пока прогуляюсь.

Он сошёл с трона и направился к выходу из залы. На пороге внезапно обернулся и вновь обратился к Дудикову:

– Забыл сказать. Я тут посмотрел на счета наши, сравнил доходы с расходами… Не сходится что-то. Ты учти, Семён Иваныч, я же могу и того… предпринять попытку твоего самоубийства. Рубель, прежде чем убираться, объясни господину Президенту, что нехорошо у своих же деньги умыкать.

– Слушаюсь, – сказал Рубель и, отделившись от стены, сделал шаг по направлению к Семёну.

– А то развели тут сингапурщину, понимаешь, – закончил Морген и покинул зал.

Рубель с улыбкой приблизился на расстояние примерно метра и, замахнувшись, врезал Дудикову в левый глаз. Дудиков молча рухнул на пол, затем, повалявшись несколько секунд, спокойно встал и спросил Рубеля:

– Могу идти?

– Да вы свободны, словно ветер, – ответил Рубель. – Идите, не держите зла. Я за приказы не в ответе. Надеюсь, голова цела?

– Цела, – ответил Дудиков. – И в ней я всё запоминаю.

Он развернулся и зашагал по коридору, который после парочки поворотов привёл его к дворцу. Распахнув дверь, Дудиков столкнулся с Ксюхой.

– Привет, – сказала она. – Ты подрался, что ли? Фингал на пол-лица.

– Привет, – ответил Семён. – Да нет. Это для дела. Дети спят?

– Конечно, спят, – Ксения махнула рукой за окно. – Ночь же.

– А у тебя нет крема какого-нибудь, чтобы замазать?

– Сейчас, – Ксения подошла к трюмо, стоящему тут же в прихожей, покопалась в ящичках и достала баночку с тональным кремом. Подойдя к Дудикову, принялась замаскировывать посиневшую припухлость под глазом. Семён морщился от боли, но молчал.

– Что-то ты толстеешь, смотрю, – заметила Ксения.

– Так ведь кормят, – ответил Семён. – Непривычный я к этому.

– Ешь поменьше, – посоветовала Ксения. – Скоро живот из штанов вывалится, я тебя и не узнаю.

– Ладно, – согласился Семён. – Перейду на эту, как её…колибри… кольраби… тьфу, брокколи.

– Вроде всё, – сказала Ксения, отойдя на полметра и осматривая результат. – Хотя всё равно заметно.

– Да ничего, – отмахнулся Дудиков. – У меня сейчас пресс-конференция. Кто там разглядит?

Он нервным движением оправил галстук и шагнул к двери. Его шаги чуть пружинили, давая понять, что идёт он по поверхности прорезиненной дорожки, убегающей вдаль, а дверь прямо перед ним – всего лишь условность. Семён взялся за ржавую металлическую ручку и потянул её на себя, отчего дверь распахнулась в обратную сторону, навстречу пылающему чернотой холодному космосу, в котором танцевали неупорядоченные скопления снежинок.

– И где же здесь пресс-конференция? – озадаченно пробормотал Семён. Он обернулся, ища поддержки жены, но за спиной её не оказалось. Со всех сторон виднелся только бесконечный и бессмысленный космос, который, впрочем, всё так же пружинил под ногами.

Семён оттолкнулся и поплыл вверх. Заболтал всеми четырьмя конечностями, ощутив себя беспомощным в этой пустоте, где больше не на что было опереться.

– Всё ясно, – сокрушённо заметил он. – Это Морген надо мной прикалывается.

– Семён, вы правы, как всегда, – донёсся голос из пустоты, и над головой Дудикова медленно прорисовался синий силуэт с крыльями. – Но вы и Моргена поймите. С субординацией беда, а мы сидим на динамите. Я вам урок преподнесу. Вас окружает хаос чёрный. Попробуйте-ка на весу доплыть … хотя бы до уборной.

– Заткнись, – сказал Семён злобно, глядя на Рубеля так, что снег бы под этим взглядом точно растаял. – И стихи свои оставь.

– Почему никто не любит стихи? – сокрушённо отмахнулся крылом Рубель. – Хорошо. Вот смотрите, Семён – космос вокруг вас и сама ситуация, когда вы висите тут в пространстве и болтаете ногами, создана Моргеном. Он может породить таким образом практически что угодно – кроме, пожалуй, порядка. И что вы сможете в таком состоянии сделать? Да ничего. А я – смогу. Я могу, скажем, подплыть к вам и подать руку, препроводив вас куда пожелаете. Ну, или куда я пожелаю, но ведь наши желания могут совпасть.

Семён побарахтался немного, затем вдруг простёр руку вверх и сделал загадочный пасс, в результате которого над рукой образовался полупрозрачный сверкающий объект, напоминающий огромного краба. Краб моментально затвердел и окончательно материализовался. Дудиков ухватил его за ржавую ручку для переноски, рванул на себя и так же внезапно взмахнул перед собой, отчего одна из клешней ухватилась за ногу Рубеля в районе щиколотки. Рубель вскрикнул, взмахнул крыльями и полетел прочь, но краб не отпускал его, так что Дудиков двигался следом.

– Я впечатлён, – сказал Рубель. – Может быть, вы поделитесь секретом, откуда такие способности? И отпустите, пожалуйста, ногу – у меня это больное место.

– Не отпущу, – сказал Дудиков. – Пока весь этот космический бред не закончится.

– Ладно, ладно! – Рубель взмахнул рукой. – Сдаюсь.

Под ними возникла из пустоты каменная дорожка, которая вилась между гор и уходила в глубины космоса.

Семён отбросил краба в сторону, освободив Рубеля. Краб взмахнул кожистыми крыльями и начал спускаться вниз, к Солнцу.

– Мы на пресс-конференцию-то не опоздаем? – поинтересовался Семён.

– Нет, – ответил Рубель. – Время здесь никакого значения не имеет.

– Тогда скажи лучше, – Дудиков опустился на выросшую из дорожки каменную табуретку. – Кто ты такой на самом деле? Дьявол, что ли? Уж больно ты слаб.

– Нет, я не дьявол, я другой… – начал Рубель, но почувствовал на себе недобрый взгляд Семёна и осёкся. – Я – демон.

– И что это значит? В чём твоё предназначение?

– По-всякому бывает, – уклончиво ответил Рубель.

– Я слышал, что нечисть вроде тебя любить скупать души, – сказал Дудиков. – Ты тоже это можешь?

Рубель заинтересованно посмотрел на Семёна – видно было, что такого вопроса он не ожидал.

– Я думаю, что могу всё, – ответил он. – А вам к чему? Есть что продать? Надеетесь на выгодную сделку?

Семён вздохнул, откинувшись назад, на внезапно выросшую прямо за его спиной каменную спинку кресла.

– Я и сам не знаю пока. Изучаю варианты. Вот, предположим, ты бы продал мне свою душу, если бы я захотел?

Рубель отшатнулся от Дудикова, и его синяя кожа слегка побледнела.

– Что за фантазии, ей-Богу? – вымолвил он. – Зачем вам лишняя душа? Да и потом – что вы под этим понимаете? Вы хотите прямо сейчас получить её или после моей смерти? Если прямо сейчас, то я, разумеется, против, ведь без неё я существовать не смогу. А если после смерти, то вряд ли вы этого дождётесь. Я, между прочим, могу вообще никогда не умереть.

– Мой интерес, – ответствовал Дудиков, – скорее научного свойства. Предположим, я хотел бы твою душу поносить, примерить и решить, хочу ли я у тебя её купить. А детали можно и потом обсудить.

– Хм… – Рубель задумался. – Я никогда не разбирался в этом хорошо, но,