился с Дженни?

– Да.

– Отвешивал ей затрещины? – Конор рассерженно вздернул подбородок, но Ричи поднял руку, чтобы тот помолчал: – Погоди. Я же не с потолка это беру. У нас есть доказательства, что он ее бил.

– Это полный…

– Секундочку. Я хочу убедиться, что все излагаю правильно. Пэт всю жизнь поступал по правилам, делал так, как велено, а в результате оказался по уши в дерьме. Ты же сам говорил: кем он стал, когда это произошло? Люди, которые не знают, кто они, опасны. Они способны на все. Вряд ли бы кто-то особо удивился, если бы Пэт время от времени терял над собой контроль. Нет, я его не оправдываю – просто говорю, что такое случается даже с хорошими парнями.

– Теперь я могу ответить? – спросил Конор.

– Валяй.

– Пэт никогда не причинял боль Дженни. И детям тоже. Да, он был сам не свой. Да, пару раз я видел, как он бил кулаком о стену – в последний раз так сильно, что потом несколько дней не мог ничего делать рукой. Наверное, в тот раз ему стоило обратиться в больницу. Но ни ее, ни детей… никогда.

– Дружище, почему ты не попытался с ним поговорить? – с искренним участием спросил Ричи.

– Я хотел. Все время об этом думал. Но Пэт, он упертый как баран. Если бы дела шли зашибись, он бы с радостью со мной помирился. Но все было паршиво, и я оказался прав… он бы захлопнул дверь у меня перед носом.

– А все-таки ты мог бы попытаться.

– Да. Мог бы.

Горечь в голосе Конора опаляла, словно огонь. Ричи наклонился вперед, головой к голове с Конором:

– И ты об этом сожалеешь, верно? О том, что даже не попытался?

– Да. Мне погано.

– Понимаю, дружище. А на что ты готов, чтобы искупить свою вину?

– На что угодно. На все.

Переплетенные пальцы Ричи почти касались рук Конора.

– Ты многое сделал для Пэта, – сказал он очень мягко. – Ты был хорошим другом, ты заботился о нем. Если есть место, куда мы попадаем после смерти, то он сейчас там и благодарит тебя.

Конор уставился в стол и крепко закусил губу, стараясь не заплакать.

– Но Пэт мертв. Там, где он сейчас, ничто ему уже не навредит. Что бы люди о нем ни узнали, что бы ни подумали – теперь ему это безразлично.

Конор судорожно вздохнул и снова прикусил губу.

– Пора признаваться, брат. Ты сидел в своем логове и увидел, как Пэт напал на Дженни. Побежал туда, но опоздал. Так все и произошло, да?

Еще один вздох. Тело Конора содрогнулось, словно от рыданий.

– Знаю, ты жалеешь о том, что не сделал больше, но пора перестать себя наказывать. Тебе больше не нужно защищать Пэта. Ты ему уже не навредишь. Все хорошо.

Ричи говорил, словно лучший друг, словно брат, словно единственный человек на свете, которому не все равно. Конор, задыхаясь, сумел поднять взгляд. В то мгновение я был уверен, что Ричи его расколол, и не мог понять, какое чувство во мне было сильнее – облегчение, стыд или ярость.

А потом Конор откинулся на стуле и провел руками по лицу.

– Пэт их не трогал, – произнес он сквозь пальцы.

Через секунду Ричи тоже расслабленно отклонился назад.

– Ладно, – кивнул он. – Ладно. Супер. Еще один вопрос, и я свалю на хер, оставлю тебя в покое. Ответь на него, и Пэт будет чист от всех подозрений. Что ты сделал с детьми?

– Пусть вам ваши врачи ответят.

– Они уже ответили. Говорю же, я просто перепроверяю.

После того как началась резня, из кухни наверх никто не поднимался. Если бы Конор прибежал, увидев драку, то вошел бы через заднюю дверь в кухню и ушел бы тем же путем, не побывав наверху. Если он знает, как погибли Эмма и Джек, то потому, что убийца – он.

Конор сложил руки на груди, уперся ногой в стол и развернул стул ко мне. Глаза у него были красные.

– Я сделал это потому, что был без ума от Дженни, а она и близко не хотела ко мне подходить. Вот вам мотив. Внесите в текст признания. Я подпишу.

* * *

В коридоре стоял адский холод. Нам нужно было взять показания у Конора, отправить его обратно в камеру, ввести в курс дела главного инспектора и летунов, написать отчеты. Однако мы ни на шаг не отошли от двери в допросную.

– Вы в порядке? – спросил Ричи.

– Да.

– Ничего, что я вмешался? Я был не уверен, что…

Он не договорил.

– Спасибо, – ответил я, не глядя на него.

– Да не вопрос.

– Ты отлично себя проявил. Мне показалось, что ты его расколол.

– Мне тоже, – сказал Ричи. Его голос звучал странно. Мы оба были уже на пределе.

Я достал расческу и попытался привести в порядок волосы, но зеркала не было, да и сосредоточиться не получалось.

– Мотив, который он назвал, – полная лажа. Он продолжает нам врать, – сказал я.

– Ага.

– Мы по-прежнему что-то упускаем. В нашем распоряжении весь завтрашний день, а если понадобится, почти вся завтрашняя ночь. – Эта мысль заставила меня закрыть глаза.

– Вы хотели убедиться, – заметил Ричи.

– Да.

– И как – убедились?

Я попытался нащупать это сладкое чувство, что все детали встают на свои места. Его не было, оно обратилось в жалкую фантазию, похожую на детские выдумки о том, как плюшевые игрушки в темноте сражаются с чудовищами.

– Нет, – ответил я, не открывая глаз. – Не убедился.

* * *

Той ночью я проснулся, услышав шум океана. Это был не беспокойный, непрестанный рокот волн в Брокен-Харборе, нет, такой звук могла бы издавать огромная рука, поглаживающая меня по волосам, – колоссальные, шириной в милю, валы, накатывающие на пологое побережье Тихого океана. И этот звук доносился из-за двери спальни.

“Дина, – подумал я и почувствовал, как сердце застучало где-то в нёбе. – Дина смотрит телевизор, чтобы заснуть”. От облегчения у меня