Документ был отправлен вместе с личным приказом Риббентропа обеспечить его самое широкое распространение с помощью радио и прессы. Томсен, хорошо зная, что Потоцкий не пользовался хорошей репутацией в вашингтонских кругах из-за своих антисемитских взглядов, не думал, что свидетельство польского посла будет принято во внимание, но выбора у него не было.

Все его попытки предложить документ для публикации в крупнейших американских изданиях встретили решительный отказ. Наконец, издатель желтой воскресной газеты «Нью-Йорк инквайр» Уильям Гриффин опубликовал скандальную полосу в своем издании. «Инквайр» был одним из немногих периодических изданий США, ведущих прогерманскую пропаганду, по той простой причине, что Гриффин был одним из платных агентов Вирека. За 5 тысяч долларов Гриффин 1 ноября напечатал под огромным сенсационным заголовком «Приготовления Рузвельта к вступлению Америки в войну» телеграмму польского посла сначала в своей газете, а затем еще и специальным выпуском тиражом в 250 тысяч экземпляров. Томсен доложил Риббентропу, что «публикация статьи в канун выборов может оказаться весьма эффективной».

Статья с телеграммой произвела некоторое впечатление, но «разорвавшейся бомбой» (как Томсен преподнес ее Риббентропу) не стала. Заявление Потоцкого было опровергнуто Рузвельтом и государственным секретарем Халлом, а после выборов вообще забыто. Эта малоуспешная попытка повлиять на исход выборов стала последней в ведущейся Томсеном кампании.

Но вот все кончилось – речи, кампания, выборы. На очередном съезде КПП после сентиментальной прощальной речи в конференц-зале отеля «Челси» в Атлантик-Сити перед 600 делегатами Льюис, как и обещал, ушел в отставку. Через девять месяцев от сердечного приступа умер Уильям Роде Дэвис – сломленный, разочарованный и скомпрометированный. Он сделал миллионы, занимаясь своим бизнесом, но провалил свою самую большую сделку.

В первом раунде борьбы за получение общественной поддержки в Америке – то, что Герберт фон Штемпель называл «самой большой программой», – нацисты потерпели поражение. В ретроспективе весь этот заговор Дэвиса и роль в нем Джона Л. Льюиса выглядят несерьезными, дилетантскими и жалкими. Но для Томсена это стало победой особого рода.

Хотя он и не смог нанести поражение Рузвельту, он на протяжении этого незабываемого месяца боролся с президентом. Он загонял Рузвельта в угол, и тому приходилось обороняться. Позднее Шервуд писал: «Возможно, он [Рузвельт] мог бы действовать и лучшим образом и быть более откровенным, освещая этот случай. Что касается меня, я считаю, что было ошибкой позволять им вести столь разнузданную пропаганду. Все это осталось пятном на его биографии, которое смогло быть смыто только последующими пятью годами его деятельности».

Утром 11 ноября 1940 года офицер Аст-Х с кодовым именем И.М.6 доложил начальству, что получил личную телеграмму от друга из Мадисона, штат Висконсин. Она содержала лишь семь слов по-английски: «Сердечные поздравления за хорошо сделанную работу, Фил».

Текст телеграммы был заранее обусловлен.

Если бы «Фил» прислал просто «поздравления», это означало бы, что Соединенные Штаты планируют «активное вмешательство в войну в будущем». Но «сердечные» поздравления означали, что «вмешательство предопределено и неминуемо».

Эта информация встряхнула абвер. Что-то приносила авиационная война против Англии, но на остальных фронтах было тихо. Единственное важное событие произошло под Таранто, где атака британских торпедоносцев уничтожила итальянский военный флот[163].

Хотя Соединенные Штаты за несколько недель до этого приняли закон о частичной воинской повинности и только что переизбрали «поджигателя войны Рузвельта» на третий срок, ничто из его действий не предвещало событий, предсказанных в зловещей телеграмме. Не зная, доверять ли этой информации или отмести ее, командование абвера приказало И.М.6 разыскать своего американского информатора и выяснить, на чем основано предупреждение.

Офицером, поддерживавшим связь с информатором, был лейтенант Герхард Иоахим Мецгер, юрист по образованию, занимавший должность Sonderfuehrer (специального офицера) в управлении военно-морской разведки абвера.

Американским другом, приславшим телеграмму, был Филип Фокс Лафоллет, член известной династии прогрессивных политиков штатов Среднего Запада и губернатор Висконсина, избранный на этот пост в третий раз.

Лейтенант Мецгер позднее рассказывал, что он полетел в Италию, откуда абвер обычно связывался по телефону со своими агентами, и позвонил Лафоллету в Мадисон, лишь чтобы услышать, что тот выехал в Нью-Йорк для произнесения антивоенной речи. Мецгеру дали номер телефона для связи, и он на следующий день созвонился со своим информатором, который, по словам Мецгера, «был очень осторожен в выражениях».

Тем не менее отдельные фразы, а также акценты, расставленные в них, позволили выяснить то, что он хотел передать. Сообщив своему другу, что он находится в Нью-Йорке, осуществляя «кампанию борьбы за мир», Лафоллет затем добавил: «Ухудшится ли ситуация, или, иными словами, вступит ли Америка в войну, очень трудно сказать – прямо сейчас». Он сделал паузу, а затем повторил ее, сделав ударение на последних словах: «прямо сейчас».

Затем он печально добавил: «Хотелось бы вскоре увидеться, но нет необходимости, ведь в наших дружеских отношениях ничего не изменится. Он вновь сделал паузу, а затем с ударением добавил: Даже если до этого нам предстоят долгие и тяжелые времена».

Мецгер объяснил, что Лафоллет иносказательно дал понять, что его высказывания имеют скрытый смысл. Слова «прямо сейчас» в первой фразе не означали «в этот момент». Далее он указал в своем отчете, что слова «долгие и тяжелые времена» означали, что США готовы вступить в войну с Германией, что в ближайшее время возведет барьер между ними.

Вернувшись в Гамбург, Мецгер представил отчет. Он писал:

«Из телеграммы Лафоллета можно сделать заключение, что его приезд в Нью-Йорк с «антивоенной кампанией» и беседа с ним по телефону означают, что позиция Америки в отношении к войне в Европе сформируется в ближайшее время».

Позднее Мецгер утверждал, что никогда «без обиняков» не заявлял Лафоллету, что служит в абвере и имеет кодовый номер И.М.6, и заявлял, что губернатор «никогда не ступал на какие-либо объекты абвера». Но он добавил, что познакомил его с капитаном Вихманном в Гамбурге и капитаном 3-го ранга фон Бонином в Берлине, где мог увериться, что Лафоллет не сомневался в истинном роде занятий этих руководителей германских спецслужб и о причинах их интереса к нему.

Подобно своим отцу и брату, Филип Лафоллет был либералом и реформистом, он налаживал связи между простыми фермерами и рабочими и находился в оппозиции к финансовым и промышленным олигархам, составлявшим так называемый восточный истеблишмент[164]. Но во второй половине тридцатых годов с его прогрессивными убеждениями что-то произошло.