из паучьего шелка, покачивались в такт движению жителей города. Между пролетами выглядывали круглые и яйцеобразные дома и домишки. В окаменевших деревьях попадались огромные дупла. Искусно выточенные в камне балясины, перекрывали большую часть таких помещений, оставляя для обзора лишь вход с резными арками. К каждому такому дуплу подходила дорога.

Бустия задрал голову, сколько хватало глаз, город продолжался наверх, выступая широкими ярусами, или переходя в одну из широких дорог.

Паучья стража пропустила гостей, почтительно расступаясь перед скромным Миленцием. Отряд оставил оружие в приемной, и чужаки прошли в огромный зал.

Глядя на гостей через прикрытые веки, гордая Циания, грациозно полулежала на чем-то очень похожем на диван. Все четыре ее ноги сплетались в удивительный узор, привлекая взгляд идеальными пропорциями. Гладкая чернота кожи правительницы, так сильно выделяла силуэт королевы на фоне белоснежного дивана, что у гостей зарябило в глазах.

Легко оттолкнувшись от белого шелка, Циания села, тонкие ноги сложились в очередной узор, а две пары рук опустились на колени.

От дивана, и низкого столика перед ним, людей отделяла газовая ткань. Настолько тонкая, что Бустия даже не сразу ее заметил. С потолка свисали широкие полосы разноцветного шелка. Подобранные с концов, полотнища провисали, напоминая поймавшие ветер паруса. Гармонично перемешанные желтый, белый, голубой и кремовый цвета, навевали чувство покоя и негу. На изящных колоннах, поддерживающих куполообразный свод зала, выглядывали серо-белые нити окаменевшего мицелия. Стены укрывали собранные в красивые складки шторы, и гобелены, выполненные на шелковой ткани. Среди полей и зелени мелькали образы воинов, и гриба в различных ипостасях. На одном из гобеленов, Бустия заметил изображение человека. К своему удивлению он узнал его.

Толстый ковер покрывавший пол, глушил звук шагов. Огромные цветы, ярко красные, белые и синие, казались живыми, так умело вплели мастера цветную нить в изумрудный холст.

Гости оробели, и даже подались назад, но стража у дверей уже заняла свое место, застыв с зажатыми в руках копьями. Бустия огляделся и заметил еще несколько десятков воинов, под потолком, среди полотнищ, в дверных проемах, ведущих в смежные залы, и позади дивана. Там, на невысоком помосте, накрытом белой тканью, сидели черные пауки, с гладкой хитиновой броней, полностью укрывавшей тело и конечности. Природный доспех лоснился в лучах солнца, точно лакированный. Суровые лица, закрытые мелкой чешуей, не выражали никаких эмоций. Лишь жесткие глаза внимательно следили за людьми, да быстрые руки слегка перебирали тонкие клинки, лежащие на коленях воинов.

— Три десятка — насчитал андланд, стараясь не делать резких движений он склонился перед королевой. Циания ответила легким движением головы. Острый подбородок смотрел прямо на делегацию чужаков, а черные глаза внимательно изучали гостей. Инвенты не сделали даже попытки проявить учтивость к хозяйке города. Горящие глаза черных дерзко встретили внимательный взгляд королевы.

— Ваше Величество, я андланд, а со мной Инвенты! Народ из другого мира! Я ищу ответы на мои вопросы! — помолчав немного Бустия продолжил.

— В ваших краях, за границами Зеленого Омута, ходит удивительная болезнь. Люди прозвали ее Энтария.

Высокий, цикающий звук оглушил Бустию.

— Ты шпион? — перевел Миленций.

— Прости меня о Великая. Не желал я тебя прогневать, — начал Бустия, — я лишь путник, который ищет помощи.

— Королева слушает тебя, — Меленций подошел к дивану, и остановился по правую руку Циании.

— Мой Отец ищет средство, что позволит урезонить гордыню долго живущих людей!

Королева рассмеялась, и что-то игриво процикала.

— Гордыня людей, что за глупости. Их род слаб, они идут к концу. Оставьте человека и через две, три тысячи лет о них никто не вспомнит, — озвучил гриб слова Циании.

— О Ваше Величество, люди не обычный народ. Они крайне живучи, и агрессивны. Погибая сами, люди потащат за собой всех остальных. Нельзя их оставить в покое. Бессмертные должны уйти, а их потомки станут прекрасными рабами, — Бустия вновь поклонился.

— Так, что ты хочешь от меня, путник? — раздался голос Миленция следом за циканьем королевы.

— Дай образец, Энтарии! Мы знаем, что это споры, особый паразит, созданный для человека! — великан быстро взглянул на Миленция, но гриб оставался непроницаем.

Циания резко повернулась к грибу, и о чем-то быстро зацикала, гриб отвечал ей в той же манере. Перевод не требовался, и без слов было понятно, что эти двое спорят. Наконец наступила тишина. Королева приняла величественную позу и застыла, точно вырезанная из алебастра статуя прекрасной богини.

Миленций же подошел к Бустии, и добро взглянув на гостя, сказал.

— Мне не по душе твоя просьба, человек, что скрывается под личиной андланда. Но Циания не видит ничего страшного в том, чтобы мы тебе помогли. К тому же в твоих словах есть доля правды, люди не должны жить долго.

— Благодарю тебя щедрый Хозяин леса…

— Не спеши благодарить, человек, — зеленые глаза, прежде добрые и мягкие, теперь сверкали холодным разумом и расчетом. — Мы тебе дадим то, что ты ищешь, но и от тебя потребуем ответного дара.

— Да…, и что вам… — с расстановкой начал Бустия.

— Королеве нужны люди, а мне знания, — улыбнулся хитрый гриб.

— Ладно. Все что известно мне узнаешь ты.

— Нет. Мне не нужны твои знания. Мне нужно, чтобы мой мицелий оказался в земле Менантра.

— Хм. Хорошо. Я сделаю, то, что ты просишь, — Бустия искал где подвох в просьбе Миленция, но не находил, а потому призадумался.

— Не сомневайся, для тебя и нового мира ничего не измениться. Все будет идти по-прежнему. Меня интересует только Зеленый Омут и его обитатели, — успокоил гриб.

— Я обещал, значит сделаю, — жестко ответил андланд.

— Верю, — улыбнулся Миленций. — Но то мои интересы, теперь о нуждах Циании. Можешь ли ты нам поставлять свежих людей?

— Это сложнее, и вместе с тем проще, — задумчиво ответил Бустия. — Рабами я не занимаюсь, но могу устроить справедливый обмен.

— Например, — заинтересовался гриб.

Циания тоже внимательно прислушалась к разговору.

— У ваших границ есть несколько селений, они бедны и ужасно боятся вашей королевы. Но, как и все люди, южане жадные. У вас есть паучий шелк, и думаю, найдется не мало купцов, что согласятся менять жизнь на ткань. При определенных затратах я смогу наладить взаимовыгодный обмен, между смертными и Зеленым Омутом.

— Попахивает обманом, — с сомнением глянул на андланда гриб.

— Поверь, Мудрый мицелий, лучше немного потратиться и получить союзника среди людей, чем стать их врагами. С человеком можно бороться только скрытно, при всех остальных раскладах, эти твари вас уничтожат. Шелк в обмен на рабов лучший путь.

Вновь зазвенел удивительно неприятный язык пауков. Миленций в чем-то убеждал Цианию. Несколько минут спустя, они умолкли, и гриб коротко произнес.

— Следуй