свободно бродит по его груди и животу, отмеченными новыми сияющими рунами ной и алыми рунами амазов. Лукас склонился над листками с убористым текстом, где среди рун встречаются запутанные диаграммы. Он явно погружён в беседу с Валаской — они по очереди указывают на разные строки в текстах, а Чи Нам тем временем молча прихлёбывает из кружки горячий чай. Посох чародейки стоит рядом, на нём светятся руны всех цветов: и изумрудные руны смарагдальфаров, и алые руны амазов, и золотистые ишкартанские, перевитые с сапфировыми рунами ной.

На столе, на листках бумаги лежит несколько волшебных палочек из разных видов древесины. Я чувствую их силу даже от пещеры, пальцы так и чешутся схватить любой из этих незнакомых Жезлов.

Ощутив моё присутствие, Лукас поднимает голову. Наши взгляды встречаются.

Его влажные после мытья волосы топорщатся, рана на обнажённой груди почти зажила — остался лишь тонкий красный шрам. Моё невидимое пламя приветственно вспыхивает.

Жаркий огонь лишь на мгновение согревает нас, и пламя Лукаса почти сразу отступает, отдавая силы лечению израненного тела.

Выходя на свет из пещеры, я отчётливо ощущаю сдержанность, с какой Лукас встречает меня, и особенно трудно видеть его холодность после вчерашней ночи, когда я узнала, какие сильные чувства испытывает он ко мне. Мне тяжело и грустно знать, отчего он вот так отстраняется.

Однако по сравнению с тем, что всех нас ждёт, наши сложности — детские игрушки. Сегодня нам предстоит оставить наши запутанные чувства в стороне и сосредоточиться на предстоящей битве.

— Я готова, — сообщаю я всем, не отрывая взгляда от Лукаса. — Научи меня правильно работать с волшебной палочкой.

— Расслабь руку. — Низкий голос Лукаса нежно звучит в моих ушах, а сам он медленно проводит по моему большому пальцу, сжимающему волшебную палочку. — Ты же не собираешься его расплющить. Представь, что держишь скрипичный смычок.

Лукас обнимает меня за талию, притягивая ближе, а его тонкие пальцы пианиста ложатся поверх моих, стиснувших Жезл. Мои огненные линии стремятся к его магии, в ответ на нежность Лукаса во мне вспыхивают тёплые искорки, отчего я теряюсь.

Он так близко, и его магия, пусть и под суровым контролем, совсем рядом. Лукас оставил мои магические линии без щита, отчего мне лишь сложнее не поддаться его притяжению.

Он всё чувствует, я знаю. Его рука горит так же, как моя.

Чуть расслабив пальцы под нежной ладонью Лукаса, я с готовностью ожидаю, когда он направит сквозь меня огненную магию, показывая, как зажечь свечу.

Сосредоточенно свожу брови на переносице и пристально разглядываю предрассветную пустыню, которая расстилается перед нами, а магическая волна уже подрагивает у моих ног и стремится вверх, по линиям силы, прямо к деревянной рукоятке зажатого в руке Жезла.

По словам Лукаса, эта волшебная палочка вырезана из ветви толокнянки с особым красноватым отливом. Древесина будто окрашена каплями крови, красным отсвечивают и пески до самого горизонта, и округлые листочки густого сливового цвета, полыхающие на восходящем солнце. Неподалёку от редкой рощицы толокнянок возвышаются три полосатых баобаба с тёмными, будто набухшими, налитыми водой стволами. По другую сторону от нас чёрные финиковые пальмы извиваются под одной из многочисленных скоплений каменных арок из красного камня, среди финиковых деревьев виднеются золотистые юкки. Среди живых стволов мелькают и сухие, почерневшие остатки деревьев.

Очень тихо. От деревьев не доносится ни звука, в воздухе не ощущается ни капли враждебности.

По спине у меня пробегает озноб.

Потому что я знаю: они наблюдают за мной.

— Волшебная палочка очень похожа на музыкальный инструмент, — говорит Лукас, не обращая внимания на взаимное притяжение наших магических линий. — А магия — это музыка.

— Музыка, которая может разрушить города? — оглянувшись на него, спрашиваю я.

Уголок его рта чуть вздрагивает в полуулыбке.

— Пусть так. Ты играешь на скрипке, знаешь, как рождается музыка. А значит, интуитивно понимаешь, о чём я говорю.

Старательно не поддаваясь чувственному притяжению Лукаса, я, прищурившись, рассматриваю пейзаж. Лучи поднимающегося над горизонтом солнца окутывают пески нежно-розовым, выходя из-за полосы чёрных туч.

По тёмным грозовым облакам неустанно сверкают серебристые молнии.

— Я готова, — напряжённо сообщаю я.

— Хорошо, — обольстительно рокочет Лукас, будто вознамеревшись не дать мне сосредоточиться. — Произноси заклинание.

От неожиданности я вздрагиваю, как от резкого удара.

Отчаянно тряся головой, я поворачиваюсь к Лукасу.

— Ты сказал, что направишь свою магию сквозь мою руку, — настойчиво напоминаю я. — Мне нельзя выпускать на свободу огненную силу. Это опасно.

— Я справлюсь с твоей магией, — хладнокровно парирует Лукас.

— Нет! — Высвободившись из его объятий, я шагаю в сторону и поворачиваюсь к нему лицом. — Если ты хочешь, чтобы я это сделала, вам троим нужно отойти от меня подальше и спрятаться за щитом.

Лукас недоверчиво хмыкает.

— Эллорен, в прошлый раз твои способности проверяли с настоящим Жезлом, сейчас у тебя в руках простенькая волшебная палочка, едва обработанная ветка дерева. Кроме того… — Понизив голос, он многозначительно меня оглядывает. — Я прекрасно себе представляю, на что способна твоя магия.

Не двигаясь с места, я качаю головой. Перед глазами встают огненные потоки. Целая река огня, которую я вызвала.

— Нет! — отчаянно протестую я. — Ты даже не представляешь, что может произойти, Лукас!

Чи Нам вмешивается в наш разговор с того места, откуда они с Валаской наблюдают за нами.

— Она права. Если ты хочешь, чтобы Эллорен действовала собственными силами, отойди от неё, и мы поставим общий щит. Я видела, на что она способна.

— Похоже, бабушка по сравнению с Эллорен малое дитя, — улыбается Валаска. — Так что на твоём месте я бы не рисковала.

Подмигнув, Валаска салютует мне фляжкой с водой.

Задумчиво взглянув на Валаску, Лукас мимолётно улыбается мне и уходит к Чи Нам, которая стоит, опираясь на рунический посох, и Валаске, взгромоздившейся на красный валун у подножия огромной каменной арки. Воительница усмехается, приподняв уголки рта, её острые глаза выжидательно прищурены.

Чи Нам бьёт посохом в песок, и тонкая сеть синих рун накрывает всех троих высоким куполом. Лукас достаёт волшебную палочку и посылает сквозь паутину синих рун изумрудную молнию. Валаска, обнажив рунический клинок, лениво касается им щита, и вся конструкция вспыхивает алым.

С неизменной грацией Лукас приваливается к камню, на котором сидит Валаска, и пристально смотрит на меня.

— Вы уверены, что щит сработает? — нервно спрашиваю я Чи Нам, вдруг вспомнив, как долго чародейки ву трин возводили защитный купол в пустыне в прошлый раз, прячась от разрушительного огня моей магии.

Опершись о посох, Чи Нам кивает.

— На нас троих приходится больше магии.

С усилием проглотив ком в горле,