Он прошел мимо гостиной, где лежал труп Сапфиры, и направился прямиком к лестнице, ведущей в подвал. Был один вампир, в настоящей смерти которого Лисил предпочитал убедиться прежде всего. Он спустился в подвал, к лазу, который вел в сточные туннели.

Лисил не был в восторге от возвращения в нутро большого города, но на сей раз путь по сточным туннелям оказался намного короче — может быть, потому, что Малец шел первым, по их же следу. Они обнаружили тело Крысеныша на каменном уступе неподалеку от перекрестка, где Лисил снес ему голову. Отрубленную кисть руки, судя по всему, унесло водой.

— По мне, так он мертвей мертвого, — заявил Лисил. Малец согласно тявкнул, но оба они и не помышляли спорить с Магьер. Лисил проволок насквозь промокший труп до самого особняка и не без радости уронил его на пол в гостиной, рядом с трупом Сапфиры. Он уже собирался подняться на второй этаж, но вдруг вернулся и присел на корточки рядом с мертвой вампиршей.

В луже свернувшейся черной крови на ковре его внимание привлекла тонкая, чуть выпуклая линия: Лисил вытряхнул в ладонь стилет, потыкал — линия сдвинулась с места, и тогда он подцепил ее кончиком лезвия, приподнял.

Это была цепочка, сплошь облепленная черной сукровицей. Лисил вытер ее подолом синего платья — и вот уже перед ним покачивалась на золотой цепочке подвеска с сапфиром величиной с ноготь его безымянного пальца.

Лисил задумчиво рассматривал добычу. Он прекрасно знал, что скажет Магьер, если узнает, что он обобрал покойницу, пусть себе даже и вампиршу. Но ведь им, быть может, придется провести в дороге еще не один месяц, а деньги, которые заплатит городской совет, нужно будет немедленно переправить в Миишку.

Лисил мысленно объявил подвеску трофеем, хорошенько вытер и сунул за пазуху кольчужной рубахи. С Магьер он объяснится потом, когда все возражения станут уже бесполезны. Если только у них еще будет это «потом» — все зависит от Магьер… И тут Лисил подумал совершенно о другом.

Подвеска с сапфиром под цвет платья, но ведь должны быть в доме и другие платья!

Он уже направился к лестнице, ведущей наверх, когда в вестибюль вбежала Винн.

— Лисил, ты должен это прекратить! — умоляюще воскликнула она. На ее круглом лице был написан откровенный ужас. — Нельзя допустить, чтобы Магьер сжигала трупы прямо посреди улицы!

Лисил собирался ей ответить, когда вслед за юной Хранительницей в дом вошла Магьер.

— Ты нашел Крысеныша? — спросила она. Лисил кивнул:

— Он в гостиной. Пойду приволоку сверху третьего — того, что прошлой ночью мы нашли уже мертвым.

Магьер кивнула.

— Пора с этим заканчивать. Там, на улице, уже собираются зеваки, и это не так уж плохо, хотя им самим такое зрелище может прийтись не по вкусу.

И она снова вышла наружу, к собственноручно сложенному погребальному костру.

Лисил подозревал, что этот костер Магьер устроила не только для того, чтобы сжечь тела вампиров. Винн тревожно смотрела на него. Юная Хранительница с уважением относилась к Магьер, но этого ее поступка совершенно не понимала.

— Магьер, — сказал Лисил, — ни за что не признается в этом, но в глубине души она обожает устраивать драматические представления. Ее злит, что все эти твари преспокойно жили себе в богатом квартале, а их благополучные соседи и не знали, а может, и знать не хотели, что творится у них под боком. Что ж, теперь мы поубавим у них самодовольства.

— Вот как… — пробормотала Винн. — А что, Магьер все еще сердится на меня… из-за Чейна?

Лисил замялся, подыскивая слова, чтобы пощадить ее чувства, но у него ничего не вышло.

— Знаешь, — сказал он, — ты все же была не права. Ты должна была из кожи вон вылезти, но помочь Магьер убить его.

Винн отступила на шаг, и Лисил впервые обнаружил, что ее нежное полудетское лицо может быть холодным и даже жестким.

— У меня, — сказала она, — во всей этой истории свое предназначение. Вы трое обладаете силой и отвагой, каких я ни у кого больше не встречала, но вам не хватает милосердия. Прошлой ночью вашим милосердием была я. Не все люди одинаковы, Лисил, и я убеждена, что то же самое относится и к Детям Ночи.

Лисил выслушал ее краткую речь с неподдельным изумлением. Ему даже нравилось, что Винн так стойко защищает свои убеждения, пускай даже и по-детски наивные.

— Послушай, — сказал он вслух, — если у тебя еще не пропала охота нам помогать — пойди на улицу и постарайся, чтобы прохожие не цеплялись к Магьер. Одно неверное слово — и… Впрочем, ты ведь сама уже хорошо ее знаешь.

Винн тяжело вздохнула, насупилась, но все же кивнула и вышла из дома.

Лисил даже не замедлил шаг возле обезглавленного трупа, который лежал на втором этаже. Он обошел весь дом, открывая одну дверь за другой, но нигде не обнаружил того, что искал. И только самая последняя комната на третьем этаже особняка оправдала его ожидания. Он вошел, прикрыв за собой дверь, раздернул тяжелые занавеси и открыл ставни. Комнату залил яркий утренний свет.

Все здесь было отделано в белых и персиковых тонах, и Лисил при виде этой гаммы критически сморщил нос. Обследовав гардероб, он лишь укрепился в своих недавних подозрениях — здесь было без счета платьев, любого цвета, головокружительного покроя, из самых дорогих тканей. Не тратя времени на разглядывание этой роскоши, Лисил обшарил гардероб, туалетный столик — и очень скоро обнаружил то, что искал. Орехового дерева шкатулка была украшена лишь едва заметной резьбой, а в ней лежали серьги, подвески, ожерелья, щедро изукрашенные драгоценными камнями и самоцветами, — иные камни Лисил и узнать не смог.

Он медленно закрыл шкатулку.

Унести ее отсюда не составит никакого труда — хозяева теперь уж точно ее не хватятся, но Лисил вдруг подумал о Магьер, о чудовищном представлении, которое она собралась устроить на улице. Обо всех тех людях, которые так никогда и не узнают, что произошло на самом деле с их пропавшими друзьями, родными, любимыми. О городском совете, который до сих пор скрывал бы правду от жителей Белы, если бы Магьер не вздумалось развести погребальный костер.

Лисил вернул шкатулку на место, задвинул ящик туалетного столика. Ему в голову пришла идея получше.

Вернувшись на второй этаж, к трупу вампира, он развязал торбу, где уже покоились две отрубленные головы, и хотел уже добавить туда третью, когда заметил, что из-под головы Торета торчит матерчатый уголок. Лисил не без труда вытащил свою находку — это оказался туго набитый кошелек.

Его содержимое оказалось еще приятней, чем внешний вид, — примерно пополам серебра и золота, монеты всех достоинств, даже один соверен. Что ж, еще один повод для Магьер сердиться на него. Поводом больше, поводом меньше… Лисил решительно сунул кошелек за пазуху, рядом с золотой подвеской.

Он затолкал третью голову в мешок и сволок обезглавленный труп по лестнице вниз. Бросив труп в вестибюле, он вытащил на улицу тело Торета.