— Все чисто, господин Белуджи, можете выходить.

Десять крепких парней окружили со всех сторон Джино и повели к самолету. Как только он ступил ногой на трап, белый «Линкольн» в сопровождении автомобиля диспетчерской службы аэропорта медленно подъехал и остановился прямо напротив направивших на него автоматы секьюрити. Бортпроводники, стоявшие сверху у входа, схватились за пистолеты, но служащий VIP-зоны аэропорта вышел из своей машины и успокоил их жестом руки, пока его коллега, быстро бегая вокруг длинной машины, поочередно открывал двери. Медиамагнат обернулся и обомлел от увиденного. Из машины вышли четыре монахини и, гордо подняв головы, направились прямо к трапу, не обращая внимания на охранников, которые создали вокруг Белуджи живой щит, впившись побелевшими пальцами в укороченные автоматы.

Первой шла настоятельница монастыря сестра Вероника. Подойдя вплотную к застывшим в нерешительности охранникам, она удивленно приподняла брови и строгим голосом директора школы обратилась к ним:

— Я надеюсь, сеньоры, вас учили хорошим манерам?

Словно ученики младших классов, получившие нагоняй от учителя, охранники стыдливо опустили головы и расступились в стороны, при этом даже слегка отодвинув Белуджи назад. Монахини начали подниматься, и Джино заметил промелькнувшее мимо него лицо Марты. Он уже хотел было позвать ее по имени, но вдруг понял, что не может даже раскрыть рот. Что-то похожее с ним уже происходило, когда в его кабинете впервые появился демон, разодетый в царские одежды.

— Не стоит беспокоить девушку, ей сейчас не до тебя, — отчетливо услышал Джино его знакомый голос.

Белуджи вздрогнул всем телом, как от удара электрическим током. Заметив это, охранники подумали, что его схватил сердечный приступ.

Глаза Трейтона округлились, когда Марта, заходя в самолет, посмотрела на него в упор холодным, властным и колючим взглядом. Точно так же, как и Белуджи, он замер на месте и лишь едва заметно кивнул головой. Набрав Брайана, он приказал ему немедленно съездить в монастырь «Санта Франческа Романа» и выяснить, находится ли в нем по-прежнему доктор Марта Мейерс.

/2011.09.13/18:10/

Къямпино

— Да, Ваше Святейшество, если вы считаете, что мое присутствие там будет необходимым, конечно же, я вылечу вместе с отцом Винетти и доктором Майлзом. Ради жизни дочери премьер-министра я готов побороть в себе предвзятое отношение к этому ритуалу, хотя по-прежнему считаю наше присутствие на нем, как минимум, неуместным. Но у нас действительно нет другого выбора, — изображая притворное смирение перед понтификом, ответил кардинал Сантори.

«Какой хладнокровный мерзавец. Надо же, как талантливо разыгрывает из себя невинного агнца. Он даже глазом не моргнул, когда я рассказал ему о семерых парнях, убитых час тому назад в перестрелке. Посмотрим, куда денется твое самообладание, когда оператор сотовой связи предоставит нам цифровую запись твоего разговора с Орденом», — подумал Палардо, пропуская камерария первым в «Хаммер» защитного цвета, который должен был подвезти их к ангару министерства обороны.

— А где же наша машина?

— Премьер-министр распорядился, чтобы нас теперь охраняла военная полиция, учитывая то, что мы перевозим бесценную книгу. Я, естественно, был против, но после того, как киллеры перестреляли наших парней, он даже и слушать меня не стал.

— Но разве эти болваны в касках лучше наших охранников?

— Согласен с вами, толку от них никакого. Они даже стрелять не умеют. Случись что-то серьезное — попрячутся, как крысы, по своим «хаммерам». К тому же, по нашим сведениям, нападение на нас было осуществлено террористической организацией фундаменталистов «Куббат-ас-Сахра», хорошо известной самым большим числом шахидов. У этих парней страха нет вообще, — сознательно соврал Антонио, чтобы усыпить бдительность Сантори.

— Ну да — фундаменталисты. Теперь все понятно, откуда такая дерзость. Напасть днем в центре Рима на вооруженный эскорт Ватикана. Только смертники могли на такое отважиться. Главное для них — это шум, который поднимут средства массовой информации.

Как только «Хаммер» въехал в ангар и остановился у трапа, Антонио, не давая возможности Сантори позвонить, вышел наружу и сразу же открыл его дверь.

— А где же наш самолет, почему мы садимся в этот? — на сей раз не сумел скрыть тревоги кардинал, увидев перед собой окрашенный в защитный цвет «А-320».

В то время, пока Палардо поднимался вместе с удивленным камерарием на борт военного самолета, реактивный самолет Ватикана вырулил на взлетную полосу.

— Вот он, приготовился к взлету. Через минуту поднимется в воздух вместе с доктором Майлзом и отцом Винетти, — указав рукой на заревевший турбореактивными двигателями «Боинг-727», спокойно сказал Антонио, как будто речь шла о каком-то пустяке, не заслуживающем внимания.

— Но почему они летят отдельно от нас?

— Понятия не имею. Похоже на то, что премьер-министр решил перестраховаться. Он так напуган из-за своей дочки, что теперь не исключает возможности воздушной атаки террористов на наш самолет и хочет любой ценой сохранить вам жизнь, чтобы вы доставили книгу на ритуал. Он понятия не имеет, что на самом деле без доктора Майлза этот сатанинский шабаш просто не сможет состояться, и если самолет все-таки собьют, то книгу некому будет читать. Кстати, я полностью согласен с вами в отношении этого обряда. Кому-кому, а уж нам там точно делать нечего, — подыграл камерарию Палардо.

— Иногда страх за жизнь дорогих нам людей делает нас параноиками. Разве кому-то в Италии может прийти в голову сбить воздушный лайнер, — сказал кардинал, глядя вслед оторвавшемуся от взлетной полосы самолету с гербом Ватикана, который взял курс на Милан.

— Сеньоры, прежде чем вы займете свои места, я просила бы вас сдать все мобильные телефоны, — вежливо обратилась к служащим Ватикана стюардесса Морика.

— Может быть, мы их просто выключим во время полета, как это делают во всем мире? — удивился такой мере предосторожности кардинал.

— К сожалению, монсеньор, но таковы правила, установленные министерством обороны после событий 11 сентября, и я не могу их нарушить, — вынужденно соврала девушка по указанию военного прокурора Фабио Камбиса и комиссара полиции Луиджи Бизаре, которые представились камерарию помощниками премьер-министра.

— Но как мы можем быть уверены, что у вас не будет доступа к строго конфиденциальной информации, хранящейся в их памяти? — убедительно изобразив возмущение, спросил Палардо.

— Я опечатаю конверты на ваших глазах и положу их в сейфы, которые закрываются двумя ключами, так же, как и банковские. Собственно говоря, они и есть банковские, так что один ключ будет у каждого из вас. Сразу по прилету мы вместе их и откроем, — пожав плечами, как будто это была самая обычная процедура, уверенно сказала Морика.