Остается совершенно нерешенной загадкой, каким же образом эти подпорченные климатом дневники, а скорее их жалкие остатки, угодили к названному выше Кольтану Йози. Четко установлено, что сам Йози вел достаточно оседлый образ жизни, по крайней мере, после увольнения из армии, куда он попал во время второй очереди призыва тотальной войны. Понятно, что служба не может иметь никакого отношения к дневникам, ибо само путешествие Шоймара произошло много позже Всеобщей. Откуда же у К. Йози появились единственные свидетельства начисто утерянной экспедиции?

Здесь, к великому сожалению, мы входим в область домыслов. Чистой экстраполяции.

Предположительно, данные ошметки дневников достались Йози совершенно случайно. Быть может, он их купил, или даже они оказались у него в качестве подарка от кого-то из знакомых. Причем, сам этот знакомый, по армейском службе, например, либо дальний родственник, абсолютно не понимал ценности данных подпорченных бумаг. Потому как, и к нему самому данные листочки попали так же по случаю. Но по сути, совершенно неинтересно путешествие дневников Дара Гаала, а так же неких отдельных записей Жужа Шоймара тут, то есть, внутри Страны Неизвестных Отцов. Гораздо занимательнее, как они попали на территорию государства, удаленного от экватора не просто географически, но в наше время попросту в принципиальном плане, имея в виду проходимость южной пустыни и прочее.

И здесь тоже, к еще большему сожалению, надо констатировать, что выявить полную истину не представляется возможным. Нам остаются только чистые теоретические рассуждения.

К примеру, после гибели экспедиции Шоймара, некие аборигены нашли и разграбили лагерь, или же просто отыскали трупы отряда. Среди прочих нужных дикарям вещей, то есть, оружия, да и мало ли чего еще, наличествовали и дневники. Вероятно, данные туземцы уже имели контакты с цивилизацией, потому как не уничтожили эти бумаги и не использовали на растопку, а оставили у себя. Причем, явно для меновой торговли с пришельцами из-за гор или с моря.

Позже оные записи все же попадают к какому-то пришлому охотнику за дичью или даже за рабами. Неизвестно, сколько стран преодолели данные записи. Совершенно неясно, какое количество хозяев они сменили по дороге. Важно, что каким-то образом они все же оказались в Стране Отцов. Причем, в процессе этих скитаний начисто утратили свою ценность в глазах тех, кто эти бумаги все же привез. Хотя, вовсе не исключено, что кто-то и когда-то пытался их продать в архив Департамента науки. Однако некий клерк, заведующий поступлением научных материалов от населения, совершенно не оценил находки.

Допустимо, что указанный выше К. Йози собирался когда-нибудь вернуть миру эти утерянные навсегда листы. Но видимо, он жаждал еще и увековечить самого себя, как открывателя и ценителя. В силу приведенных ранее обстоятельств, сделать он этого не успел.

Благо, что хоть архиваторы Департамента общественного здоровья сумели эту документацию, пусть и не изучить, но, по крайней мере, сохранить в относительной целости.

Из записей пенсионного и ветеранского фонда Неизвестных Отцов:

«За проявленные при исполнении служебного долга героизм и самопожертвование, и по случаю утери кормильца, выплачиваются разовые компенсации…

…Семье доктора-ветеринара Дара Гаала, т.е. жене и трем детям, в сумме…»

Из пояснительной записки к документу:

«…Бывший военврач, на тот момент доктор-доброволец, Дар Гаал остался с больными в зачумленном городе Верхний Потат. До последней минуты он исполнял свой врачебный долг, облегчая страдания обреченным людям. Не смотря на приказ по радио, покинуть своих больных, Дар Гаал отказался. К сожалению, возможности остановить расползание чумы обычными мерами на тот момент у ДЧК (Департамента чрезвычайных катаклизмов) исчерпались. Поэтому было принято коллегиальное решение, уничтожить сам очаг заражения, сбросив на город бомбу большой мощности. Решение исполнено Первым Бомбовозным командованием. Очаг заражения ликвидирован…»

Зеленые глаза светились не мигая. Лысый череп излучал молнии. Телепатия не требовалась: Странник был в бешенстве. Впрочем, телепатия пригодилась бы для определения причины, однако опережение оказалось бы небольшим. Карты выкладывались на стол тут же, аверсом кверху.

– Каммерер, массаракш! Вы уже не в Группе Свободного Поиска, мальчик мой! Тут инициатива должна иметь пределы. Мы на Саракше, массаракш, и здесь еще не все яблони в цвету (это я фигурально). Кто позволил вам заказывать с Земли и использовать здесь изделие подобной марки, да еще андроидного типа?

– Да я его не с Земли, Рудольф. Этого Драмбу переправляли с «Яйле-четыре», он на промежуточной ремонтной станции завалялся уж. Вот я его пока и…

– Potznaze! Машины андроидного типа разрешено использовать на планетах оговоренных специальным списком. Вы смотрели протокол, Каммерер? – зрачки в зеленой окантовке сколапсировали в точечные объекты. – Цивилизация Саракша в опаснейшей стадии развития. Тут нельзя демонстрировать столь двухсмысленные чудеса. Вы представляете, что будет если…

– Да я же не в полевых работах его пользовал, Рудольф. Не укрепрайон строил. Я…

– Какая, массаракш, разница, Каммерер? Кто уже видел эту роботехнику? Дайте мне конкретный и полный список.

– Да какой тут список, массаракш! Одна Рада пока и видела. Но не будем же мы…

– Dumkopf! Каммерер! Неужели, чтобы произвести впечатление на женщину требуется заказывать с Земли робота для полевых изысканий?

– Да я ж не думал, что вообще буду показывать, Рудольф. Я просто с архивами ковыряться, а тут…

– Вы ручаетесь за свою Раду Гаал, Мак?

– Ну, ручаюсь. Я с ней поговорю, я…

– Убрать полевую машину с Саракша, массаракш! Убрать немедленно. Память, все – массаракш! – стереть.

Рада плакала. Не навзрыд, а аккуратно и тихо. Легче от этого Максиму вовсе не было. Она, сидя на самом краю лавочки, прижалась, обняла колонну ноги Драмбы и всхлипывала. А Драмба, этот пластиковый сундук – надо же! – стоял, со стороны солнца и гладил ее по голове своей чудовищной ладонью. Это уже было ни в какие ворота.

– Привет, Драмба! – сказал Максим преднамеренно громко.

– Привет, Максим! – подобострастно отозвался робот, но ладонь с Рады не убрал.

– Ты это… – замешкался Максим и переключил внимание на человека. – Рада, милая, как ты?

– Ничего, – всхлипнула Рада. – Жалко мне их.

– Отца?

– И отца, и всех. И дядю Каана жалко. Как же они его так обработали, что он ничего не помнит. А я еще тыкала ему порой, за то, что пьет.

– Ты уже все ей рассказал, Драмба? – спросил Максим робота.

– Да, Максим. Я выдал все с файла в преобразовании на стандартную языковую конструкцию данного региона планеты Са…